– Я привык к нему. Мне здесь спокойно. Я чувствую здесь все живое, и живое чувствует меня…
– Так все дело в привычке?
– Не знаю. Мы уже разрушили один мир. Зачем разрушать новый? Может, напротив, – отдаться его власти, увидеть, как он даст нашей планете второе дыхание?
– Ты помнишь Вики? – неожиданно спросил Шон.
Повисла пауза. Илья прислушался: видимо, даже жуткого «беса» задело за живое упоминание о какой-то красотке. Это было интересно: неужели у этого крутого парня, которого боятся мутанты, которому служит чудовищный Цербер, есть простые человеческие слабости?
– Зачем ворошить прошлое? – глухо сказал Злой.
– Это не прошлое, друг мой, это настоящее, – сердито сказал Шон. – Я понимаю, тебе плевать на прежнюю любовь – хотя она наверняка жива, здорова и работает в одном из научных центров Корпорации. Но вот мне не безразлична судьба моей дочери. А ведь и она, и все прочие обычные люди погибнут – если твой славный новый мир наконец подомнет под себя планету. Понимаешь? Или мы, или они – тут нет и не может быть компромисса!
– Что же мне, бросить монетку – в пользу какого мира сделать выбор? – мрачно спросил Злой. – Я все это проходил, я умирал и гнил заживо во имя старого мира. И в благодарность от него лишился звания человека. Теперь мне все это неинтересно, прости. Я живу как живется, пускай мир сам за меня сделает выбор…
– За тебя уже сделали выбор!
Это произнес Илья, появившись в дверях с кружкой горячего кофе. Его вдруг взбесило то, что им приходится уговаривать этого Злого, как капризную девчонку. Он совсем по-другому представлял себе эту встречу. Как военный: все четко, аккуратно, раз-два, взяли-пошли. А они тут философские беседы ведут.
– Поясни! – потребовал Злой.
– Допустим, каково тебе будет узнать, что ты – всего лишь часть чужого эксперимента? – поинтересовался Илья. Он продолжал держать в руке кружку с кофе, но взгляд его был хмур и серьезен.
– Это ты о чем? – спокойно спросил Злой. – Да, на мне ставили опыты, и довольно жестокие. Но это все в прошлом.
– Как бы не так! – рассмеялся Илья. Смех получился неприятным, чужим. – Вот, ты все хотел выяснить – «что» я такое? Я, умерший и воскресший. Так вот: я – эксперимент. Эксперимент того, кто назвал себя «Разумом»…
Илья замолчал, ожидая реакции, но Злой лишь бросил без видимого интереса:
– Продолжай!
– Я долго думал – что это за эксперимент, в чем его смысл? Конечно, ни черта не смог понять, – это если в целом. Но кое-что в деталях мне ясно.
– Так… – странным голосом проговорил Злой.
Шон беспокойно переводил взгляд с Ильи на Злого. Наверное, опасался непредсказуемой реакции старого друга.
– Тот, кто ставит этот эксперимент, интересуется совсем не мной, – сказал Илья. – Он экспериментирует с человечеством. Так он сказал…
– Что-то знакомое, – бесцветно произнес Злой. – Кое-кто уже хвастался мне, что пришло «его» время ставить опыты над человечеством. Помнится, это был очень большой и очень обиженный мозг…
– Я помню эту дрянь… – с отвращением процедил Шон и сплюнул.
– Но где я – и где человечество? – усмехнулся Илья. – Он будто подталкивает меня в спину, заставляя помнить о долге, о необходимости выполнить задание…
– Так, значит, это не твое собственное решение? – насторожился Шон.
– Решение – мое, – возразил Илья. – Но это «нечто» интересует, как я принимаю решение, как я иду к нему. «Оно» нетерпеливо и требовательно. Оно ставит какой-то опыт, понимаете? И часть этого опыта – наш визит сюда. К тебе, Злой.
– И что из этого следует? – не моргнув глазом, спросил бес. – Что нужно этому «разуму»?
– Ему интересно, какое решение примешь ты, – предположил Илья. – Это для него важно. Потому что он все еще считает тебя частью остального человечества. Очень важной частью, понимаешь?
Злой промолчал. Илья ждал реакции на эту импровизацию, как ждут результата экзамена.
– Он бросает тебе вызов, – раздельно сказал Илья.
В этот момент он не был уверен, кто говорит его устами – он сам или этот Голос внутри. Злой молчал, неподвижно сидя напротив Шона. Шон нервно заерзал, предположил:
– А может, тебе это все приснилось? Не было никакого Голоса, никакого Разума. Действительно – что это за бред?
– Ты прекрасно знаешь, что это не бред, – отрезал Злой. Поднялся, направился к окну. Проходя мимо Ильи, взял у него из рук кружку, сел на подоконник, обхватил кружку, грея ладони. – Я давно не слышал о нем. Но всегда чувствовал его присутствие.
– Чье? – спросил Шон.
– Черного Разума. Этого разумного монстра из Утилизатора.
– Я думал, он сдох во время катастрофы… – проговорил Шон.
– Как бы не так! Живет и процветает. Экспериментирует, развивается. Я видел его в обличье нескольких людей сразу – так он распределяет свои многочисленные неподъемные «извилины». Так что я не удивлюсь, если он сейчас пялится на нас глазами этого парнишки…
Злой как-то по-новому посмотрел на Илью, следом на него вытаращился Шон. Так смотрят на опасного зверя. Илья почувствовал страх, страх того, что он теряет человеческий облик в глазах тех, кого уже привык считать братьями по оружию. Пробормотал:
– Вы хотите сказать… что я кем-то подослан?! Что я предатель?!
– Что за глупости, – усмехнулся Злой и откинулся на спинку шаткого стула. Теперь в его взгляде была скорее ирония. – Ты всего лишь инструмент для Черного Разума. Так он забавляется людьми и прочими существами, которых в состоянии подчинить своей воле. Как ты выразился? «Эксперимент»? Вот-вот, хорошо сказано. Ты действительно часть его большого эксперимента. А если точнее – лабораторный прибор, вроде микроскопа или термометра.
– Вы хотите сказать, что он наблюдает совсем не за мной? – проговорил Илья.
– Ты умный молодой человек, хоть и с частично пораженным мозгом, – серьезно сказал Злой. – Именно так. Черный Разум прислал мне тебя, как какую-то веб-камеру, чтобы наблюдать за мной на расстоянии. Или же как открытку!
Он вдруг расхохотался. Шон, удивленно посмотрев на старого друга, пожал плечами. Злой поднялся, подошел к растерянному морпеху, похлопал его по плечу:
– Ты молодец, сделал правильные выводы. Он действительно хочет поиграть со мной.
– Зачем ему это нужно? – спросил Илья.
Злой пожал плечами:
– Откуда я знаю, что нужно иному разуму? Поймите, здесь, на Земле, зарождается новая цивилизация – совершенно чуждая старому человечеству. Да, на нас уже ставят опыты, нами играют, как лабораторными крысами. И не стирают с лица Земли окончательно только потому, что еще не потеряли интерес к этой забаве. А может, просто ищут наиболее рациональные способы использования человеческого материала. Или наиболее эффективные методы его уничтожения…
Злой вдруг помрачнел, насупился. Уставился в кружку с кофе – и резко выплеснул ее содержимое за окно.
– А знаете что? – резко сказал он. – Я, пожалуй, доставлю этому монстру удовольствие. Сыграю на вашей стороне.
– Я знал, что на тебя можно положиться! – встрепенулся Шон.
Злой мрачно покачал головой:
– Только потом не пожалейте об этом, люди…
Затем он пристально заглянул Илье в глаза, и парень вдруг осознал: бес смотрит совсем не на него, а на то, что глядит в ответ из глубины его мозга, соединяясь с миллионами других своих живых частей, рассыпанных по планете. Злой вгляделся в эту жуткую глубину, будто бы видя нечто непостижимое сквозь самого Илью, и глухо добавил:
– И ты не пожалей, гадина!
4
«Андромеда».
Логово.
Страшное, гибельное место, окутанное сотнями невероятных рассказов, в которых правду невозможно отделить от вымысла. Просто потому, что не осталось никого из тех, кому не посчастливилось оказаться там на момент катастрофы. Все эти репортажи и «журналистские расследования» не стоили и выеденного яйца – либо потому, что были построены на слухах и дезинформации, либо просто проплачивались Корпорацией, стремившейся сохранить хорошую мину при плохой игре.
Впрочем, Шону не требовалось никого ни о чем расспрашивать.
Он был там. Он изучил «Андромеду» не как рядовой сотрудник, а так, как полагалось ему по долгу службы: в те безоблачные времена Шон был обыкновенным агентом конкурирующей организации и занимался самым банальным промышленным шпионажем.
Как, по его словам, и сам Злой.
Более того, обоим посчастливилось выбраться из самого пекла – из гнойного очага великой Пандемии. Там Злой навсегда распрощался с настоящим именем, своим прошлым, даже с прежним человеческим телом – все прошло через мясорубку Логова, изменив самого человека. Шону повезло больше – у него лишь слегка «поехала крыша» от избытка впечатлений да смертельно заболела единственная дочь. Впрочем, здесь прямой связи Шон упорно не усматривал – ему хотелось навсегда забыть о кошмарном подземелье.
Возможно, этого хотел и Злой. Только вот ему доводилось бывать в Логове и позже. Да и теперь оно не отпускает его. Потому он и кружит здесь, в трехсотмильной зоне максимальной биологической угрозы, не в силах навсегда уйти отсюда.
Шон говорил, что все дело в активном мутагене. Его носители должны постоянно подпитываться генетической информацией Логова, которую разносит по округе ползучая сельва. Та самая сельва, что расползлась уже почти по всей планете, очерчивая зыбкие границы нового мира. Правда, чем дальше от Логова, тем менее жизнеспособен этот самый мутаген. Потому они сейчас и лезут сюда, в эту колоссальную бочку с дерьмом, чтобы зачерпнуть с ее дна самой ароматной гущи.
Так нужно ученым. Говорят, это поможет спасти человечество. Ну, раз говорят – значит, надо делать. Так Илью приучили в армии.
Только вот даже Злой с неохотой собирается в Логово.
– Да, я умею отпугивать мутантов, – говорил он. – Есть у меня это свойство. Только чем ближе к Логову – тем оно слабее. Мутаген нестабилен, на его основе появляются все новые и новые виды, и некоторые из них мне уже не подконтрольны. А может, это все «его» происки… – Злой кивнул в сторону Ильи.