ин уже после Батыева нашествия, во второй половине XIII или в начале XIV в. Волость Заберег при этом сохранилась за новосильскими князьями. В 40-е гг. Семен Иванович в ходе своего продвижения в регион Протвы купил ее у Семена Новосильского. Это произошло между 1340 (вокняжение Семена) и 1348 гг. (так как о купле Заберега упоминается уже в договоре Семена с братьями этого года)[1002].
В конце 60-х гг., в условиях наступления великого князя литовского Ольгерда на княжества Черниговской земли, среди новосильских князей происходит раскол. Один из них, Иван, становится зятем и союзником Ольгерда, другой — Роман Семенович — ориентируется на Москву[1003]. В письме Константинопольскому патриарху Филофею 1371 г. Ольгерд жаловался, что Дмитрий Московский отнял у него ряд городов; в этом перечне после населенных пунктов Ржевского региона названы Калуга и Мценск[1004]. Вероятно, они были городами, принадлежавшими князю Ивану и захваченными москвичами и Романом Семеновичем[1005], причем Калуга с этих пор стала московским владением[1006]: очевидно, она досталась Дмитрию Ивановичу Московскому в качестве платы за поддержку Романа Семеновича против соперника.
Роман Семенович в течение 70-х и 80-х гг. оставался союзником Москвы: его войска участвовали в походах Дмитрия Ивановича на Тверь 1375 г.[1007], на Дон 1380 г.[1008] и в военных действиях против Рязани 1385 г.[1009] Союзником Москвы был в начале XV в. и сын Романа Семен[1010].
В духовной грамоте Владимира Андреевича Серпуховского (1404 г.) в числе его владений упоминается Любутск: «А благословилъ семь сына, князя Ивана, дал есмь ему князя великого удела Василья Дмитреевича Козелескъ со всѣми пошлинами, Гоголь, Олексин, куплю, Лисин. А отьимется какими дѣлы Козелескъ, и в Козелска мѣсто, сыну, князю Ивану, Любутескъ с волостми. А отьимется от сына, от князя Ивана, Любутескъ и Козелескъ, и сыну, князю Ивану, Рожалово да Божонка»[1011].
Любутск располагался на правом берегу Оки, в 45 км ниже Калуги, и входил в Новосильско-Одоевское княжество[1012]. В 1396 г. он принадлежал Литве: тогда Любутск осаждал в ходе своей войны с Витовтом Олег Рязанский[1013]. В 1402 г. у Любутска литовские войска разбили сына Олега Рязанского Родослава, шедшего походом на Брянск[1014]. Ясно, что и в данном случае речь идет о литовском владении. В 1408 г. Любутск опять-таки выступает как литовское владение: «любутские бояре» в числе бояр других русских городов, подвластных Литве, приезжают на службу в Москву со Свидригайлой Ольгердовичем[1015]. Таким образом, в руках московских князей Любутск если и находился, то недолгое время.
По-видимому, Любутск был отнят Литвой у Новосильско-Одоевского княжества либо в конце 80-х гг., после приведения в зависимость Смоленской земли, либо вскоре после вокняжения Витовта (1392 г.). Переход его к Москве можно связывать с московско-литовским соглашением 1401 г., о котором говорилось выше в параграфе, посвященном Ржеве. В обмен на нейтралитет Москвы в борьбе за Смоленск, Витовт мог обещать после возвращения Смоленска под его власть передать московским князьям Любутск; поэтому в завещании Владимира Андреевича Любутск и рассматривался как владение московского дома. Обращает на себя внимание, что если Рожалово и Божонка, которые должен был получить Иван Владимирович в случае потери Любутска, упомянуты в одновременном завещанию Владимира Андреевича его договоре с Василием I (великий князь обязывался дать их Владимиру вместо Козельска[1016]), то Любутск в этом документе не фигурирует. И в духовной Владимира Андреевича он упомянут только как возможная компенсация за Козельск, — компенсация, которая сама может быть утрачена. Следовательно, в момент составления завещания Владимира Андреевича Любутск еще не был реально владением московских князей, еще только предполагалось, что он им станет. Это хорошо согласуется с предположением, что передача Москве Любутска связывалась с занятием Литвой Смоленска: Смоленск был взят Витовтом 26 июня 1404 г.[1017], вероятно, уже после составления договора Василия I с Владимиром Андреевичем и завещания серпуховского князя. Поскольку в 1408 г. Любутск выступает по-прежнему как литовское владение, надо полагать, что литовский князь либо договоренность не исполнил, либо вернул себе Любутск в ходе военных конфликтов с Москвой 1406–1408 гг.
В начале 20-х гг. XV в. Одоевское княжество выступает в источниках как зависимое и от Литвы, и от Москвы. Ко второй половине 20-х гг., времени наивысшего могущества Витовта, московское влияние здесь сошло на нет[1018]. Оно вновь проявляется в 30-е гг., когда в Литве шла междоусобная война. После того как в Белеве, центре одного из выделившихся из Новосильско-Одоевского княжества уделов, обосновался изгнанный из Орды хан Улуг-Мухаммед, Василий II организовал (в 1438 г.) поход на Белев[1019]: очевидно, он имел основание рассматривать местных князей как зависимых от Москвы. По свидетельству родословных книг, князей Федора и Василия Белевских «князь великий было Василей свел… с вотчины з Белева в опале, а дал им Волок, и жили на Волоце долго, и князь великий пожаловал их, опять им вотчину их Белев отдал»[1020]. «Опала», по-видимому, была связана с позицией белевских князей по отношению к Улуг-Мухаммеду[1021]. Поскольку в 50-е гг. князья новосильско-одоевского дома служили Казимиру IV[1022], а в московско-рязанском договоре от 20 июля 1447 г. предусматривается только возможность, что они «добьют челом» Василию II[1023], период московского контроля над Белевым мог иметь место в промежутке между 1439 и 1447 гг.
Новая попытка продвижения Москвы во владения новосильско-одоевских князей, зависимых от великого князя литовского, случилась в начале 70-х гг. Тогда на службу к Ивану III перешел один из представителей новосильско-одоевского дома, Семен Юрьевич; в качестве компенсации за утерю его доли Одоевского княжества московский князь пожаловал ему владения на пограничье, примерно в 30 км к северо-востоку от Любутска[1024]. Московские войска совершили набег на Любутск (надо полагать, с князем Семеном), в ответ любучане напали (в 1473 г.) «на князя Семена Одоевского», который погиб в бою с ними[1025]. Успех в борьбе за новосильско-одоевские земли пришел к Москве позднее, в конце 80-х — 90-е гг. XV в.[1026]
Тарусско-Оболенское княжество было самым северным в Черниговской земле; ему принадлежала сравнительно небольшая территория по обеим берегам Оки между Любутском и устьем Протвы, а также Мезческ (Мезецк) на правобережье левого притока Оки р. Угры[1027].
Еще в начале XIV в. тарусские князья продали митрополиту Петру (1308–1326) территорию на правом берегу Оки выше Тарусы, где позже был поставлен г. Алексин (см. раздел VI — «Алексин»), По свидетельству московско-рязанского договора 1381 г., тарусские князья уступили вяземскому князю Федору Святославичу также на правобережье Оки «уездъ Мьстиславль, Жадѣне городище, Жадемль, Дубокъ, Броднич с мѣсты»[1028]. Уезд Мстиславль локализуется в районе верховьев рек Беспуты и Бошаны (правых притоков Оки), к востоку от Алексина[1029]. Очевидно, эта уступка была сделана после ухода Федора из Вязьмы на службу к Семену Ивановичу Московскому в результате похода Ольгерда 1341 г. (см. выше § «Ржева» в разделе II «Смоленская земля»)[1030]. Семен мог добиться от тарусских князей предоставления Федору части их владений с тем, чтобы иметь на заокских территориях зависимого от себя князя. Вскоре московский князь предпочел предоставить Федору наместничество в Волоке[1031], а заокскими территориями овладеть непосредственно, после чего они были обменены на рязанские владения на левом берегу Оки (о времени обмена см. выше § «Отменные места рязанские» в разделе I — «Рязанская земля»).
Во второй половине 60-х гг. глава тарусско-оболенской ветви Константин Юрьевич являлся союзником Дмитрия Ивановича Московского — в 1368 г. он погиб во время похода Ольгерда на Москву[1032]. Константин именуется в летописном известии о его гибели «Оболенским», следовательно, стольным городом княжества был в это время Оболенск (на р. Протве). Сыновья Константина, Семен (старший) и Иван, участвовавшие в походах Дмитрия Московского на Тверь в 1375 г. и к Куликову полю в 1380 г., называются, соответственно, «Оболенским» и «Тарусским»