– Я подумаю над твоим предложением. А где, кстати, все?
– Каспер там. – Лаклан кивнул на другой конец барной стойки, где наш механик помогал Лил донести до стола несколько шотов. – Малой там. – Приобняв меня одной рукой и чуть отклонившись назад, он указал бокалом в дальний угол, где на импровизированном балконе, прямо над танцполом, Бланж действительно о чем-то беседовал с компанией людей в деловых костюмах. Да, и сам он тоже переоделся. Может быть, поэтому я даже не сразу его узнала. Вместо футболок и толстовок – белая рубашка, вместо спортивных штанов – брюки со стрелками. – Готовит почву для нового контракта, – ухмыльнулся Лаклан, а потом, наклонившись, чтобы никто не услышал, добавил: – И пытается протолкнуть сумасшедшую идею Лили. Только ей пока не говори, ладно?
Ого!
– Обещаю, – выдохнула я.
– Что именно и кому? – озаряя все вокруг улыбкой, поинтересовалась вернувшаяся Лилиан.
– Не бери в голову, Лилс, – отмахнулся Лаклан. – Просто наши с Жаклин маленькие секреты.
– У тебя есть от меня секреты? – притворно сурово посмотрела она на Лаклана, но тут же рассмеялась. Следом за Лил к нам подтянулись и другие гонщики, которых я не знала, и столик потонул в шуме и радостной болтовне.
– Эй, ты видел?
– Миссис Б, ты сегодня просто сверкала.
– Ну, вы с Бланжем, конечно, устроили.
– Шоу века.
– А Марс, походу, убежал зализывать раны.
– Репортеры сошли с ума.
И показалось, что мы теперь и правда одна команда. А я – ее часть. Пока мою радость не оборвало возмущение Лил.
– А это еще кто? Ты посмотри, – она толкнула меня локтем, наклонившись ближе, – так и вьется вокруг Бланжа.
Теперь я тоже обратила внимание, что рядом с ним стояла девушка. Она производила впечатление весьма обеспеченной: светлый комбинезон, закрывающий все спереди, но оставляющий открытой загорелую спину, идеально гладкие волосы, будто только из салона, красная помада и маникюр. А сейчас, положив ладонь на его плечо, прильнула, как будто хотела что-то шепнуть ему на ушко.
Сказать, что подобная сцена была на моей памяти первой, значит соврать. Бланж не страдал от отсутствия внимания. Просто каждый раз он с выражением притворной усталости натягивал на лицо улыбку, хотя глаза его не улыбались, и изображал ни больше ни меньше вежливое безразличие, а сейчас он смеялся. К тому же я заметила в его руке бокал. Он поднес его ко рту, сделал глоток, и мне стало еще тревожнее. Помнит ли он, что ему не стоит пить? Я вот его прошлые пьяные приключения хорошо запомнила.
– Вот зараза. Терпеть не могу таких! – воскликнула Лилиан, бросив на меня сочувствующий взгляд. В этот момент мы поняли друг друга без слов. Сколько таких вечеринок она пережила, глядя, как на Марса вешаются готовые на все фанатки?
Но Бланж не Марс. К тому же мы связаны. Проблема была в том, что он не клялся мне в верности. Да, на людях мы были обязаны изображать пару, но на самом деле никто не мог бы ему запретить незаметно исчезнуть с этой девицей. Мне вдруг захотелось схватить его за руку и увести отсюда. Выдохнув, я опрокинула в себя содержимое стопки Лил и поморщилась. Какая все-таки гадость!
– Кого ты снова терпеть не можешь, Лили?
Лаклан уселся на свободный стул с ней рядом. Широко развел колени и поймал Лил, обхватив двумя ладонями за талию, словно заранее поясняя всем, находившимся в паре метров от нас: девчонка не свободна. Уж не знаю, то ли он принял пост от Марса, то ли просто не хотел, чтобы она нашла проблемы на свою обтянутую слишком коротким платьем задницу, но Лил, кажется, была не против.
– Таких, как вы, я терпеть не могу, похотливых козлов.
Лаклан рассмеялся. Я закусила гадость, все еще горящую во рту, лимоном.
– Потому что никогда не поймешь, чего вам вообще надо! – Не меняя позы, она развернулась в его руках и, глядя в глаза, направила палец прямо ему в переносицу, как будто прицеливаясь. – Мужчины меня разочаровывают.
– Не все из них козлы, Лили, – ответил он, чуть наклонив голову. И в этот момент, когда я увидела его взгляд, мне вдруг стало все понятно. Как же я раньше не видела!
Я тут же почувствовала себя лишней.
Отвернувшись, подняла глаза вверх. Бланж все еще болтал о чем-то с незнакомой мне компанией. Та самая девица продолжала тереться с ним рядом, словно ожидая, когда он достигнет нужной кондиции, чтобы ее буфера наконец затмили разговоры о мотоциклах. Наивная. Он даже вдупель пьяный о них продолжит болтать.
Не знаю, что пила я, но довольно быстро моя внутренняя собственница взяла верх над разумом. И пока тот пребывал в отключке, я встала и уверенным шагом направилась в сторону Беланже.
В клубе было шумно, накурено и людно, но, пока я пробиралась сквозь толпу, я ни на миг не отпускала его взглядом. Как будто прильнув к источнику смелости, от которого старалась напитаться. Иначе бы точно сбежала, так и не рискнув.
– Я подумаю, Майк, давай обсудим все завт… – произнес Бланж, а потом, увидев меня, запнулся на середине слова, пройдясь по мне взглядом снизу вверх.
– Вы знакомы? – спросил незнакомый мне мужчина. Наверное его менеджер. Но я смотрела не на него. Стоящая рядом с Бланжем девушка сделала шаг назад.
– Да, – опомнился Бланж. – Это моя Жаклин…
– Его жена, – закончила вместо него я, на виду у всех взяв за руку.
Он не изобразил удивления, даже бровью не повел, очевидно решив, что это часть спектакля. Одного из тысяч, что мы так складно научились отыгрывать, вот только это был не спектакль вовсе.
– Спасибо, что спасаешь меня, – наклонившись, прошептал он мне на ухо и обнял одной рукой. – Я решил все вопросы еще двадцать минут назад, но никак не могу улизнуть отсюда.
– Пожалуйста, проводи меня в номер, – попросила я, чтобы уже все услышали. Реми не стал спрашивать зачем, лишь наспех попрощался, наверняка решив, что я не серьезно, и не понимая, что именно я собираюсь сделать. Но я не отпускала его руку и уверенно шла по направлению к выходу из клуба.
Слишком много между нами намешалось чувств, которым я не могла подобрать названия. Они превратились в безумный коктейль, и стало неясно, чего там больше: притворства, родства, понимания, страсти или… Нет, не любви. Я понимала: такие люди, как Бланж, не умеют любить. Но они очень хорошо умеют притворяться, а большего мне сегодня не требовалось.
Мы вошли в лифт. Бланж молчал, как будто ожидая, что я буду делать дальше. Мы проехали несколько этажей, не проронив ни слова. Вышли. Я открыла карточкой наш номер, а когда за нами закрылась дверь, не стала щелкать выключателем. Комната была погружена в темноту, и лишь яркий лунный свет, который пробивался сквозь щель в занавесках, бросал желтые блики на край кровати.
Я медленно подошла к Бланжу. Заглянула в глаза. А потом застыла, не зная, что дальше. Это не тот вариант, где каждый должен сделать пять шагов навстречу. Я решила сама сделать десять, вот только храбрости хватило лишь на половину.
Он смотрел на меня в полном непонимании.
– Жаклин? – спросил осторожно, но я опустила палец на его губы, не дав договорить. Ведь это я подвела черту под нашей общей фамилией. Он мой муж. Официально. А значит, моя совесть чиста. Пусть я не выбрала его тогда, но выбор сделан сейчас. И стук, которым отвечало сердце, лишь подтверждал мою честность.
– Молчи, – попросила я и медленно расстегнула верхнюю пуговицу на его рубашке, потом еще одну и еще. Закрыла глаза и потянулась на цыпочках, пока не почувствовала его губы своими. Это был не поцелуй. Просто несмелое касание. Но даже его хватило, чтобы пол под ногами пошатнулся.
– Не стоит, Жак, – прошептал он тихо, но не отодвинулся. – Мы оба выпили, завтра ты об этом пожалеешь.
Вот только он не знал, что я не была пьяна. По крайней мере, не до такой степени, чтобы не отдавать себе отчет в том, что делала. Я хотела его поцелуев. Таких чудовищно прекрасных и остро заточенных.
– А ты сделай так, чтобы я об этом не пожалела, – глядя ему прямо в глаза, прошептала я, сглотнув, потому что мы оба понимали, что именно за этим последует. Бланжу нельзя бросать вызов. Он одержим победой. Неважно, какой ценой и в чем именно.
Я чувствовала, как ему сложно решиться, и даже банальные книжные сравнения про прыжок с обрыва не имели к нему никакого отношения. С обрывов он летал так часто, что даже не задумался бы, стоит ли прыгать, а здесь я чувствовала, как он колеблется, и потянулась к нему сама. Его мягкие губы встретили меня именно так, как в моих розовых мечтаниях, с такой легкостью, будто мы делали это минимум сотню раз. Мы не целовались – мы знакомились друг с другом заново. Просто делали это губами. Сначала мягко и нежно. Потом уже глубже и уверенней. Его рука опустилась на мою поясницу, притягивая к себе. Прикрыв глаза, он вдохнул мое желание, считал его кожей, как обычно, где-то на уровне подсознания, и тут же захватил в поцелуй так страстно и по-настоящему.
Провел кончиком большого пальца по моей шее, очерчивая контур лица, к бровям, потом ниже, по спинке носа к губам. А потом снова раунд поцелуев – уже более смелых и раскрепощенных. Наши лбы соприкоснулись.
– Жак, – произнес он, положив мою ладонь к себе на сердце. «Ты слышишь, Жак? Чувствуешь, как быстро оно бьется?» – как будто пытался сказать он. И я слышала. Я чувствовала. У меня кружилась голова. И больше всего я боялась спугнуть то самое неуловимое, что незримой пеленой висело между нами. – Ты точно этого хочешь?
– Да. – Смущенно выдохнув, я обвила руками его шею. Впервые понимая, как сильно мы заврались за эти недели.
– Реми, я только… я не…
– Знаю, – тихо произнес он, мягко взял мою руку, медленно развернул ее и поцеловал запястье. И, глядя мне в глаза, словно давая обещание, проговорил: – Я буду осторожным. – Мне всегда сложно было вынести взгляд Бланжа. Слишком много в нем было напора. Но в тот момент там таилась безграничная нежность.
Он опустился на колено и расстегнул ремешки моих босоножек, и я переступила через них, откинув их в сторону. Потянул за молнию на юбке, и та упала к моим ногам, оставив меня в одном нижнем белье.