— Отлично! Легче, гораздо лучше! Не врут про змеиные лекарства! Надо обязательно купить себе такой бальзам.
— Или со Змеем связаться, — Волчица не упустила возможности куснуть меня.
— Угу... — с угрозой буркнула я, собираясь в отхожее место.
«Удобства» в Эгиде общие, по одному на каждую из четырех сторон. Маленькое помещение в конце коридора с дыркой в полу. Холод, вонь... Самое неуютное место в крепости. Мужчины часто не заморачивались, предпочитая делать свои дела прямо со стены. Им-то с огурцами удобнее, конечно... А у меня выбора нет. Купальня тоже имелась, в соседнем отдельном помещении, да только чаще пустовала: пусть вода по трубам и подавалась, но холодная, а желающих греть, да носить не находилось. Я тоже воду не грела, предпочитая старый добрый походный вариант: обтирание. Его хватало для поддержания чистоты. Мыть тут голову, конечно, еще то занятие, но я успокаивала себя тем, что все кончится — и срок службы в Эгиде тоже.
Только вернулась, как обнаружила около своей комнаты Байнара. Бык подпирал плечом стену и расплылся в улыбке при виде меня.
— А я соскучился. Решил заглянуть, проводить тебя до столовой.
Румянец точно осел у меня на щеках. «Пришел! Ко мне!»
Он шевельнул ноздрями.
— Опять вереском пахнешь... Вкусно, — и тут же осуждающе качнул головой. — Зря ты! Заболеешь, мыться так часто. Смываешь защиту с тела, которая болезни задерживает, остаешься без щита. Я стараюсь так не плошать. Спроси, когда в последний раз болел! Ну! Спроси!
Он говорил убежденно, и я сдержала улыбку, понимая, что Байнар, конечно, из низкородных. У тех активно гуляли поверья про защитный барьер из жира и грязи. Меня же учили с точностью до наоборот: там, где грязь — болезнь, там, где чисто — здоровье. Но вслух я ничего не сказала, не желая ни спорить, ни выдавать свое происхождение. Не к месту это. Тем более, что запах от Байнара хоть и резковат, но все равно приятен. Даже интересный... мужественный аромат!
Оживленно беседуя, мы неторопливо двинулись к столовой. Бык вел себя очаровательно, рассказывая мне байки из своей жизни. Так я узнала, что он в семье восьмой ребенок (а всего их — двенадцать), что он ненавидит тесные помещения, умеет плести мебель из веток и обожает леденцы. Я млела. Большой, веселый и красивый Бык, неторопливо шествующий рядом и поддерживающий под локоток, был просто олицетворением того, что мне хотелось добавить в свою жизнь и оставить навсегда.
К сожалению, как только мы дошли до столовой, идиллия кончилась.
— Пока ты хвостом крутишь, я тут зашиваться должен?! — бросил мне разъяренный Айвар, едва я открыла дверь. Он возмущенно поднял в воздух большой кухонный нож в ошметках моркови.
Повар у нас, конечно, тяжелый... Я на секунду задумалась, решая сложный вопрос: ответить или подождать до выздоровления, когда Байнар грубо подал голос, широко шагнув вперед.
— Э. Рот прикрой, пока узлом не завязали! Смотри с кем говоришь!
По тону чувствовалось, что давить свою линию в подобных перепалках для него не в новинку. Айвара это не смутило. Ни на миг не замедляясь, он с той же бойкостью обратил гнев на Байнара:
— Зрение у меня хорошее, образина! Может у тебя проблемы? Я не с тобой, а с телкой говорю! Той, что снаряжена мне помогать, а не шляться по коридорам без дела! Тебя никто не спрашивал!
— А ты лучше спроси, амбал недорезанный! Тебе свезло со мной беседовать, повернешь, найду чем тебе твой грязный рот закрыть...!
В добавок Байнар назвал Айвара так, завернув настолько неприличное ругательство, что я почувствовала, как у меня загорелись уши. Внутри неприятно кольнуло.
«О, нет...»
Такой жаргон употребляли только Быки из особой касты, те, с которыми лучше не связываться. Не низкородные, хуже: профессиональные отступники от закона. Я встречала таких. Они держались особняком и не были случайными преступниками, нет. Отступники осознанно делали выбор, навсегда выбирая отступничество и тем гордились. Неужели он из них? А может просто набрался дурного? Холодея, я оглянулась на повара.
Дело принимало нехороший оборот. Быки встали друг напротив друга, постепенно наливаясь силой. Если начнут бодаться, уже не остановятся.
— Байнар, прошу, уходи. Не надо, — решительно попросила, пытаясь отодвинуть Быка к двери. Использовать бы Силу, но пока нельзя... Драки я совсем не хотела. Смысл? Айвар в принципе бешеный, ему все равно на кого бросаться. А нарушение порядка — чревато. Пусть бы все осталось мирно и хорошо, как было минуту назад.
— Э, не-е-т. Надо дать кому-то по рогам! — легко отстранив меня, Байнар азартно бросился на повара и мне осталось только быстрее отпрянуть к стене. Быки столкнулись как два врезавшихся друг в друга камня и вцепились в плечи друг друга. Каждый стремился продавить соперника силой и весом. Сходу я бы не сказала, кто из них тяжелее: мощный Байнар или грузный Айвар. Они боролись только минуту, пыхтя от злости, когда на входе взревел голос старшины.
— А НУ, ША, БЫКИ! ИЛИ ЗАХОТЕЛИ ЗА СТЕНУ?
Им потребовалось время, чтобы остановиться. Волк активно помогал ругательствами, и Быки, наконец, расцепились, окончательно отодвигаясь друг от друга. Айвар опять схватился за нож и принялся кромсать ни в чем не повинную морковку, периодически вполголоса поругиваясь. Байнар сплюнул прямо на пол, и, не глядя ни на кого, вышел со старшиной. Я метнулась за ними в темный коридор.
— Драки запрещены! Первое предупреждение и наряд вне очереди! — вынес свой вердикт старшина.
Помрачнев, Бык проводил его сощуренным взглядом и перевел взгляд на меня.
— Ты как? — сочувственно спросила. Я прекрасно знала, что драки выливаются в дополнительные дежурства.
— Сама видишь, — буркнул, бросая взгляд исподлобья. — Вот и помогай после этого красивым девушкам. Отдохнуть хотел, теперь лишний раз на стене мёрзнуть, под стрелы подставляться...
Красавец уронил кудрявую голову, а я ощутила, как меня начинало грызть стойкое чувство вины. За меня же вступился и попал... Я тоже огорчилась.
— Пожалей хоть, — недовольно сообщил, видя, что я молчу.
Пожалеть? Несколько растерявшись, я произнесла вслух:
— Мне очень жаль...
— Да не так жалеют, — укорил Байнар и пододвинулся вплотную, быстро сгребая и поджимая меня к себе. — А вот так.
Руки у него сильные. Очень сильные. Попав в ловушку медвежьих объятий, я автоматически попыталась отступить, но Бык только улыбнулся, не отпуская и не позволяя отстраниться. Без моей ярости от него никак не вырваться, хотя... а зачем вырываться? Я опустила ресницы, ощущая приятный трепет от силы и близости привлекательного мужчины, как Байнар вдруг наклонился, влажно вжимаясь в мои сомкнутые губы.
Поцеловал...
Я не отпрянула, с любопытством ощущая губы и ожидая приятных ощущений.
Последние отчего-то задерживались. Пошевелилась, пытаясь устроиться поудобнее, но тщетно: не отпускал. Мужские руки зашарили по моей спине, а от настойчивого твердого поцелуя губам, плотно притиснутым к зубам, стало больно. И как-то слишком... мокро.
«М-м-м... Вот так это делается?» — с разочарованием подумала. Трепет куда-то пропал.
Обижать Быка сейчас не хотелось, он же и так пострадал. Поэтому я дипломатично дождалась, когда это уже закончится, мысленно вычеркивая поцелуи из списка предполагаемых приятных вещей.
Наконец, он оторвался от губ. Я неловко улыбнулась.
— Вот так телочки быков утешают, — довольно произнёс Байнар, разглядывая меня. — Сладкие же у тебя губки, Берта.
— Телка! — раздалось гневное за дверью, и я пошевелилась, с некоторой радостью услышав зов Айвара.
— Мне пора, — засобиралась. — Отпусти, а то опять начнется.
— Это был только твой аванс — многообещающе произнёс Байнар, медленно разжимая мускулистые руки. — Мне же там много часов стоять...
— Угу... — неопределенно буркнула и шмыгнула за дверь кухни.
Выдохнув, первым делом вытерла губы.
«И что такого в этих поцелуях? Фу...»
Приятное утро было вконец испорчено.
Пока подавала завтрак череде Быков и Волков, думала. Неприятное ощущение, поселившееся в груди, не покидало. Если Байнар действительно из «этих», он мне соврал. Отступники в Эгиде вовсе не для того, чтобы денег заработать. Если он соврал, его осудили... А с отступниками иметь дело...
Другая часть меня в Байнара категорически верила и активно сопротивлялась неприятным выводам:
«Наверняка показалось, он же хороший! Вдруг просто понабрался плохого в компании? Ну сказал как отступник и что? Зато заступился, не промолчал! Это просто слова, они ничего не значат. И вообще... Могут ли слова, сказанные в запале, характеризовать говорящего? ...да и поцелуй не так уж плох. Ну не стошнило же!»
Мысленно согласившись с тем, что «не стошнило», я заколебалась, не зная какой вывод делать.
— Доброе утро, Берта.
Темно-красные глаза.
Я сглотнула. Та самая встреча, которой я ждала и немного боялась. «Доброе утро» от Криса. Кстати, раньше он не говорил про доброту утра.
— Доброе утро, Крис... — полурастерянно ответила, не очень понимая, как себя вести.
Вглядывается... Почему он так смотрит?
— Что посоветуешь взять?
Еще один новый вопрос. Я воззрилась на него, пытаясь найти в словах привычную высокомерную насмешку, но ее не было. Крис говорил... дружелюбно. И «Бертой» назвал без издевки.
Дружелюбно?! Крис?!
— Э-э-м... — я замычала. — Сегодня было много отзывов на овощи, поэтому...
Не продолжая, чтобы Айвар не начал вопить, я показала на мясо. Усмехнувшись, Крис кивнул.
— Мне гораздо лучше... — обронила, накладывая мясное.
— Очень хорошо, — сдержанно отозвался Змей, принимая тарелку. — Благодарю.