Хирургическую точность исполненного удара подтвердили: сперва, серия изумрудных вспышек на рубящем клинке, и последовавший затем в солнечное сплетение град желтых искр из-под ног.
Внимание! За убийство 6 спаек вам единовременно зачисляется 51(127) единиц живы.
На сей раз строка загоревшегося лога оказалась втрое короче. Оно и понятно, ведь предыдущим ударом я выполнил первое (самое легкое) из трех заданий. Для исполнения второго же, насколько я разобрался, требуется скопить уже аж тысячу единиц живы. Что, принимая во внимание обилие спаек вокруг, задачей кажется уже не такой уж и заоблачной…
Памятуя свой недавний болезненный опыт, я еще до команды Психа занял первую стойку Изумрудного берса, и замер в напряженном ожидании команды-триггера.
За прошедшие секунды боя от выброса адреналина я совершенно перестал ощущать окружающий холод, более того от моего тела в насквозь мокрой одежде под струями ледяного дождя сейчас поднимались даже видимые глазу струйки пара.
БЕЙ! — очередная изумрудная вспышка вновь позволила зафиксировать внизу очередную партию белесых паразитов, скопившихся в опасной близости от ног.
Крутанувшись юлой на левой носке, я снова бросаю вниз топор в широком рубящем ударе. Но, вместо нацеленных семи жертв, в этот раз поразить удается лишь пять. На две последних спайки банально не хватает вращения, и, соответственно, рубящий удар до них тупо не достает.
Пытаюсь тут же призвать обратно развеявшийся после совершенно удара системный предмет. Но мгновенно повторить стойку Изумрудного берса оказывается вдруг невыполнимой задачей. Ступни, словно налившись свинцом, не могут подняться на носки, а согнутые в коленях ноги предательски дрожат, не позволяя зафиксировать распрямленную спину в устойчивом положении.
Такое часто случается с новичками, не паникуй. Это у тебя просто выносливость просела, — раздался в голове спокойный голос Психа. — Нужно секунд на пятнадцать сделать паузу, и спокойно постоять на месте. Благо такой не самый шустрый противник, как спайки, это позволяет.
— Издеваешься⁈ — завопил я, прекращая бестолковые попытки зафиксировать стойку, выпрямляясь и обреченно замирая на месте. — Какая, в жопу, пауза⁈ Этими ублюдками тут кишит все кругом. Да за десять секунд!.. Ай-яй-яй, млять! — в подтверждение моих слов очередной подобравшийся паразит шарахнул разрядом по многострадальной правой ноге.
Терпи, Денис. Ничего не поделаешь, выносливость у тебя не развита пока что совсем, значит, надо терпеть, — увещевал меня Псих.
— Псих, друуужище, чем попустууу трепаться, придууумай че-нибууудь! А то я ща сдохнуууу! — провыл я, получив одновременно по разряду тока уже сразу в обе ноги.
Нее, не должен сдохнуть. Сапоги у тебя крепкие — спайки сходу не прокусят. А чтоб парализующие удары их, как должно сработали, нужно чтобы их вокруг тебя десятка полтора скопилось, не меньше. А пока что вон четвертая только подползает.
— Уже! Четвертая⁈ Аааа, сууукааа!
Да ты не переживай, Денис. Я ж слежу. Вон, пятая с шестой на убойную дистанцию выходят. Приготовься…
— МЛЯЯЯТЬ!.. Сколько там по времени осталось?
Четыре секунды, три… Готовься, седьмая ща шарахнет.
— Ааааа!
Все. Передышка окончена. Давай, живо в стойку!
— Да какая теперь уже нахрен стойка! Бро, я ж обеих ног не чувствую!
Так почувствуй, или через пять секунд умрешь! — в голосе Психа прорезался металл. — Еще десять спаек на подходе! В стойку, живо!
Каким-то чудом у меня получилось зафиксироваться непослушными ногами в полуприсяде на носках с первой же отчаянной попытки.
БЕЙ! — от открытого на миг зеленым сполохом зрелища внизу мне слегонца поплохело. Оказалось, что обе моих вертикально застывшие на носках ступни были буквально погребены в сугробах копошащихся друг на дружке белесых черве-клубков, и, направив на них топор, я всерьез рисковал вместе с паразитами покалечить и ноги.
К счастью, Проведение оказалось на моей стороне, и все облепившие стопу и подошву спайки сгинули в изумрудных всполохах, наградив меня очередной серией желтых искр.
Я тут же повторил стойку, и новым ударам топора начисто срубил вторую волну из десятка почти подобравшихся к ногам паразитов.
Последовавший через несколько секунд третий удар, увы, вышел уже в полсилы, с половинным, соответственно, результатом. Моя выносливость снова просела, и наступила пора очередной болезненной передышки…
Глава 15
Глава 15
Непрерывная круговерть истребления набегающих, как бесконечный морской прибой, волн белесых паразитов растянулась на целый день. Бесконечно длинный, полный боли и отчаянья, хмурый дождливый день. Несмотря на бесконечное напряжение и ни разу не экономные выплески сил в повторяемых снова и снова рубящих ударах, я удивительным образом все это время практически не уставал, и не испытывал так же ни жажды, ни голода.
Ну по поводу жажды — тут все было более-менее понятно. Беспрестанно льющийся с неба дождь в любой момент легко позволял напиться, нужно было лишь высунуть язык и слизнуть струи дождя с подбородка и щек. Отсутствие же естественной потребности в еде и отдыхе (короткие передышки для отката выносливости, разумеется, не в счет — это был чисто игровой момент, и переживаемые мною во время этих невольных пауз страдания выматывали еще почище исполняемых из стойки ударов) для себя я поначалу объяснял переизбытком в крови адреналина. Но где-то на втором часу затянувшегося противостояния с белесыми паразитами Псих растолковал мне, что адреналин здесь вовсе не при чем, а естественное восполнение растрачиваемых в бою сил происходит благодаря повышенному поглощению организмом игрока живы — благо стабильный приток ее, благодаря пачками умертвляемым спайкам, налажен был уже крепко. И, кстати, обогрев тела под ледяным дождем (ярким свидетельством которого был исходящий, не взирая на мокрую одежду, от рук и ног пар) тоже осуществлялся подпиткой организма дополнительными единицами живы.
Что же касаемо непрерывно накатывающихся волн спаек — поток сползающихся с округи белесых паразитов, несмотря на все мои отчаянные усилия отбиться, и давно перевалившее за сотню число жертв славного топора, не только не ослабевал, а даже от часа к часу определенно увеличивался. Отчего у меня начало складываться устойчивое впечатление, что окружающая грязь была для спаек чем-то вроде инкубатора, и паразиты здесь плодились просто с неимоверной скоростью. Потому на место каждого разрубленного топором ублюдка вскоре претендовало уже двое, а то и трое белесых черве-колобков.
Несложно подсчитать, что неизменно увеличивающиеся количественно волны осаждающих меня паразитов должны были довольно быстро задавить одинокого низкоуровневого игрока числом. И все так бы и стало, если б не одно «но» — я развивался в затянувшейся схватке пропорционально с ростом числа атакующих меня паразитов.
Первый абсолютно неожиданный для меня (но давно ожидаемый, как выяснилось чуть позже, Психом) системный бонус прилетел мне примерно на десятом по счету вынужденном перерыве. Скрипя зубами, я терпел последние секунды пытки разрядами «шокера» по уже буквально облепленным паразитами ступням, насчитав на этот раз рекордные двенадцать вспышек боли, как вдруг очередной тринадцатый по счету «удар током» оказался неожиданно гораздо слабее предыдущих, а перед глазами загорелась непривычно жирная зеленого строка разъяснительного лога:
Внимание! За стойкое противодействие на грани конечного обнуления совокупного Давления подавляющих сил противника, вам начисляется +1 к параметру Сопротивление.
Еще через некоторое время таким же макаром прилетела бонусная единица и к параметру Выносливость. После чего воевать с белесыми паразитами стало значительно проще…
Вообще-то, мне сильно повезло оказаться, после провала в Изнанку, в относительно безобидной локации с неторопливо наползающими белесыми паразитами — но об этом я узнал гораздо позже. Тогда же, как заведенный механизм, повторяя бесконечное количество раз единственную освоенную стойку Изумрудного берса, я с нарастающей, как снежный ком, злостью на главу рода, следил за колебаниями значений двух чисел внизу:
483/18289
Это были выведенные по совету Психа на периферию зрения величины, соответственно, моего текущего запаса живы и остаточной виры (тоже в единицах живы, разумеется).
Первое число, как несложно догадаться, периодически рывками росло, подпитываемое прилетающими за убийство спаек зачислениями живы. Вот только все остальное время запас живы удручающе проворно крутился в обратную сторону, фиксируя непрерывный отток живительной энергии на поддержание организма в критических условиях длительного боя и неблагоприятной внешней среды, плюс необходимое для техники воспроизводство маны, сгорающей при проведении ни разу не простого удара из стойки Изумрудного берса. В дополнение к расходам, буксующим рост живы, удручающе слабое пополнение запасов бонусными зачислениями объяснялось автоматической переброской львиной доли премии за убийство паразитов на погашение назначенной главой рода виры. Текущие остатки которой, собственно, и отражало второе число.
И эту пятизначную громадину мне надлежало обнулить, чтобы вернуться обратно под родное солнышко с враждебной всему живому Изнанки. Насколько я понял из сбивчивых объяснений Психа, «душка»-папочка провернул со мной на алтаре какой-то хитрый ритуал, с помощью которого решил разом списать с меня все скопившиеся за время нашего знакомства долги (и за ритуал астрального двойника, и за членовредительство Тверда, и еще хрен пойми за что) — на нереальную для неумехи жалкого второго уровня сумму в двадцать тысяч единиц живы. Частично долг сразу был сокращен на имеющиеся у меня перед ссылкой на Изнанку запасы живы, потому в задании я прочел указанный размер виры не в двадцать тысяч, а в девятнадцать семьсот… Теперь же, наблюдая за тем, как счетчик виры лихо сбрасывает по нескольку десятков единиц живы за раз (обогащая на них где-то там в неведомой дали резерв родового алтаря), и как эти отчаянные потуги каплей в море отражаются на моем непомерном пятизначном долге, и, в параллель подмечая, как за тот же временной отрезок мои личные запасы живы (необходимые, к слову, для активации хранилища, и спасения там хотя бы на время от вымывающего душу дождя Изнанки) подрастают на какие-то жалкие единицы, я просто сатанел от бешенства.