Иван Иванович за свое краткое княжение не сделал новых приобретений, напротив, потерял Лопасню. Правда, зато Ивану удалось поставить под московский контроль Муромское княжество.
Масштабная деятельность по продвижению московских владений на запад, юго-запад, юг и юго-восток имела место при Дмитрии Донском. Причем в этом продвижении Москва непосредственно столкнулась с Литвой[1141] и Ордой. Дмитрию удалось в борьбе с Литвой заполучить Ржевское княжество — бывшее владение союзника, а затем служилого князя Москвы Федора Святославича (1368 г. и, после утери в 70-е гг., 1381 г.). После выхода Вяземского княжества из возглавляемой Москвой коалиции (1386 г.) он сумел отспорить у смольнян входившую в это княжество Медынь. Около 1370 г. Дмитрий, вмешавшись в междоусобную борьбу новосильских князей, получил часть владений Ивана Новосильского — Калугу на Оке. К периоду конфронтации с Ордой Мамая (1374–1380 гг.) следует отнести захват Тулы (ордынского владения), куплю Мещеры и присоединение «мест татарских» — скорее всего, части считавшихся принадлежностью Орды мордовских земель. В 1381 г. был присоединен и ряд населенных пунктов Рязанского княжества на правом берегу Оки. Но после конфликта с Тохтамышем 1382 г. Тулу и «места татарские» пришлось уступить. В отношениях с суверенными соседними княжествами, не входившими в политическую систему Северо-Восточной Руси, Дмитрий стремился к превращению их в зависимых союзников. Рязанское княжество колебалось между ориентацией на Москву или Орду, Смоленское — на Москву или Литву. В конце концов, отношения с Рязанью удалось построить на основе признания рязанским князем московского «старейшим братом». Смоленск же во второй половине 80-х гг. попал в зависимость от Литвы. С соседними княжествами Черниговской земли (Новосильско-Одоевским, Тарусско-Оболенским) Дмитрий строил отношения, видимо, в основном напрямую (хотя и использовал в 70-е гг., в качестве союзника, номинального великого князя черниговского), и их князья вошли в число тех, кто действовал в русле московской политики.
При Дмитрии Донском, таким образом, было осуществлено заметное продвижение на западе (Ржева, Медынь) и на юго-востоке (Мещера, «места татарские»), а также сделаны приобретения на юго-западе (Калуга) и юге (Тула, Выползов, Талица и Такасов). Был осуществлен третий (после присоединения Коломны при Данииле и «мест рязанских» при Семене) важный шаг по укреплению Москвы в Поочье.
Василий I активно продолжил действия в этом направлении (соперничая здесь с переменным успехом со своим тестем Витовтом). Он выменял у митрополита Киприана Алексин (между 1390–1392 гг.), получил в 1392 г. вместе с ханским ярлыком на Нижний Новгород ярлыки на Муромское и Тарусское княжества, а также Мещеру, которой ранее его отец владел без ярлыка. Муромской землей московский князь стал владеть непосредственно. Ярлык на Тарусу делал Василия верховным распорядителем земель Тарусского княжества; московский князь непосредственно начал владеть его южной частью, а северную со стольными городами Тарусой и Оболенском оставил местным князьям на условии их службы себе. Ярлык на Мещеру закреплял «куплю» Дмитрия Донского, но не предусматривал передачу этой территории по наследству.
В начале XV в. (скорее всего, в 1403 г.) Василий получил ярлык на Козельское княжество, после чего большая часть его территории стала владением князей московского дома, а меньшая была оставлена местным князьям, перешедшим на московскую службу. Тем самым московские владения еще более основательно выдвигались на юго-запад по бассейну Оки. Но вскоре Козельск был захвачен Литвой.
Удачное в плане «примыслов» начало княжения Василия I получило не столь благоприятное продолжение. Помимо утери Козельска, на рубеже XIV–XV вв. (скорее всего, в 1399–1401 гг.) в результате коллизий отношений с Литвой и Тверью пришлось ненадолго уступить последней Ржеву. Она была возвращена дипломатическим путем; вероятно, ненадолго удалось в 1415 г. вернуть и мордовские «места татарские», но пришлось вернуть их обратно Орде после воцарения там законного правителя (ок. 1420 г.).
Несмотря на эти сложности, масштаб присоединений, осуществленных Василием I на юге и востоке, сопоставим со сделанным его отцом.
При Василии II под московскую власть был возвращен Козельск (в начале 30-х гг.). Но в условиях междоусобной войны московских князей во второй половине 40-х гг. он вернулся под литовскую власть. Тогда же была ненадолго утеряна Ржева. В конце своего правления, во второй половине 50-х или начале 60-х гг., Василий II приобрел путем купли большой массив рязанских земель на правом берегу Оки, вплоть до верховьев Дона.
Последний в «ордынскую эпоху» шаг по приобретению земель к югу от Оки был сделан в 70-е гг. Иваном III. Тогда (по-видимому, в связи с борьбой за ликвидацию зависимости от Орды) были присоединены Елецкое княжество, ордынские владения в верховьях Дона («Меча»), возвращены мордовские «места татарские». Вероятно, в то же время московский князь начал рассматривать Мещеру как свое наследственное владение.
Рассмотренные «примыслы» различались как по своему статусу до вхождения в состав московских владений, так и по механизмам присоединения.
Известен один случай такого рода — присоединение в 1392 г. Муромской земли — слабого политического образования, с середины XIV в. находившегося в зависимости от Москвы. Непосредственным основанием был ханский ярлык. Сохранялись ли при этом местные князья и каким становился их статус, или княжество было выморочным, — остается неясным.
В отношениях с крупными соседними «землями» — Смоленской, Рязанской и Черниговской — московские князья на присоединение не претендовали[1142]. Их целью было привести верховных правителей этих земель в зависимость от себя как великих князей владимирских (= всея Руси)[1143]. С Рязанью это, в конце концов, удалось, в случае со Смоленском такая политика была сорвана экспансией Литвы.
1. Присоединение части владений побежденного в войне князя в качестве платы за помощь, оказанную его соперникам. Такое произошло с Коломенским княжеством Рязанской земли в 1300 г. и с владениями Ивана Новосильского ок. 1370 г. (к Москве отошла Калуга).
2. Получение владения князя-союзника, приобретшего с помощью Москвы более крупное княжество (это один из гипотетических путей приобретения Можайского княжества — начало XIV в.).
3. Получение ярлыка на княжение с последующим разделом территории княжества на владения московского дома и местных князей, переходивших в разряд «служебных». Этот механизм был применен в 1392 г. к Тарусско-Оболенскому княжеству и в начале XV в. — к Козельскому. В обоих случаях можно определенно говорить о наличии договоренности с местными князьями.
Неясным остается механизм присоединения территории Елецкого княжества.
1. Получение от Орды из владений князей-соперников — второй возможный путь приобретения Можайска (ок. 1291 г.).
2. Уступка местными князьями:
а) неравный обмен; возможно, как результат военной поддержки в борьбе с соперниками — «отменные места рязанские» (40-е гг. XV в.);
б) в качестве платы за признание прав на главный стол земли — Талица, Выползов и Такасов (1381 г.);
в) отспаривание («вытягание»); скорее всего, после отпадения княжества от союза с Москвой — Медынь (ок. 1386 г.).
3. Обмен с митрополитом — Алексин (1390–1392 гг.).
4. Военный захват у Литвы территории, ранее бывшей княжеством московского союзника, — Ржева (1368 г.).
5. Купля у местных князей — Тешилов, Венев и Растовец (конец 50-х — начало 60-х гг. XV в.).
1. Захват у Орды — Тула (60-е или 70-е гг. XIV в.), «места татарские» (1378 (?) г., вновь 1415 г. (?) и окончательно в 70-е гг. XV в.), Меча (70-е гг. XV в.).
2. Купля у местных князей, закрепленная затем ханским ярлыком, — Мещера (70-е гг. XIV в. — 1392 г.).
Следует констатировать, что данные о прямом, ничем не подкрепленном захвате имеются только в отношении территорий, принадлежавших Орде. Даже захват у Литвы Ржевы, видимо, имел определенные «законные» основания, так как ранее ржевским князем был союзник Москвы Федор Святославич. Территории же, отходившие к Москве от русских князей, всегда «примышлялись» на какой-то правовой основе, будь это договоренность с местными князьями (в том числе и в случае, когда «примысел» осуществлялся по ярлыку), или покупка.
Статус великого князя владимирского, главного из всех русских князей, помогал приводить в зависимость правителей княжеств вне пределов Северо-Восточной Руси, но при непосредственном присоединении тех или иных территорий в роли основания не выступал (в отличие от статуса великого князя владимирского в пределах Северо-Восточной Руси, дававшего в XIII–XIV вв. право на выморочные удельные княжества). Московские князья присоединили ряд территорий еще до того, как стали великими владимирскими. В период, когда они уже являлись таковыми, но Владимирское великое княжество еще не слилось с Московским (т. е. до 80-х гг. XIV в.), присоединения на западе и юге («отменных мест рязанских», Ржевы, Калуги) осуществлялись в состав собственно Московского, а не великого Владимирского княжества (в противоположность «примыслам» на территории Северо-Восточной Руси).
На протяжении всего рассмотренного периода способы «примыслов» были разнообразны. Если разделить его на два равновеликих (по девять десятилетий) хронологических отрезка — до Дмитрия Донского включительно и после, — то окажется, что в первом применялись 7 способов из 9 (кроме приобретения цельного княжества по ярлыку в непосредственное владение и получения ярлыка на княжество с превращением местных князей в служебных), во второй — 5 (обмен, присоединение по ярлыку всего княжества, получение ярлыка с превращением местных князей в служебных, захват у Орды, купля). Дмитрий Донской и Василий I «лидируют» не только по масштабам присоединений, но и по разнообразию их способов — соответственно, 5 и 4. С Дмитрием связано появление таких механизмов, как прямой захват у Литвы и Орды и купля, с Василием — получение ярлыка на княжество по договоренности с местными князьями, превращавшимися в «служебных». При Василии II и Иване III «примыслы» вне пределов Северо-Восточной Руси происходят менее активно и без участия Орды. Освобождение от ордынской зависимости в 70-е гг. XV в. дало толчок к новому движению на юг и запад, получившему развитие в последующие десятилетия (см. ниже таблицу на с. 298–299).