- Всё очень просто, мон шер, - вздохнул Алекс. Отбросив напускную весёлость, он посмотрел мне в глаза и сказал: - Мы понятия не имеем, как это сделать.
- Приехали, - объявил Тарас.
Открыв дверцу лимузина, он сразу полез наружу.
Последние полчаса по крыше автомобиля барабанил дождь. Унылый, мерный, усыпляющий - под такой хорошо засыпать, лёжа в постели, накрывшись с головой тёплым одеялом.
Лимузин остановился прямо перед крыльцом.
Вдыхая влажный, пахнущий прелой листвой воздух, я с тревогой скользил взглядом по фасаду. Колонны на месте. Выемки и выбоины на ступеньках - в тех же местах, что и раньше.
Стекло на кухне, которое я выбил, когда выбрасывал горящую вафельницу, затянуто полиэтиленовой плёнкой. На втором этаже все окна целы. В том, где моя спальня - горит ночник.
Это меня удивило. Вдруг жгуче захотелось плюнуть на всё, подняться к себе, принять горячую ванну и завалиться в постель с хорошей книжкой.
Засосало под ложечкой, слюна сделалась горькой.
Если мы разберёмся... Если мы выпутаемся из этой передряги, я обязательно осуществлю свою мечту.
Но сейчас об этом думать не надо.
А отец Прохор не терял времени зря, - закрыв глаза, я увидел плетения, похожие на те, что окружали остров Валаам. Но только похожие: эти отличались не столько плотностью, сколько сложностью узора. К тому же и я, и Тарас прошли сквозь них совершенно нечувствительно.
Плетения окружали дом, тянулись вдоль забора, по земле, по прутьям решетки, по коньку крыши, по проёмам окон... Новогодняя иллюминация - вот на что это похоже, - решил я, вдоволь налюбовавшись плетениями.
- Всё нормально, - сказал я собравшимся на крыльце. - Можно заходить.
Показалось, именно этого они - Алекс, Тарас, Мириам - и ждут. Моих слов о том, что опасности нет.
В холле было темно. Свет пробивался лишь из-под двери кухни, да мигали огоньки на офисных мониторах.
Проходя мимо, я увидел несколько кресел и прикорнувших в них женщин в тёмной одежде и платках.
Солдат спит, служба идёт... Богомолки отца Прохора бдят вполглаза, подновляя плетения вокруг дома.
Алекс уже открывал дверь на кухню. Уверенная поступь, которой он пересёк холл, сменилась абсолютным ступором. Спина шефа напряглась, левая рука потянулась к револьверу... И замерла над рукоятью.
Неужели я чего-то не увидел, и завёл друзей в ловушку?
- В чём дело, друг мой? - с опасной вкрадчивостью спросил Тарас.
Рука Алекса, помедлив, убралась от оружия и он всё-таки шагнул в кухню.
Мы протиснулись за ним.
За столом сидели святой отец, ведьма и стригой. Ну прямо начало анекдота, честное слово...
Они пили чай. Точнее, отец Прохор и ведьма Настасья пили, а Петенька просто сидел, положив руки на стол и болтая короткими ножками.
- А вот и хозяева пожаловали, - приветливо сказала ведьма. - Заходите, садитесь. Чайку с дороги, али чего покрепче? - приветливо улыбнувшись она поднялась, и принялась хлопотать по хозяйству - как у себя дома! - А о девочках не волнуйтесь. Я их спать отправила. Умаялись, сердешные. Да и переволновались... - держа в одной руке большую чайную чашку, а в другой - блюдо с песочным печеньем, Настасья повернулась к нам и посмотрела так, словно она - мамочка, а мы - нашкодившие дети. - Да вы заходите, устраивайтесь поудобней, - кивнула она на табуретки. - В ногах правды нету.
- Ну Настасья, - буркнул Алекс, не двигаясь с места. - Если б не батюшка...
- И что? - выгнула крутую бровь ведьма. - Убил бы, без суда и следствия?
- Нет, высек по голой попе, - не остался в долгу шеф. И повернулся к отцу Прохору. - Колитесь, святой отец. Чем она вас купила?
- Не в моих правилах якшаться с чертовками, - ответствовал чудо-отрок. - Но сейчас скажу: послушай её, Александр Сергеич.
Петенька, подхватив из вазы сахарного петушка на палочке, с интересом переводил взгляд с одного взрослого на другого.
- Не знаю, как вы, а я жутко проголодалась, - Мириам протиснулась между мной и Тарасом и направилась к столу. Коротко коснулась плеча отца Прохора - тот еле заметно кивнул; и уселась на свободный стул.
Неожиданно и резко звякнул таймер духовки.
- А вот и пирожки поспели, - объявила Настасья, и вооружившись кухонными рукавичками, извлекла на свет Божий огромный лист румяных пирожков. - С калиной да брусничкою, - добавила она. - В самый раз, после тяжелой ночи.
- Ночь ещё не закончилась, - улыбнулся Тарас и тоже прошел к столу. Уселся рядом с Мириам, с удовольствием вдохнул горячий и вкусных запах сдобы, а потом подмигнул отцу Прохору.
Мы с шефом стояли, как дураки, на пороге собственной кухни.
- Не доверяют они тебе, Настасья, - Петенька высунул длинный бледный язычок и без всякого удовольствия, как пластмассу, лизнул петушка. - И правильно делают.
- Чья б коровка мычала, - ведьма протянула руку - показалось, она сейчас вцепится в волосы ребёнку. Но Настасья лишь взъерошила Петеньке чёлку. Стригой оскалился, показав тонкие, как иголки, клыки и зашипел.
- Рассвет скоро, - напомнил я.
Не знаю, почему одного меня это волновало, но перспектива превратиться в зомби, и покорно делать то, что скажет граф, меня не прельщала.
Алекс вздохнул и тоже прошел к столу. Но садиться не стал, а замер вполоборота к ведьме - как делал это всегда, принимая трудное решение.
- Зачем ты пришла, Настя? - спросил он, заложив одну руку за спину, а другую вытянув свободно, вдоль тела.
Все, даже Петенька, притихли.
- Сообщение твоё получила, - просто ответила ведьма. - Пораскинула мозгами, да и пришла. Вот, сдаться хочу на твою милость, и помочь, чем смогу.
- Испугалась, значит? - прищурился шеф.
- Испугалась, - сев за стол, ведьма обняла тонкими пальцами чашку и посмотрела на Алекса. - И тебя испугалась, и мастера этого, новоявленного. Нигде бедной женщине защиты нет.
- Не прибедняйся, - негромко посоветовал отец Прохор. - Говори, как есть. Как со мной говорила.
Настасья кивнула, поджала губы и секунду сидела неподвижно, глядя в чашку.
ТИК-ТАК, - утекало время в песок. - ТИК... ТАК.
- Наш ковен распался, - объявила Настасья. - Была драка... Вам не нужно знать подробности. Мы поссорились. Ковен решил податься куда-то на юг, а я и еще несколько... девушек решили остаться. Если позволишь, - смотрела она только на Алекса. - В качестве извинения за прошлые грехи предлагаю безвозмездную помощь в борьбе с вашим нынешним противником, а также, в случае победы, прошу разрешить остаться в Петербурге под твоим патронажем.
- Лукавишь, ведьма, - вновь подал голос Петенька. Взрослые слова, с взрослой интонацией, сказанные детским писклявым голоском, звучали особенно веско. - Мой Мастер добрался и до твоего ковена. Он победил преемника Софрония, и выгнал вас из города. Тебя же оставили, - маленький стригой оглядел всех взрослых за столом, - Потому что ты ПОКЛЯЛАСЬ в верности мастеру, - он вновь лизнул петушка и сказал совсем другим тоном: - Не знаю, на что вы все надеетесь? Мой Мастер переиграет вас всех. И он никого не пощадит.
- Это правда? - спросил шеф, обращаясь к Настасье.
Ведьма кивнула.
- Мы могли выстоять против графа, если бы взяли тот артефакт, на Ладожском. Но без него... - она пожала круглым плечиком.
- Мой мастер всех вас превратит в рабов, - продолжал мстительно вещать Петенька. - Он выбьет из вас всё человеческое, что ещё осталось, и вы будете служить ему... Ай! Отпусти! Больно...
Отец Прохор держал паршивца за ухо и слегка приподнимал над стулом. К моему удивлению, Петенька даже не пытался сопротивляться. Я видел его в драке. Господи, да он мне самому чуть голову не открутил! А теперь сидит, ни жив, ни мёртв, покорившись тощей мосластой руке подростка.
- Будешь вести себя хорошо? - наставительно вопрошал чудо-отрок, легонько накручивая ухо стригойчика. - Будешь уважать старших?..
- Буду! - возопил ребёнок, не смея вцепиться когтями в карающую длань батюшки. - Но я сказать хочу... Вы должны меня выслушать.
- Говори, - отпустив ребёнка, милостиво разрешил святой отец.
- Граф вас победит, - сказал Петенька. Отец Прохор вновь потянулся к нему, но стригой заслонился от него руками. - Не надо, дайте договорить... Мастер всегда добивается своего. Всегда. Он не останавливается ни перед чем, не брезгует никакими методами. Он любит придумывать истории.
- Истории? - я единственный оставался на ногах. Несмотря на то, что все сидели за столом, а Мириам так вообще уплетала за обе щёки стряпню Настасьи, я не мог заставить себя сесть за один стол с нею и Петенькой.
- Он ведь вам сказал, что я потерянный наследник императора, верно? - скривился мальчишка.
- А это не так? - прищурился Алекс.
- Конечно не так, - Петенька показал неровные зубки и вновь лизнул леденец. - Я обычный школьник. Петя Колготкин... Был Петей Колготкиным восемьдесят лет назад. Жил в Тобольске, отец был плотником, мать стирала. Батюшка с матушкой пили очень, и когда вынесли всё из дома, то продали и меня. Графу. Я обычный пацан. Будущий уголовник - не много перспектив найдётся в Тобольске... Мастер меня выдрессировал. Как собачку. Манеры, внешность, правильная речь. Но в глубине души я всё равно остаюсь крысёнышем с окраины Тобольска.
- Зачем ты нам это рассказал? - спросила Мириам.
- Я хочу освободиться, - горько сказал Петенька.
Я наблюдал за ним очень внимательно, и на этот раз был склонен поверить: паршивец говорит серьёзно.
- Ты хочешь сделаться вольным стригоем? - спросил Тарас. - Сразу скажу: это будет сложно. Ты мелкий. У тебя хрупкое тело. Ты никогда не вырастешь. Без покровителя ты пропадёшь...
- Я хочу освободиться совсем, - повысил голос ребёнок. И опять слова его звучали вовсе не по детски. - Я хочу окончательно умереть. А это произойдёт, только если кто-нибудь убьёт Мастера.