Зоя сунула мне под нос большую кружку с чем-то горячим. Я почувствовал запах растворимого кофе. Вторую она сделала для себя, и теперь прихлёбывала горячий напиток, присев на край стола.
- Вообще-то я привык перед завтраком умываться, - буркнул я. Но кружку взял.
- Вообще-то, воспитанные люди говорят "спасибо", - не осталась в долгу Зоя. - Наведёшь красоту потом. Мне приказали провести для тебя инструктаж, так что накидывай портки и побежали.
- Я тебе не нравлюсь, верно? - надев штаны, я заправил майку и причесался пальцами. В конце концов, если её не смущает мой затрапезный вид, то и мне пофиг. На войне, бывало, мы неделями не умывались - и ничего.
- Не нравишься.
Ну, хотя бы честно.
А ведь она не знает, что я - стригой, - догадка пришла на редкость своевременно. - Линзы в глазах, крашеные волосы... зря что ли мы столько времени потратили на изменение внешности?.. Тем не менее, Алекса она узнала, несмотря на другую причёску и усы. Значит, была с ним достаточно близка.
- Ты не из цирка, - вдруг сказала Зоя.
- Что?.. - я так привык, что люди испытывают ко мне неприязнь потому, что я нежить, что перестал обращать внимание. Вру. Не перестал. Но делаю вид, что мне всё равно. И теперь удивился: оказывается, я могу кому-то не нравиться и по другим причинам.
- Ты - не наш, не цирковой. Сегодня здесь - завтра там. Смысла нет привязываться, запоминать имя...
- То есть, лучше быть грубой и неприветливой, считать всех пришлых врагами, и тогда твои чувства не пострадают?
- Ой, ну какая тебе разница?.. Всё равно через неделю вас с братом здесь не будет.
- Вы с ним знакомы, - сказал я. - С моим братом... У вас общее прошлое.
- Вот ещё, - она так громко фыркнула, что кофе полетел из кружки фонтаном. - Я вас обоих в первый раз вижу.
А вот это чистой воды брехня. Она, может, и хорошая актриса, но в своё время меня учили отличать правду от лжи.
Кроме того, грубость. Ясен пень, это защитная реакция. Люди лгут, когда чувствуют свою уязвимость.
- Я на тебя не обижаюсь, - не знаю, зачем я это сказал? - Мой брат и я - разные люди.
- Мне всё равно.
Как только я надел кроссовки, Зоя порхнула к двери и не оглядываясь, вышла в коридор. Мне пришлось поторапливаться.
Кофе я так и не попробовал...
- Куда мы идём? - мысль, что сейчас мне опять придётся метать ножи, даже приободрила. Кажется, сегодня утром я знаю, чьё лицо буду представлять на мишени.
- Примерять твой сценический костюм.
- Что?..
- Премьера сегодня вечером, - Зоя бросила на меня уничтожающий взгляд. - Ты что же, думаешь выйти на сцену в ЭТОМ?
А по-моему, бирюзовый спортивный костюм сидел на мне неплохо...
Костюмерная находилась в противоположном от общежития крыле. Мы прошли мимо столовой - оттуда соблазнительно пахло молочной кашей и гренками, мимо арены - покрытая красным ковром, она была пуста. Но из-под купола доносились бодрые выкрики "АП!" и "АЛЛЕ!"
Задрав голову, я увидел шестёрку давешних молодых парней. Одетые в белые трико, они порхали с трапеции на трапецию с бешеной скоростью, да ещё и совершали кульбиты в воздухе! У них что, крылья?.. Или это магия? Как они это делают?..
- Не отвлекайся, - получив болезненный тычок по рёбрам, я с трудом вернулся к действительности. - Тебя давно ждут.
Вчера мне позволили немножко погордиться своим новоприобретённым искусством. Но сейчас, глядя на профессиональных акробатов, я почувствовал себя больным недоразвитым соломенным чучелом.
- А разве им не полагается страховочная сетка? - спросил я. Сколько от арены до купола, под которым кружат гимнасты? Метров двадцать? Двадцать пять? - Или какие-нибудь тросы?
- Только не в день премьеры, - отрезала Зоя.
- Но почему? - думаю, не очень здорово будет, если кто-то разобьётся, упав с такой верхотуры на твёрдый бетон арены. В день премьеры, или в любой другой день.
- Плохая примета.
Зоя шла очень быстро, сунув руки в карманы и не глядя по сторонам. Волосы её, собранные в высокий хвост на макушке, подпрыгивали в такт шагам.
- И если уж мы об этом заговорили... - она прикусила губу, о чём-то задумавшись. Я затаил дыхание. Может, она скажет что-то полезное про Призрака? - Не вздумай свистеть, особенно на арене. И никаких зелёных платков-паше.
Я рассмеялся.
- С чего ты взяла, что я буду свистеть? Или нацеплю какой-то дурацкий платок?
- Просто предупреждаю.
- Знаешь, я не верю в приметы.
- Виктор тоже не верил. И надел на выступление зелёный платок - чтобы доказать, что приметы - ерунда. Он умер тем же вечером.
- Но...
- И никогда не смотри на оркестр. Нельзя запинаться перед выходом на арену, и кланяться больше трёх раз. Нельзя обходить манеж против часовой стрелки и пересекать его строго по центру. Пить шампанское до выступления. Надевать ношеную одежду - всё только новое. Бриться меньше, чем за два часа до выхода. Использовать только новый грим - в день премьеры, конечно... Щипать за попу акробаток.
- Последнее ты придумала.
- Просто решила: ты как раз из тех, кто любит приставать к девушкам. Красивый, самоуверенный, считаешь, что всё в мире принадлежит тебе одному.
Я икнул. Вот, значит, что она обо мне думает?.. Отсюда и неприязнь?
- Послушай, ты сама не понимаешь, как ошибаешься. Я не такой...
- Я же сказала: мне всё равно. Просто не делай того, что я перечислила, и всё будет о'кей.
- До того, как ты об этом заговорила - и в мыслях не было.
Мы вышли в тихий, обитый тканью и застеленный толстым ковром коридор. Из-за дверей доносились нестройные звуки скрипок и труб. Зоя продолжала стремительно нестись вперёд.
- И нечего с этим шутить. Нам и так непросто. Удержать цирк на плаву - задача не из лёгких.
- Эм... Я тут погуглил... У вас всё время аншлаги. И вы довольно много просите за билеты. Зал на две тысячи зрителей, четыре выступления в неделю. Да вы должны охренительно зарабатывать!
Зоя фыркнула.
- На цирке не зарабатывают. На цирк деньги ТРАТЯТ. Костюмы, реквизит, аппараты...
- Аппараты? - я уже слышал это слово из уст Зигиберта, и думал, это какой-то инженерный слэнг.
- Мостики, трапеции, штармборты, левиторки... КАЖДЫЙ номер стоит несколько миллионов. А мы живём здесь, в общежитии. Потому что на съём квартиры, даже в складчину, зарплаты не хватит.
- Но тогда зачем вы этим занимаетесь?
Зоя посмотрела на меня так, словно я был клиническим идиотом со справкой.
- Потому что это - лучшее занятие в мире.
Вот так вот. Сказала - как отрезала. И пошла дальше, задрав нос.
Но через минуту остановилась у одной из дверей. Изнутри доносился стрёкот швейной машинки и чей-то пронзительный строгий голос.
- Дорогу назад найдёшь сам, - с этими словами Зоя громко постучала в дверь и стремительно ретировалась. Только её и видели.
Через двадцать минут я стоял перед зеркалом и матерился, не переставая. Было, отчего...
Костюм облегал, как вторая кожа. Нет, не скажу, что он был тесным или душным - незнакомая ткань тянулась во всех направлениях и прекрасно дышала. Но...
Вот это самое "но" заставило меня краснеть, как шестиклассника на первом свидании.
Эта ткань - красная с чёрным, рисунок напоминает языки пламени, - выделяла всё. И если я говорю "всё" - это в буквальном смысле. Кажется, под ней проступали даже волоски на руках. Что уж говорить об остальном...
На голове у меня была обтягивающая шапочка, а-ля "уши Микки-Мауса", только вместо ушей - изящные острые рожки. Ноги ниже колен прикрыты имитирующими шерсть бриджами, а сзади располагался длинный гибкий хвост.
Но всё остальное было на виду. Словно голый, честной слово.
- Вау, какой прелестный дьявол! - местный костюмер, просил называть себя Николенькой. Розовая водолазка, белые джинсики в облипку и матерчатые мокасины на босу ногу. Это ему принадлежал пронзительный неприятный голос... Правда, со мной он разговаривал совсем другим тоном. - Какие формы, какое... содержание! - честное слово, я думал, он ущипнёт меня за зад!
- Я же буду метать ножи, - я сделал очередную попытку. - Намного лучше был бы костюм ковбоя, или индейца...
- Милый, ты просто не в теме, - на меня ласково махнули розовой пухлой ручкой. - Тема представления - спасение прекрасной Эвридики из царства Аида. Музыкант Орфей спускается в Преисподнюю, своим искусством очаровывает Аида и его жену Персефону...
- Спасибо, я помню эту историю.
- Историю! - Николенька презрительно фыркнул. - Это миф, прекрасная поэма! Вергилий, величайший из поэтов...
- Может, вернёмся к костюму?
Костюмер надулся. Зайдя мне за спину, он принялся там дёргать и что-то поправлять, отчего спереди всё натянулось ещё больше...
- Если тебе не нравится этот, могу предложить другой, - сердито буркнул он.
- Прекрасно!
- Короткие кожаные шорты, обмотанный цепями и кожаными ремнями торс, чёрные перчатки и шнурованные сапоги до колен.
- Спасибо, я останусь в этом.
- Генеральная репетиция состоится в час дня, - мстительно бросил Николенька, когда я направлялся к выходу, держа под мышкой свёрток с обтягивающим трико. - Ты должен быть в костюме. И не забудь про грим. Всё должно быть так, словно зрители уже сидят в зале. Такова традиция.
С ума они меня сведут со своими традициями...
К моему облегчению, на репетиции никто надо мной смеяться не стал. Тут все были такими.
Повелителя царства мёртвых, величественного Аида, изображал давешний здоровяк. Без легкомысленной гавайки, в золочёной короне и с кровавым плащом за спиной он действительно внушал трепет. Персефону играла незнакомая мне золотоволосая дама, очень красивая, в просторной, но совершенно прозрачной хламиде... Эвридикой была Зоя. А Орфеем - кто бы вы думали?.. Ну конечно же, Махендра, теперь уже не тигр, а высокий и гибкий альбинос, с жгучими чёрными глазами, бровями и тонкой фигурной бородкой.