жно было действовать на основе статьи 48 Веймарской конституции.
С конца двадцатых годов Карл Шмитт указывал на усилившиеся благодаря развитию техники средства поддержания власти государства, в отношении оружия, транспорта и техники связи. В массовой демократии для него решающим, необходимым для формирования воли и образования согласия инструментом власти современного государства представлялось, прежде всего, владение методами влияния на общественное мнение народа. К ним он относит также его влияние на экономику, формирование и распределение национального дохода и связанное с этим планирование функционирующего экономического процесса. Политическая власть, так резюмирует Карл Шмитт в начале 1933 года, является необходимой предпосылкой эффективного хозяйственного плана; а не наоборот, план обосновывает правление.
После назначения Адольфа Гитлера рейхсканцлером и утверждения закона о предоставлении чрезвычайных полномочий Карл Шмитт был готов сотрудничать в новом правительстве, чтобы действовать в окружении власти; он сформулировал закон об имперских наместниках, который означал конец суверенитета земель, а также прусский закон о коммунальном устройстве. Три года он занимал видные посты, связанные с политическим влиянием, например, прусского государственного советника, руководителя имперской секции преподавателей высшей школы союза Национал-социалистических немецких юристов, члена академии немецкого права и издателя важных журналов и книжных серий.
После того, как СС сняла его с официальных постов, Шмитт занялся трудом Томаса Гоббса «Левиафан» и его программой рациональной государственной власти, которая заботится о защите и безопасности подданных государства. Соотношение защиты и повиновения было для Карла Шмитта центральным моментом государственного строения Гоббса; когда прекращается защита, пропадает и повиновение. Этому политическому контролю опасностей со стороны государства угрожают силы potestas indirecta (непрямой власти), которые омрачают «однозначную согласованность государственного приказа и политической опасности, власти и ответственности, защиты и повиновения, и, исходя из безответственности хотя и только косвенного, но поэтому отнюдь не менее интенсивного правления, обладают всеми преимуществами, но не подвергаются рискам политической власти».
Беседа на радио
Карл Шмитт после окончания своей университетской карьеры и освобождения из плена в лагере и из-под ареста как свидетеля в Нюрнберге с 1947 года жил в своем родном городе Плеттенберге. Он быстро попытался восстановить или заново завязать контакты с учеными и журналистами. Так в 1951 году он связался с Гессенским радио, которое вечером 19 июня транслировало его беседу о философии истории с Вальтером Варнахом. Когда эта радиостанция искала интересные темы для своей программы «Вечерняя студия», ее редактор Хайнц Фридрих с помощью Альфреда Андерша вышел на Карла Шмитта. Из их разговоров возникло предложение обсудить тему власти в диалоге с одним из современников в качестве оппонента.
Еще в 1947 году Карл Шмитт во время своих допросов в качестве свидетеля в Нюрнбергской судебной тюрьме письменно ответил следователю Роберту Кемпнеру на вопрос о «положении имперского министра и главы имперской канцелярии с государственно-правовыми примечаниями» и при этом подробно описал «доведенное до крайности объединение всей власти в руках Гитлера» и проблему доступа к властителю. Сам Карл Шмитт обозначил беседу на радио, а также более поздний книжную версию как продолжение его мыслей времен Нюрнберга, которые, в свою очередь, основывались на переживаниях и опыте предыдущего десятилетия, не в последнюю очередь также на его собственное бессилие в заключении с 1945 по 1947 годы.
В качестве подходящего собеседника сначала был приглашен французский политолог Раймон Арон; после его отказа из-за поездки в Москву по очереди обращались к социологу Хельмуту Шельски и философу Арнольду Гелену. Когда эта переписка не привела к конкретным договоренностям, Карл Шмитт предложил самому написать рукопись, в которой тема должна была обсуждаться в форме диалога. Фридрих согласился с предложением и в письме от 31 мая 1954 года предоставил в самой точной форме все условия (продолжительность передачи один час, объем рукописи 2224 машинописных знака с межстрочным интервалом 1½, сдача материала через одну неделю). Карл Шмитт 8 июня отправил рукопись с замечанием: «Беседа – это что-то вроде решения задачи-головоломки, в том смысле, что речь в ней идет о противоположности морального и диалектического мышления. Участник разговора X стоит на моральной точке зрения, которая всегда сразу оценивает вместо того, чтобы сначала рассмотреть... Публичная беседа продолжительностью в один час с таким оригинальным и значительным мыслителем как Гелен – это всегда рискованное предприятие. То, что в таком случае оба партнера на протяжении одного часа войдут в настоящий, и в то же время сразу понятный для третьего лица разговор, это вопрос чистой удачи. На Шельски у меня были особые надежды, так как он превосходный знаток Гоббса, и можно было попытаться сгруппировать беседу вокруг идей и формулировок Гоббса. Но также и это было бы, пожалуй, слишком научным и специализированным обсуждением. Итак, я рекомендую вашей благосклонности прилагаемого господина Х».
Беседу транслировали 22 июня 1954 года под заголовком «Принципы власти». 23 июня Карл Шмитт письменно поблагодарил Гессенское радио, отправив письмо вечерней редакции программы «Культурное слово»: «Прием из Франкфурта здесь в Зауэрланде часто бывает неровным; однако, вчерашняя передача была вполне внятной. Я хотел бы выразить как режиссеру, так и обоим дикторам мою искреннюю благодарность за замечательную передачу и интерпретацию беседы. Смысл и замысел как целого, так и всех важных деталей были Вами отлично поняты. В некоторых местах меня пленила сила и убедительность доклада». 22 ноября 1954 года эту передачу повторили по первой программе Северо-западного немецкого радио в 22.10 под названием «Власть опасна как всегда, скрытна как никогда. Специалист по государственному праву Карл Шмитт о принципах власти».
Резонанс был полностью положительным; так издательский редактор и опытный специалист по литературе и радио Фридхельм Кемп сказал, что эта беседа как «решение головоломки по радио была почти идеальной». Анима Шмитт, единственный ребенок Карла Шмитта, которая в то время училась в Гейдельберге, 24 июня 1954 года очень живо писала своему отцу: «Cher Papa, вечером во вторник я у Форстхоффа после всесторонней и образцовой пропаганды, которая из-за технически, к сожалению, далеко не совершенных отношений с радио гейдельбергских профессоров и хозяек пивнушек, к сожалению, не возымела заслуженного воздействия, слушала беседу о власти. Беседе несколько повредила близость грозы, но она была вполне понятна, и оба диктора говорили хорошо, содержательно и правильном темпе. Вычеркнули только несколько смешных трюков из-за печального отсутствия чувства иронии и остроумия». По поводу повтора трансляции Форстхофф писал в письме от 2 ноября: «Диалог снова и снова вызывает во мне воодушевление. Он получит в этом веке то же значение, что и «Политическая беседа» Ранке в прошлом веке и вплоть до Веймарских времен».
В одном письме Эрнсту Юнгеру Карл Шмитт высказывался о подлинности записей беседы с помощью средств технического хранения.
Книжная версия
Издатель Гюнтер Неске, с которым Карл Шмитт познакомился благодаря Эрнсту Юнгеру, уже вскоре после радиопередачи заинтересовался рукописью. Даже если автор сначала колебался, так в письме от 25 июня 1954 года он пишет: «Я еще не решился, даже если меня привлекает возможность испортить концепцию таким великим знатокам темы как Гвардини, Райнхольд Шнайдер, а также Бертран де Жувенель и Г. Ферреро», автор и издатель быстро пришли к согласию в начале июля. Карл Шмитт уже в конце июня отправил рукопись. Издатель поблагодарил автора 3 июля и сразу же сделал предложения относительно набора и оформления. 8 июля автор предложил альтернативные заголовки произведения, обозначения собеседников и эпиграф. Договор с издательством был заключен 24 июля, и к началу книжной ярмарки в октябре 1954 года это маленькое произведение было напечатано и вызвало большой интерес.
Карл Шмитт снова сообщал об этом в письме: «На книжной ярмарке во Франкфурте редактор фельетонов гамбуржской газеты «Ди Цайт», некий мне лично неизвестный доктор Пауль Гюнерфельд появился у стенда невинного Неске и угрожал разбить стенд, потому что там была выставлена новинка К.Ш., как раз эта самая «Беседа о власти». Один известный франкфуртский книготорговец рассказал мне об этой сцене, когда я на прошлой неделе был во Франкфурте».
Другой скандал разразился в швейцарской ежедневной газете «Ди Тат», в которой появилась «панегирическая» (выражение самого Карла Шмитта) рецензия зарубежного редактора Ханса Фляйга, который очень давно был знаком с Карлом Шмиттом. За это редактора жестоко обругал историк литературы Макс Рихнер. В этот контекст также вписывалось и то, что даже вступление к передаче «Беседы о власти» на Северо-западном немецком радио журналист и искусствовед Карл Линферт снабдил такими извиняющимися предупреждениями, что, как писал Карл Шмитт, слушателям казалось «будто бы теперь должно было последовать что-то, что запретил Бог».
Рецензии были в большинстве случаев положительны, например, специалист по государственному праву Ульрих Шойнер дал такую оценку: «Мне кажется, это самое сильное, что представил автор со времен «Понятия политического»».
Эбергарт фон Фич считал, что Шмитт в своей маленькой книжке охватил проблему власти, в принципе, острее и точнее, чем английский знаток международного права Джордж Шварценбергер, монументальное произведение которого как раз появилось в немецком переводе.
Резонанс получил Карл Шмитт также от некоторых из своих партнеров по переписке. Так Эрнст Юнгер 17 декабря 1954 года написал, что ему особенно понравилось «возвышение или трансформация власти до анонимной степени. Из этого момента проистекают два возможных вывода: первый, напрашивающийся сам собой, о том, что власть стали называть злой как раз с того момента, когда ее начали рассматривать как отношение между людьми и, второй, не нужно ли, все же, назвать эту анонимную величину имеющей целостный образ, и что в этом и заключено одно из возможных и полезных решений».