- Ближе к делу, - за деловитостью шеф пытался скрыть смущение - это было видно. Он не привык разводить телячьи нежности, и всегда чувствовал себя не в своей тарелке - разумеется, если эти нежности не касались дам. - Ты не против, если дальше говорить буду я?.. - как бы опомнившись, он повернулся к директору. Тот сделал приглашающий жест. - Отлично, - Алекс хлопнул в ладоши. - Скрывать не стану: положение у нас паршивое. Сегодня ночью истекает срок договора вашего директора с графом. Ровно в двенадцать пополуночи цирк перейдёт в собственность стригоя. Или...
Артисты смотрели по-разному. Кто-то с вызовом, другие - с тревогой. Но были и такие, кто откровенно злился - на то, что их втравили в неприятности...
- Или нам придётся дать бой, - сказал Алекс.
Наступила мёртвая тишина.
Честно говоря, шефу удалось удивить даже меня. Ну да, конечно, он говорил о войне... Но что такое "война" в понимании современных людей? Да ещё и в городских условиях?
Я предполагал, что он имеет в виду сражения скорее, позиционные. Захват территорий, экономические санкции... Но не перестрелки - в прямом смысле этого слова.
- Может, попробовать договориться? - послышался робкий женский голос.
- Время переговоров прошло, - отрезал шеф. - Да и если честно: никто не станет вас слушать. Ни стригои, ни маги не считают нас серьёзным противником.
- Маги? - послышался следующий вопрос.
- К сожалению, да, - кивнул Алекс. - Ваш цирк, его месторасположение, а самое главное то, чем он является: безопасной кормушкой для тех, кто привык питаться энергией людей... Словом, это место нужно слишком многим. Чтобы вас оставили в покое, вы должны показать себя слишком твёрдым орешком. Слишком опасным противником.
- Как в старые добрые времена? - грустно улыбнулся силач.
- Как в старые добрые времена, - кивнул Алекс. - Сейчас в Петербурге превалирует право сильного, - добавил он. - Моя вина, что до этого дошло. Я должен был понять раньше, но был занят личными делами.
Моими делами, - напомнил я себе. - Моими делами... Шеф возил меня в Москву, на встречу с Советом. Предпринял поистине нечеловеческие усилия для того, чтобы меня оставили в живых. Старался, как мог, социализировать... А в это время, за его спиной, недруги успели сплести целый заговор.
- Но я даю слово: это изменится. Нам надо выстоять буквально в течение нескольких дней, и всё наладится.
- Вы надеетесь на Совет? - спросил Секундра Дасс.
Народ позади него зароптал. Я давно понял: никто не испытывает к Совету добрых чувств. Ни свои, ни чужие.
- Я надеюсь на себя, - веско сказал Алекс. - На своего друга Сашу Стрельникова, - он положил руку мне на плечо и улыбнулся. - На майора Котова, который считает этот город своим в той же мере, что и мы все. И я надеюсь на вас, - он обвёл взглядом ряды артистов. - Я знаю, что многие из вас в прошлом - хорошие бойцы. И надеюсь, что вы сделаете правильный выбор.
- И всё же, - вперёд выехал Ефим Демидов. - Всё же те, кто не хочет драться, могут уйти, - Зоя, и ещё несколько человек громко фыркнули. - Без обид, - добавил директор. - Я говорю серьёзно.
Из ближнего прохода послышался негромкий стук. Словно в пол ударяли металлическим наконечником трости. Все повернулись на звук. Я подобрался. Тут же заметил, что пальцы онемели, собирая энергию, и незаметно тряхнул кистью. Не время ещё кидаться молниями...
На свет вышел человек в старинном бархатном камзоле, шелковом цилиндре и башмаках с громадными серебряными пряжками. И он смотрелся роскошно - лет сто пятьдесят назад, когда эти вещи были новыми. Сейчас же всё выглядело так, словно костюм достали из сундука, и напялили, даже хорошенько не отряхнув.
Из-под помятого цилиндра во все стороны торчали жесткие белые волосы. Глаза за очками-консервами вращались с бешеной скоростью, а ноги выделывали головокружительные кренделя.
- Я слышайт, здесь намечается небольшой крейг унд партизанен?
- Зигиберт! - удивился директор. - Ты не поднимался из своих подвалов уже много лет.
- Йа, так и ейст, герр директор, - механик отвесил дёрганый поклон. - Но мы с Вайберт помнить добро. Когда мы приходить к герр директор и просить приют, вы принять нас, как родных киндер. Вы давать нам чудесный инструментирен, и место для арбайтн. Мы с Вайберт нашли дер глюк в эти стены. И мы платийт добро за добро.
Зигиберт оглядел собрание, и я бы сказал, что выглядел он торжественно и величественно, если бы в это время его глаза не совершали сумасшедшие кульбиты.
- Мы с Вайберт открывайт наш Арсенал! - громко объявил механик. Он явно ждал аплодисментов, но раздалось всего несколько полных энтузиазма хлопков - аплодировал Алекс.
- Отлично! - вскричал шеф. - Замечательно! Вундербар!
Подскочив к Зигиберту он пожал его механическую руку и подмигнул мне.
- Чего ты грустишь, мон шер? - так, чтобы никто не слышал, спросил Алекс.
- Да как вам сказать... - я неловко повёл плечами. Стало зябко. - Грустно это всё выглядит. Нас слишком мало, - я вспомнил толпу стригоев, заполонившую лестницу в Петергофском дворце. - Нас просто задавят числом.
- Не дрейфь, кадет, - шеф похлопал меня по плечу. - С арсеналом Зигиберта наши шансы из нереальных вырастают в трудноосуществимые.
- Йа! - подтвердил довольный механик. - Как только вы посещайт мой арсенал, сразу делаться глюк, как мы с Вайберт.
- Нисколько в этом не сомневаюсь, - мрачно поклонившись, я отошел к барьеру и уселся на холодный бетон. Днём представления не было, и ковровое покрытие лежало аккуратно свёрнутым в одном из подсобных помещений.
Невозможно оборонять такой объект, - я лихорадочно осматривал амфитеатр кресел, прозрачный купол на крыше, узкие, но многочисленные проходы... - Слишком много окон, слишком много открытых мест, и в то же время - пустых помещений, залов и всего остального.
А бойцов слишком мало. Невозможно разместить охрану везде - стригои могут проникнуть куда угодно. Пробить купол, или любое из громадных окон фасада, или пробраться по коммуникациям и выйти через подвалы...
- Пытаешься продумать стратегию обороны? - рядом присел шеф. Выглядел он усталым: под глазами круги, подбородок покрыт седой щетиной...
Я не люблю видеть Алекса небритым. С бородой он кажется гораздо старше... И честно говоря, это меня пугает.
- Не старайся, это бесполезно, - он похлопал меня по колену, а затем незаметно обтёр руку о полу пиджака.
У меня дёрнулся уголок рта. Я так и не снял забрызганных кровью джинсов, так и не успел помыться...
- Главное сражение состоится здесь, - Алекс топнул в пол арены. - Только здесь, и никак иначе.
- Шоу должно продолжаться? - криво улыбнулся я.
- Разумеется, - кивнул шеф. - Ни у кого и мысли не возникнет отменить шоу.
Вечернее представление прошло для меня, словно во сне. Как и сказал Алекс, никому и в голову не пришло отменять шоу: билеты распроданы, шипучка и мороженое ждут гостей, оркестранты готовы исполнить все самые бравурные марши, какие помнят.
И ведь всё прошло, как по маслу!
Никто не пытался сбросить с корабля Эвридику, никто не хохотал страшным голосом, падая на арену из-под купола цирка... Тигр послушно скакал через горящее кольцо, удав сворачивал и разворачивал кольца в гипнотическом ритме, Зоя кружилась на трапеции так, что блёстки летели во все стороны.
Про Бимселя и Брамселя никто не вспоминал.
Шоу должно продолжаться, и тело покойного клоуна ждало своего часа в городском морге - Котов договорился по своим каналам, чтобы его пока что не трогали...
Алекс заверил директора: как только всё утрясётся, он непременно займётся делом погибших клоунов. Хотя и сейчас - просто так, навскидку - может предложить вполне рабочую версию...
- Маги, - сказал он, когда мы с ним остались одни. - Они вполне могли послать духа, который вселился в Брамселя и заставил клоуна спрыгнуть на арену.
- Я думал, это сделала Аллегра, - мне казалось, что моя версия ничем не хуже той, что у шефа. - Всем известно, что стригои могут гипнотизировать жертв. Собственно, граф проделал это у нас на глазах - с Зоей.
- Они бы не стали, - покачал головой Алекс. - Стригои - жестокие мерзавцы, но не дураки. Они бы не стали подставляться до истечения договора с директором. А маги вполне могли попытаться сорвать выступление.
- Но для чего?
- Для того, чтобы посмотреть, как мы отреагируем.
Этот разговор состоялся незадолго до второго акта, пока мы с Алексом, сидя в нашей комнате, наносили грим. У меня получалось плохо, - сказывалось отсутствие практики, - и шеф, держа палитру с гримом с видом уличного художника, раскрашивал мне лицо...
Но вот представление окончено, огни рампы погашены, ковёр с арены скатан в рулон и убран. Весь персонал: униформистов, поваров, билетёров - словом, всех обычных людей отпустили домой.
Они уже здесь, - думал я, раскладывая ножи на барьере, в удобном для себя порядке. - Вошли в цирк вместе с публикой, напитались ужасом и восторгом толпы.
Теперь стригои ждут. Прячась в тенях, таясь в темноте опустевших залов... Ждут сигнала мастера. И когда он прозвучит - они нападут.
Глава 15
Теперь пора ночного колдовства.
Скрипят гроба, и дышит ад заразой
Сейчас я мог бы пить живую кровь
И на дела способен, от которых
Отпряну днём...
Шеф цитировал стихи нараспев, помогая себе руками - подражая декламаторам прежних времён.
Я косо посмотрел на Алекса и вернулся к своим ножам.
Уж больно он возбуждён. Глаза сияют, от усталости не осталось и следа, движения полны энергии и задора.
Кураж, - заметил силач Иван. - Обычное состояние артиста перед выступлением.
А я вот никакого куража не чувствовал. Я откровенно боялся. И это хорошо: надеюсь, мой страх уравновесит безбашенное настроение шефа.