Станет подслушивать, о чём я думаю? Заставит делать то, что ей хочется?
Одно радовало: магический дар некоторым образом ослаблял её власть надо мной. Это дико злило стригойку, но давало некоторую свободу действий мне.
Выбравшись из спящего цирка, я вздохнул свободнее. Давно заметил, что некоторые артисты - например, Махендра, Секундра Дасс, Зоя - практически не покидают здания. Их пугает большой незнакомый город, который меняется быстрее, чем они могут понять.
Мне же доставляла удовольствие каждая возможность выбраться из-под крыши, сбежать, скрыться от внимания стригоев. Почувствовать себя свободным.
Небольшой бунт в рамках дозволенного...
Благодаря магическому дару, я постепенно расширял эти рамки: учился исчезать с радаров, скрываться от любопытных глаз, при этом внушая соглядатаям мысль, что они держат всё под контролем.
Делая вид, что разминаюсь, я неспешно потрусил вдоль Фонтанки. Мне нужно добраться до Троицкой площади. Путь неблизкий, но это и хорошо. Будет время замести следы.
Она ждала меня на скамеечке. Плотный шелковый платок скрывает рыжие волосы, большие чёрные очки "а-ля Шанель" - половину лица, на виду остаются лишь острый подбородок и упрямо сжатые губы.
Мы встречались с Антигоной уже дважды, всякий раз - в другом месте.
Сегодня - третий.
Фёдор Михайлович запретил Алексу всякое общение с "Петербургскими Тайнами". Но во всяком приказе есть лазейка.
К тому же, я набрасывал на нас полог невидимости. Не знаю, насколько хорошо он работал - спросить-то не у кого. Но похоже, о наших встречах пока не знают.
- Следи, чтобы он хотя бы завтракал и не бухал слишком много, - Антигона говорила в сторону, словно мы с ней незнакомы - просто делят одну лавочку в парке два посторонних человека...
- За ним уследишь, - буркнул я в ответ.
- Может, всё-таки позвонить Владимиру? - спросила девчонка в пятый раз за три наших встречи.
- Шеф будет в ярости, - устало сказал я. - Ты же его знаешь. И это ничего не даст. Пока не найдём способ разрушить договор...
- Шлёпнуть этого мерзавца, и всего делов, - Антигона была права. Это - самый простой и лёгкий способ решить наши проблемы.
Но после посещения цирка той ночью, граф скрылся. Спрятался, затихарился, исчез с радаров. Он прекрасно понимал: у Алекса найдутся друзья достаточно сильные, чтобы попытаться его убить. И решил не искушать судьбу.
Все его дела вела Аллегра, и десяток стригоев - надсмотрщиков, которых граф оставил в цирке.
- Как проходят ночные экскурсии? - спросил я, чтобы сменить тему.
- Да капец.
- В смысле?
- Вчера ночью мы с Амальтеей замочили кумо.
- Кумо?
- Вот и мы тоже не знали... Пока в бестиарий не заглянули. Кумо - это такой громадный паук, который может превращаться в красивую девушку и утаскивать мужиков... Прикинь? Вообще-то оно не в прямом смысле превращается, а создаёт офигенную иллюзию. И у него внешнее переваривание. Когда мы обнаружили их в мусорных баках...
- Кого... их?
- Да мужиков же. Точнее то, что от них осталось. Я думала, кто-то выкинул ростовые резиновые куклы. А оказалось... оказалось... Понимаешь, она их сначала растворила, а потом выпила. Как бульон.
Я сглотнул.
- Отец Прохор не заходил?
- Вчера. Обещал что-нибудь придумать и просил не терять присутствия духа.
- Ну прямо слова шефа, - усмехнулся я.
- А ещё приходили ведьмы.
Я сжал челюсти. Вот с этого и надо было начинать...
- Так.
- Сказали, что наш район - это теперь их район, и чтобы мы с девчонками выметались из особняка.
- Ты показала им документы? Купчую, и всё остальное?
- А им пофиг, - Антигона сжала руку в кулачок. Мне захотелось накрыть это кулачок своей рукой, сжать покрепче, пообещать, что всё будет хорошо... - Старшая их, Настасья, сказала: свято место пусто не бывает. В смысле: раз шефа нет, то теперь они тут главные. А всякие документы им не указ: ковен сам по себе, и к государственным законам отношения не имеет.
- Ну капец, - очень хотелось сплюнуть, но я сдержался.
С другой стороны, это нам на руку: чем разнузданнее будут вести себя ведьмы и стригои, тем быстрее отреагирует Совет. Пришлёт зондер-команду по зачистке нечисти. Возможно, во главе с самим Скопиным-Шуйским.
Ясен пень, что город им никто не отдаст. Плохо другое: добром эта заваруха не кончится, а в результате, как и всегда, пострадает мирное население.
Собственно, я рассчитывал, что Антигона принесла хорошие новости: Совет выслал дознавателей, и по ведьмам со стригоями скоро будет играть грустная музыка...
Но нет. За те семь дней, что мы вынужденно находились в цирке, всё стало ГОРАЗДО хуже. Вот и особняк наш под угрозой, и девчонок хотят выгнать на улицу...
Разумеется, ни Гиллель, ни отец Прохор в беде их не бросят, но сам факт.
Совет медлит специально, - догадка всплыла, как пузырь в болоте. И принесла с собой запах тухлых яиц и неприятную отрыжку. - Алекс, являясь единственным полномочным дознавателем Санкт-Петербурга - им как кость в горле. Совет давно точит зубы на Питер, ему не нравится свобода, которую выторговал шеф для города и для себя лично.
Теперь у Совета есть возможность покончить с Алексом чужими руками. А уж со стригоями и ведьмами они разберутся. Может быть. Когда-нибудь. Если не будет слишком поздно.
За то время, что Совет выжидает, противоборствующие силы или разнесут город к свиням собачьим, или договорятся - и тогда их можно будет сковырнуть, только если разнести город к свиням собачьим...
Ничего из этого Антигоне я говорить не стал.
- А ещё ведьмы сказали, если ты придёшь к ним - сам, не по принуждению, они оставят нас в покое.
- Они же в курсе, что я не могу?..
- Повторяю: им пофиг. Эта старая кошелка, Настасья, выставила такое условие. Ей плевать, как мы его выполним.
Иногда мне кажется, что Фёдор Михайлович и Настасья действуют заодно. Настолько виртуозно заманить шефа в ловушку, последовательно и скрупулёзно лишить всего, а потом давить, давить... Они ждут, что он сломается.
- Они озвучили какие-то сроки? Когда они придут забрать особняк?
- В пятницу.
- А сегодня - среда. Значит, пара дней у нас есть...
- Не вмешивайтесь, - Антигона почти кричала, настолько сердитым был её голос. - Мы будем в порядке. И вообще: зря я тебе это сказала.
- Разберёмся, - поднявшись, я зашагал прочь.
Времени оставалось не так уж много, надо было спешить.
Взяв хороший темп, я принялся думать. Прохожие глядели на меня с удивлением: кому-то же пришло в голову заниматься бегом не в парке, а прямо на улице, среди выхлопных газов и промозглых луж... Но я не обращал внимания.
Лишить Алекса свободы - это сам по себе коварный ход. Но забрать у него особняк... Дом, который он считает безопасной гаванью, убежищем - это удар ниже пояса.
Его хотят разозлить, - решил я, лавируя между прохожими. - Хотят заставить совершать ошибки. Может, вообще не говорить шефу о ведьмах?
- Привет!
Ещё месяц назад, при таком неожиданном появлении я неизбежно бы дёрнулся, налетел на кого-то из прохожих... Но сейчас я лишь бросил косой взгляд в её сторону и продолжал бежать.
Алевтина, как всегда, была прекрасна. В спортивной форме она выглядела великолепно: волосы забраны в высокий хвост, топик обтягивает шикарную грудь, короткие шортики ничего не оставляют для воображения...
- Не холодновато для такого наряда?
Изо ртов прохожих шел пар. Конец октября в Питере - это вам не май месяц в Сочи.
- Да вот, приоделась специально для тебя.
- Много чести.
- Это уж мне судить.
Она бежала рядом со мной, легко выдерживая темп. И бежала правильно, не расходуя лишней энергии, не размахивая руками и не вскидывая колени, как это делают девчонки.
- Послушай, ты зря за мной бегаешь, - я старался быть вежливым. - Я теперь крепостной, и в ближайшие пять лет вряд ли кто-то может на меня рассчитывать.
- Это легко исправить, - улыбнулась ведьма. Теперь прохожие смотрели на меня с завистью... - Одно твоё слово - и мы освободим тебя от контракта.
- Вряд ли граф захочет уступить такое выгодное приобретение.
- У нас свои методы, - лицо девушки раскраснелось, дыхание сделалось более глубоким. - Соглашайся. И уже завтра ты будешь свободен.
- А что взамен?
- Ты маг, - улыбнулась она. - Твоё место в ковене. Ты просто не представляешь, какие перспективы открываются перед одарённым...
- Извини, - я смотрел только вперёд. Опасался, что если засмотрюсь на ведьму - обязательно упаду. - Я уже выбрал свою сторону, и не отступлю.
Я прибавил ходу. Кроссовки застучали в асфальт, как поршни, Алевтина отстала.
- Это он сделал тебя таким, - крикнула она вслед. - По его вине ты попал в рабство...
Дальше я не слушал. Улицы, дома, автомобили замелькали, как в калейдоскопе. Несмотря на октябрьскую зябкость, мне стало невыносимо жарко.
Ну уж нет! Если кто и виноват в том, что произошло - так это Демидов, никак не Алекс. Шеф и сам попал в кабалу, и переносит это в сотню раз хуже, чем я...
Кто в армии бывал - тот в цирке не смеётся. Вот уж не думал, не гадал, что поговорки можно понимать так буквально. Но тем не менее.
Я привык выполнять приказы. Более того, я привык выполнять ДУРАЦКИЕ приказы. В армии всё держится на дисциплине, и я привык подчиняться. Конечно, в последнее время всё было по-другому, но единожды приобретённые рефлексы быстро восстанавливаются.
Алекс же ВСЕГДА был хозяином положения. Даже когда был жив - по-настоящему жив, он всегда находил способ проявить норов.