— Я хотел бы отдохнуть перед тем, как мы отправимся в путь. Я был бы весьма признателен, если после этого экспедиция будет готова двинуться в путь.
Эд утвердительно кивнул, и я вместе с Болтом направился в «казарму». Лемур остался вместе со всеми, ему нравилось в Башне, и он больше склонялся к мысли, чтобы закрепиться именно здесь, к тому же я смутно улавливал суть его интереса — Миса пленила его, что называется с первого взгляда.
— Все люди такие разные, — говорил Болт, пока мы шли, — вы все чего-то боитесь, чем-то гордитесь, чему-то радуетесь. Зачастую, что для одного является предметом радости, то для другого разочарование, почему так?
— Я и сам не знаю. Знаешь, как говорят? Чужая душа — потемки.
— Душа… а что это такое? Я много думал, пока шел с вами. Это похоже на разум, только с чувствами? С эмоциями?
— Многие богословы спорили об этом, я не знаю. Пока еще не понял, говорят в момент смерти она вылетает из тела, чтобы соединится с Богом. Но что он такое, тоже никто не знает.
— Ты бы мог научить меня читать? Я видел, как люди читают книги, и записывают информацию своими символами. У нас никогда не было надобности делать это, потому что, по сути, мы итак знали все, что нужно изначально.
— А как бы ты передал опыт своему сыну? Или другим, тем, кто младше тебя?
— Я никогда не думал об этом.
— А как ты узнал, что такое мир? С какого момента ты помнишь себя?
Мне вдруг стало ужасно интересно, есть ли у Болта семья в нашем понимании этого слова. Беспокоятся ли о нем его родственники? Испытывает ли он какие-то чувства? Почему он вообще пошел с нами?
Болт задумался…
— Знаешь, мне кажется, что я был всегда. Я понимаю, почему светит солнце, и, почему растет трава, и знаю кто мои враги. Но один раз я проходил мимо магазина, была ночь, я вышел на охоту в четвертый раз, не потому, что хотел есть, а потому что мне было интересно, и я решил поиграть с людьми. Так я шел, и услышал странные звуки. В магазине горел костер прямо на полу, вокруг сидели люди. «Отлично», — подумал я, и стал пробираться внутрь. Я уже знал, что если я буду издавать боевой клич, то все быстро разбегутся, и в том прока нет. Я крался, стараясь слиться с тенями, отбрасываемыми многочисленными полками, потом я выбрал самый слабый разум, и стал воздействовать на него, заставляя его странно себя вести, ну с вашей точки зрения конечно. У них не было оружия, только палки и железная арматура, поэтому мне не захотелось их сразу убивать с помощью того человека. Но вдруг я услышал нечто, и оно поразило меня. Последний кто не поддался моему контролю — слушал плеер, и был далек ото всего, что происходило вокруг него. Он выглядел счастливым. Это была музыка. Я уже точно не помню какая.
Тогда я подумал, если человек может создать такое, может быть мне стоит попробовать узнать его получше? Хотя, я не думаю, что тебе пришло бы в голову разговаривать с банкой рыбных консервов, но, согласись, рыбные консервы не пишут песен, да и говорить не умеют. Хотя… — он усмехнулся, — кто его знает. Так вот, я решил сам прикинуться человеком. Перестав контролировать ту компанию, я вышел к костру. Они все вскочили на ноги, те, кто был подконтролен — не понимали, где и, почему они оказались. Я попросил разрешения присесть к костру, люди успокоились и пригласили меня. Высокий худощавый парень по имени Рэм принес мне еды. Я понял, что вы пошли далеко вперед нас в вопросе приготовления пищи и раздражения вкусовых рецепторов. Дарк мне потом рассказал, что с ним приключилась похожая история. И люди, те самые, которые уничтожали любых, кто не был похож на них существ, делились со мной едой и теплом. Это было так удивительно, что я решил, что на самом деле природа обманула нас. Или наши родители. Мне сложно сказать, откуда именно я появился. Что людей вовсе не обязательно уничтожать… но как ты знаешь, я ошибся. Оказалось, что не все люди были похожи на компанию Рэма. Те, кто поймал меня — хотели выжечь мой разум, так как считали, что я убивал их друзей, хотя это было не так. Им почти это удалось. Если бы не ты, я бы погиб. Ты не был похож на них. И более того, ты убил их! Ты и твоя команда убила представителей своего вида, ради меня. Причем, если до них я сумел дотянуться, чтобы заставить поверить во все, что ты скажешь, то ты действовал по собственной воле. А потом мне захотелось узнать о вас больше, и я прикинулся человеком… я очень старался, но, наверное, не все и не всегда у меня выходит ладно. Но я понял, что отчасти совершил ошибку, когда помог вам в разборках с военными. Дело в том, что когда я контролировал Сыча, он сам не был готов к такому повороту событий. Но это был единственный путь, чтобы все вы остались живы. Но я понял, что я был не прав. Вы совсем другие. И это хорошо… а мне еще очень многому предстоит научиться, ты же поможешь мне, правда?
— Конечно… ну чем смогу… — я улыбнулся, и мы пожали друг другу руки.
Я понял, что Болту было вряд ли многим больше шестнадцати лет, по нашему исчислению. Он познавал мир, как умел, и как это ни парадоксально, все больше очеловечивался. Я заметил, накануне, что у него появились личные вещи. Он носил с собой небольшой рюкзак. Терина долго боролась над ПДА для него, тот все время определял его либо как неживую материю, либо как потенциальную угрозу.
— Ничего не могу понять! — сокрушалась она, — проклятая техника барахлит!
Но Теря была весьма образованным человеком, особенно в области электроники. Спустя сорок минут ПДА у Болта работал не хуже чем у нас. Я видел гордость и счастье, светившееся на его лице, ведь теперь он получил свой первый идентификатор — пропуск в человеческий мир.
Когда экспедиция была готова, машины были проверены и, на паре из них были доустановлены пулеметы. Ретрансляторы — пять небольших тарелок-антенн, были готовы к отправке и настроены, нам оставалось лишь доставить их к заданных точкам и, разумеется, закрепить.
В колонну были определены четыре машины, водителями которых стали Сво, Бри, Феликс и Алик. Эд не обманул, выделив лучших людей из собственной охраны. По общему согласию Лемур остался в Башне, а мы с Болтом заняли место в экипаже Сво. Наверное, оттого, что я уже был привычен к необычному стилю вождения этого пилота «формулы один».
У меня не всегда получалось хорошо разбираться в людях, но я думаю, что раньше Сво был военным, скорее всего из отставных подполковников, которым самим пришлось строить свою жизнь в лихие девяностые, когда, так сказать, государственный пряник для армии окончательно закончился.
Я знал многих сослуживцев моего отца, кто так и не смог адаптироваться к реалиям нового времени, а вот Сво, видимо, был из другого теста, он не собирался оплакивать судьбу-злодейку, а шел вперед с гордо поднятой головой. И вот теперь, судя по всему, очередной «кризис» времени не смог сломить его, из удобного сидения форда он пересел на вполне привычное с учебки сиденье БТР’а. А теперь утяжеленный УАЗ-патриот вез нас к месту установки первого ретранслятора.
Если кто-то думает, что сталкеры ничего не боятся, то это не правда. И может быть, у кого-то были сомнения на счет этих вчерашних тусовщиков, то не от хорошей жизни им пришлось взять в руки оружие. Как я понимал, НВП из них прошел едва ли каждый пятый, но в глазах их горела идея и мысль «мы должны», а это, наверное, было не лучшим поводом в мирное время, но сейчас… сейчас это компенсировало отсутствие мастерства.
С другой стороны, я не мог бы назвать нашу новую команду профанами, скорее в своей мирной жизни они были отчаянными страйкбойлерами, или городскими сталкерами, а может тем и другим вместе. По-видимому, сначала им было страшно стрелять в живых людей, но позже это прошло, да и тренировались, судя по количеству стреляных гильз перед Башней, они регулярно. Все правильно сделали.
Миновав целое семейство аномалий, мы шли по намеченному Аликом маршруту вполне споро. Снайперы бандитских группировок не беспокоили первые километров семь-восемь. Скорость была едва ли выше сорока в час, выше — опасно, некоторые аномалии не высвечивались на ПДА, да и по колебаниям воздуха не всегда их можно было засечь.
Ведущий колонну Феликс порой останавливался и, веером выкидывал гайки с привязанными к ним белыми ленточками впереди себя. Для этой цели неплохо подходила модифицированная теннисная ракетка, которую он использовал. В случае стрельбы — экипаж Алика прикрывал Фела огнем. Кажется, ему удалось снять двоих ли троих снайперов.
Наконец слева замаячила первая цель. За бортом царила серость и опустошение. Ватность облаков вновь готовилась сочиться осенним дождем, деревья теряли последние здоровые листья, и их скукоженные трупики разгоняли колеса тяжелых машин.
Мне доводилось читать где-то, что якобы столичные высотки были мистическими пирамидами, призванными усилить магическую силу власти и воскресить Ленина и Сталина.
Ведь в пирамиды возводили для общения людей с миром богов и духов, они были своеобразными магическими машинами исполнения желаний. Египетские фараоны надеялись обрести через пирамиды благополучие в загробной жизни. А вожди ацтеков — могущество на Земле. Древние пирамиды и в Африке, и в Америке строили обязательно группами, непременно в местах, обильно обагренных кровью. И сталинские высотки построены в строгом соответствии с древними магическими традициями и с теми же целями.
Если взглянуть на карту с расположением всех планировавшихся к постройке высоток (из девяти две не были достроены), то видно, что все они расположены группами по три (за исключением зданий МГУ и Дворца Советов). И обязательно в местах массовых кровопролитий с названием «красный» — символом крови и огня — важнейшего элемента в магии.
Стряхнув наваждение, я пригляделся к первой высотке, встречающей нас.
— Мне не нравится это место… — тихо сказал мне Болт…
Она была одной из второй группа высоток между Красными Воротами и площадью Трех Вокзалов. Здесь нам предстояло подняться на три зиккурата, где закрепить наши ретрансляторы.