— Все есть. Размяться бы, а то уже засиделись тут, нервозность растет. Без женщин трудно…
— Скоро разомнетесь. Уже назначена дата, а вот с женщинами помочь не могу — Проституток в селе нет. Как и пленниц…
— Да ладно, это я так.
— Готовьтесь.
Баджиев вышел и направился к соседнему дому. Здесь квартировали добровольцы из числа фанатиков, из соседних селений. С ними ему было трудно, но приходилось терпеть: от исхода операции зависело очень многое.
38
Подготовка к атаке началась в первые часы ночи.
Боевики выбирались из одних машин и грузились на другие, чтобы преодолеть первые километры, не тратя лишних сил. Машины были самыми разными, от легковых и джипов до стареньких грузовичков.
— Эх, нам бы пару броневиков, — мечтательно произнес Хамдид.
— Это ты к нашим спонсорам обратись, — отмахнулся Шамиль. — Пусть расщедрятся на технику.
— Так они и стоят не в пример дороже камикадзе. Или полтора миллиона за коробочку, которую еще доставить надо, или пятьдесят тысяч за этих глистатиков.
— То-то и оно.
Машины остановились перед перевалом, за которым находился первый пост и основная база, обреченная разрушению.
Вперед ушли минометные расчеты, сегодня их было десять групп. Восемь малокалиберных дня уничтожения блокпоста и две стомиллиметровки, для ведения огня сразу по базе. Загиаты тяжело тащили поклажу из десятков снарядов.
Основная масса боевиков спустилась с горы, выдвинувшись к самому краю леса. Сюда же по дороге подогнали три грузовика, обитых листами брони; тяжелые автомашины должны был произвести рывок к основной базе.
На груди завибрировала рация, и Шамиль поднес ее к уху.
— Слушаю…
— Как ваши дела?
— Прекрасно, уважаемый.
Шамиль узнал по голосу Первого, или Бин Лашена. Одного из трех руководителей повстанческого движения или заместителей верховного имеема. Но верховный руководил десятками движений откуда-то из центральных миров и вот один из его доверенных лиц был здесь, на Чирмене.
Где точно находился Бин Лашен, Шамиль не знал, но предполагал, что на одной из гор, откуда удобно вести наблюдение. Сам Шамиль Первого не видел, тот прибыл утром, но старейшина сказал, что это он.
— Это хорошо. Да поможет вам всевышний.
— Спасибо.
Шамиль отключился: приказ ясен, осталось его только привести в исполнение.
— Нуре, Мамед, Альхе, — позвал Баджиев командиров трех групп, занимавшихся охраной его сестры, когда та выходила на задания.
— Слушаем, командир.
— Вы готовы выполнить свой долг?
— Приказывай, мы выполним свою клятву.
— Выдвигайтесь на переднюю линию.
— Слушаемся.
Три группы вышли из леса и, как могли скрытно, двинулись к первому блокпосту. Группы усилили боевиками-наркоманами и шестью камикадзе. Последние несли на себе большие рюкзаки со взрывчаткой.
Прошло довольно много времени, пока из рации не донеслось:
— Мы на месте.
— Хорошо. — Баджиев переключил рацию на многоканальную связь с минометчиками и просто сказал: — Начинайте.
Где-то высоко в горах захлопали минометы, выпустив первые пристрелочные мины, раздались неточные взрывы, но после секундной паузы стали более кучными и точными.
— Вперед, — скомандовал Шамиль и сам побежал в атаку. За ним из лесу выскочили около двухсот боевиков.
Пока велся огонь из минометов, три группы, вышедшие раньше, стали готовить проходы через минное поле. Они развернули шланги, похожие на веревки, и стали перебрасывать их через поле. Каждый из тридцати боевиков, кроме смертников, кинул по такой «кишке», образовав три прохода, а потом командиры групп синхронно подорвали заряды.
Раздались взрывы. Проходы были открыты.
— Отходим! — приказал Альхе своим людям.
Приказ прозвучал вовремя: минометный обстрел прекратился, и заработал автоматический миномет северников. «Одному нашему кирдык, — подумал Альхе, — вряд ли можно убежать достаточно быстро».
Вместе с минометом в дело вступили башенные пулеметы… Стрелки, даже при помощи ночников, не видели, куда стрелять, а потому палили наобум, для самоутверждения. Впрочем, и такой огонь был достаточно опасным, шальная пуля могла найти свою жертву.
Снова начался минометный обстрел, и Альхе скомандовал: «Вперед». Нужно было успеть до подхода основных сил.
— Бадер, давай! Твой выход, — крикнул Альхе.
Вызванный боевик вынырнул из травы с гранатометом на плече, заряженным модернизированной гранатой.
— Не беспокойся, все будет в ажуре, — успокоил своего командира Бадер и выстрелил.
Граната угодила в одну из пулеметных башенок. Взрыв уничтожил пассивную защиту стены и, выбив множество осколков, пробил хорошую дыру.
То же самое удалось гранатометчикам остальных групп, кроме одного: снаряд ушел мимо, поскольку пулеметчик вовремя заметил опасность и срезал противника, и тот выстрелил, будучи уже мертвым.
Уцелевший пулеметчик поливал свинцом всю площадь вокруг мертвеца, зная, где примерно затаился враг. И — как было слышно по громким вскрикам — попадал.
— Бадер, что же ты?!
— Сейчас!
Бадер заканчивал вкручивать в трубу новый заряд и, положив гранатомет на плечо, встал в полный рост. Пулеметчик заметил нового противника, но слишком поздно: прозвучал выстрел, а за ним взрыв.
На стены выбегали автоматчики, и Альхе снова скомандовал:
— Давайте, духи войны, ваш черед! Остальные прикрывают!
Смертники побежали к стенам. Остальные стали отвлекать солдат автоматным огнем, заставляя прятаться в укрытия. Камикадзе разделились на две группы. Один из них упал, сраженный удачным выстрелом, но тот, кто это сделал, тоже был убит.
«Ничего, — подумал Альхе. — Остальных должно хватить».
Смертники залегли в траве, и первые номера кинулись к стене. Добежав до стены, они прижались к камням и нажали на себе кнопки подрыва. Заряды оглушительно рванули, но, как и ожидалось, их оказалось недостаточно. Тогда пошли вторые номера: они с криками подбежали к образовавшимся трещинам, и все повторилось заново.
Проломы стали достаточно большими, но в ход пошли третьи номера, даже тот, кого посчитали убитым, полз к пролому. Потом он встал и, шатаясь, побежал к стене. «Вот ведь как запрограммированы, — удивился Альхе. — Даже смертельные раны им нипочем».
— Как у вас дела? — спросила рация, когда, чуть погодя, взорвались третьи номера.
— Все отлично, командир, — ответил Альхе, узнав Баджиева. — Проходы готовы; в общем, всё идет согласно плану.
— Какие потери?
— Пока неясно, но группа Нуре пострадала сильнее остальных.
— Понятно. Мы уже близко.
Бой продолжался. Автоматический миномет северников продолжал непрерывную стрельбу, вспахивая все новые участки. Но здесь его можно было не опасаться, он не мог бить ближе чем на двести метров. Большую опасность представляли засевшие за бойницами солдаты. Они время от времени выглядывали в маленькие окошки и давали короткие очереди.
39
После удачного выстрела Миха вернулся на первый пост, сделав огромный крюк. Он долго прятался и однажды видел, как всего в сотне метров от него прошла поисковая группа, охотящаяся за ним. Два дня отдыха восстановили силы, за это время не прозвучало ни одного выстрела снайпера, и все окончательно поверили, что он мертв.
Время отдыха закончилось, и Кемпл заступил на очередное дежурство. «Стилет» он передал снайперу-профессионалу, а сам взялся за привычный «корс».
— Вот твой медальон, — сказал Медведь, протянув украшение.
— Надо же, я про него совсем забыл.
Миха взял украшение и рассмотрел. Красный камешек сверкал в лучах солнца, клонившегося к закату. Кемпл решительно скомкал в ладони цепочку и выбросил медальон в амбразуру.
— Ты чего?!
— Мне никогда не нравился красный цвет.
— Ну-ну…
— Не люблю дежурить во вторую смену, — сказал Кемпл, чтобы перевести разговор.
— А чего так?
— Ночью человек должен спать, а мы бодрствуем, это вредно для здоровья.
— Ну ты сказал, — ухмыльнулся Медведь и посмотрел наружу, поведя пулеметом.
— Ну что?
— Все так же спокойно.
— Это хорошо.
Дежурство шло своим чередом. Бодрствование сменилось легкой полудремой; впрочем, Миха знал, что они проснутся сразу, если их вздумают проверить, для этого он специально натянул нитку, которая при обрыве вызовет падение консервной банки на бетонный пол.
Их никто не проверял, проснулись они от минометного обстрела.
— Странно, — недоуменно протянул Медведь.
— Что? Обычный обстрел…
— Слишком много одновременных взрывов.
— Точно, — согласился Кемпл и схватился за пулемет, но в темноте ничего нельзя было рассмотреть.
Потом начался настоящий ад — все взрывалось. Снаряды крушили стены, крыши и просто рвались на территории, поднимая в небо землю. Рядом что-то неслабо грохнуло.
— Медведь, что это было?
Миха выглянул наружу, но заметил только оседающую землю.
— Ты меня спрашиваешь?!
Потом все стихло, и открыл стрельбу миномет поста. Его огромный ротор поворачивался, посылая один снаряд за другим.
— Не нравится мне это.
— Да, нехорошее затишье, — согласился Медведь и, взявшись за пулемет, нажал на гашетку.
— Кончай стрелять в белый свет как в копеечку — боезапас только тратишь.
— Ладно. — Медведь перестал стрелять. — Тогда садись ты за пулемет.
Миха пересел на место пулеметчика. В боковую амбразуру заметил, как занимают свои места поднятые по тревоге солдаты.
— Что-нибудь видишь?
— Не-а…
Тут снова начался минометный обстрел. Миха отвлекся на секунду, а когда снова прильнул к окуляру, увидел встающего человека. Палец сам нажал на курок, опередив мысль. Очередь срезала гранатометчика, но тот все же выстрелил, снаряд с резким свистом пронесся рядом. А вот другим не повезло. Еще одну пулеметную башню снесло точным попаданием, ее судьбу повторила снайперская. Благо хоть там никого не было.