– А вообще, ты права, – совершенно беззаботно произнес он. – Я тоже никого не люблю. Мотоциклы – единственная любовь моей жизни.
Верно.
Я отвернулась, проглатывая разочарование. Тем временем парень, который танцевал с Лил, слишком сильно начал прижимать ее к себе. Но, кажется, она не была против. Хотя это мог быть и алкоголь. Я тронула Бланжа за плечо.
– Ты уверен, что нам не нужно вмешаться?
– Поверь, это не первое представление на моей памяти, к тому же оно не для нас. Все, что ты можешь сделать, – дать ей перестрадать до конца.
– А если с ней что-то случится?
– Не думаю.
Словно в подтверждение моих слов незнакомец вдруг взял Лил за руку, потянув куда-то. Я дернулась помочь, но перед ними возник не кто иной, как Марсель. Подхватив Лил под локоть, он что-то резко бросил удивленному парню и потащил ее прямиком к выходу.
Я обернулась:
– Куда они?
Бланж скучающе ответил:
– Скорее всего, они сейчас громко поругаются на парковке. Лил как всегда разрыдается. Марс разозлится и посадит ее в такси. Если все пойдет сильно плохо, сядет и сам. Если нет, минут через пять-семь вернется и закадрит ту блондинку. Если так, у него будет очень яркий секс.
Я ошарашенно раскрыла рот.
– Ну, по классическому сценарию обычно так случается, – пояснил Бланж. – Бывают, правда, исключения. Как-то они вместе упали в бассейн. Тут уже секс обломился, конечно.
– Ты давно ее знаешь? – спросила я.
Бланж кивнул:
– Достаточно.
– И ты в курсе, что она влюблена в Марса?
Он приподнял брови, как будто усмехнувшись:
– Конечно. Здесь все в курсе. Включая самого Марса.
– И что он?
– А что он? Она младше его почти на десять лет, Жак. Он дружил с ее братом, а она все время крутилась рядом в гараже еще с тех пор, когда в школу не ходила. Вряд ли он способен видеть в ней кого-то, кроме надоедливой младшей сестры.
– Зачем ты тогда взял ее в свою команду?
– Марса позлить.
Я ошарашенно застыла:
– Вы же с ней друзья…
– Условно.
Каждый раз, когда он так говорил, Бланж напоминал безумный аттракцион. Вроде к нему привыкнешь, и уже от его выходок даже почти не трясет, а потом он подбрасывает тебя в воздух и отворачивается, не поймав.
– Из чего сделано твое сердце, а Бланж? – поморщилась я. – Из песка и металла? Из колючей проволоки и гвоздей?
Он рассмеялся:
– Жаки, милая Жаки, как же ты до сих пор не поняла, что у меня его вообще нет? Об этом даже в газетах пишут.
– Как можно быть таким, а? Она ведь еще совсем девчонка! – Я не стала уточнять, что сама была не старше, а меня он втянул в игру куда более опасную.
Внутри бурлил целый вулкан. И ярче всего в нем плескалась злость. Даже не на него. На себя – за то, что все время пыталась обелить его, придумывая то, чего никогда не было.
Нет, я всегда знала, что вся его жизнь – сплошная игра. Причем отличная. Я же была простой, как четвертак. Не было во мне ни расчетливости, ни стервозности, ни острых зубов. Я не умела хитрить, и бороться бы никогда не стала. Кэсси была права. Я неконкурентная. Все, что мне нужно, – лишь пара рук, которые будут меня обнимать и любить просто за то, какая я есть. И руки, в которых я находилась в данный момент, были совсем не те.
Я резко отстранилась. Лишь бы не танцевать с ним. Лил не была мне подругой, да даже хорошей знакомой не была, но я не могла отрицать, что такая вещь, как женская солидарность, вдруг заиграла во мне совершенно иными красками.
Заметив это, Бланж раздраженно выдохнул.
– Говори уже, – обреченно произнес он. – Опять вопросы?
Вопросов нет. Разве что единственный, до сих пор не дававший мне покоя. Задать который я не решалась до сих пор ни разу, а вот сейчас поняла, что хочу знать ответ.
– Пенни за правду, – уверенно произнесла я. – Что ты выиграл тогда?
Бланж непонимающе нахмурил брови. Ну конечно. Когда на твоих невидимых глазу полках такое количество трофеев, разве заметишь еще один – совсем блеклый, по имени Жаклин?
– Что ты выиграл в том глупом споре?
Он опустил глаза. Набрал в грудь воздуха, словно пытаясь потянуть время:
– Почему ты вспомнила об этом сейчас?
– И ты еще спрашиваешь? После всего, что сделал?
– Завязывай, Жак, – в ответ разозлился Бланж. – Неужели одной глупости оказалось достаточно, чтобы составить обо мне мнение?
– Глупости?
– То есть… – Он потер лицо. – Я не это имел в виду.
– Я поняла. Не забивай глупостями голову, – ответила я и молча ушла.
Благо бабуля со школы приучила, собираясь на вечеринку, прятать в кармане пару десяток на такси – на всякий случай. Не придется искать кого-то, кто сможет тебя подбросить. А мне в моем положении вообще ни с кем здесь не хотелось разговаривать.
– Жак, – раздался позади голос. – Ну послушай, Жак…
Но я так и не обернулась.
Выскочила на улицу, мелькающую огнями, и села в первую попавшуюся машину такси.
На Финикс давно опустилась ночь. Дорога до «Святого моря» была почти пуста. Водитель молчал, а я глядела в окно, злясь. Даже не на него. На себя. За то, что не могла вернуть прежнюю Жаклин, которая Бланжа презирала. Потому что, как ни старалась, все равно попадала в ту же самую ловушку. Время – отличный помощник, чтобы стереть чужие ошибки. Особенно когда день за днем проходит бок о бок.
Машина затормозила. В здании было темно. Свет в окнах не горел – значит, никто, кроме меня, еще не вернулся. Поблагодарив водителя и захлопнув дверь, я сделала шаг и замерла, потому что Бланж ждал меня у дороги. Он стоял, опершись на мотоцикл, глядя куда-то себе под ноги. Выражение лица – жесткое и серьезное. Губы сжаты, плечи напряжены: это было заметно даже сквозь свободную толстовку.
– Еще раз уедешь вот так, никому не сказав куда и не предупредив, – узнаешь, что такое, когда я по-настоящему злюсь, ясно? – сказал он.
Я же, не желая с ним говорить и не поднимая глаз, сверлила взглядом носы его кроссовок.
– Жак, тебе ясно?
Я задержала на нем взгляд. Его нахмуренные брови отбрасывали такие густые тени, что казалось, под ними и глаз нет – просто темнота.
– Ясно, – пробурчала я.
Он подошел ближе. Его седая прядь всколыхнулась, подхваченная ветром. А потом вокруг меня обвились горячие руки. Я закрыла глаза, почувствовав тепло и выдох в висок.
– Прости, – прошептал Бланж. – Я иногда веду себя как идиот. С этим спором вышло так же, как вечно выходит с Марсом. Как будто, когда он рядом, я не могу не принять вызов. – Это правда было низко.
Я так и застыла вполоборота, словно не веря в происходящее. Бланж никогда не извинялся. Ни перед кем, даже в самых смелых мечтах.
– Ну скажи что-нибудь.
Что сказать? «Не бери в голову?» Нет уж, пусть берет.
«Я никогда тебя не прощу?» Глупо, учитывая, что у нас обоих на безымянных пальцах кольца. Пусть и фиктивные, но все же.
– Жак…
И я ответила:
– Идем домой.
Глава 20. Сагуаро
Марс побеждает в «Рейсвей». Бланж отстает на восемь очков.
Комментарии (553):
::: GOAT13.
::: Бланж упал на первом круге. То, что он умудрился прийти вторым, – безумие!
::: Поправьте, если я не прав, но последний человек, который сделал так же, был JS7 на 125. Малыш Б реально крутой!
::: Вы так говорите только потому, что теперь рядом с его фамилией флаг Америки.
::: Легенда.
::::: Кто из них?
::::: Уже неважно…
Итак, еще через неделю жизни в статусе жены райдера я поняла следующее.
1. Мой муж очень романтичный человек.
Вы думаете, таким, как он, не свойственна нежность? О, значит, вас не гладили карбоновой перчаткой по голове. Не стучали ласково костяшками пальцев по шлему. И не подбрасывали вверх, резко газанув, чтобы потом вписать в себя. Впрочем, в интернете подобная романтика заходит просто на ура.
Кстати, про романтику. Ну вот скажите, кто еще будет с придыханием рассказывать о том, как работает какой-то новомодный, присланный на обзор мотогаджет? Ну вот и я о чем. Я уверяю, у нас на факультете писательства парни Шекспира так не цитировали.
А когда Кэсс, в очередной раз позвонив, нарвалась на Бланжа и не постеснялась упрекнуть его в том, что тот оставляет мне мало свободного времени, он дал ей себя отчитать и при этом сыграл по уши влюбленного настолько блестяще, что даже я засмотрелась, думая: «Как же мне с парнем-то повезло». Впрочем, это продлилось недолго.
2. Он всегда оставляет в постели сюрпризы. Перчатки, наколенники. Один раз я нашла защиту для картера. Хуже всего из этого, наверное, то, что я теперь знаю, как выглядит защита для картера.
3. Моя кожа медленно, но верно темнеет под южным солнцем, пропитывается запахами песка и можжевельника, а также сосны Пиньон. Я привыкаю вставать в шесть утра и кутаться по вечерам в теплые толстовки. И даже смирилась с тем, что у нас на двоих одно одеяло. Оно большое, и под ним действительно уютно. Мы засыпаем на разных концах постели, но просыпаемся всегда вместе, плотно закутанные друг в друга, переплетенные руками-ногами, как будто связанные звенья одной мотоциклетной цепи. И я бы очень хотела из-за этого с Бланжем поругаться, но не могу, потому что, как нарочно, каждое утро сама оказываюсь на его половине кровати.
Сегодняшнее утро начиналось стандартно. Почистив зубы, нацепив кроссовки, майку и спортивные шорты, я спустилась на первый этаж. Когда трек по утрам принадлежал Марсу, Лил и парней почти со стопроцентной вероятностью можно было найти в качалке. Мотоспорт оказался достаточно требовательным к телу. Тренировки на гибкость и баланс, координацию и выносливость, бег и кардио – все это было рутиной, которой они следовали ежедневно. Недавно Бланж предложил и мне присоединиться. Все то, что ежедневно помогало ему сохранять контроль в прыжке, могло помочь и мне – в обычной жизни. И вот я наконец решилась. Но, не дойдя пары шагов, замерла, услышав свое имя.