Первым свидетелем выступил Джеймс Куигли, показавший, что в тюрьме Олбани обучал Скриппса профессии мясника. Чао Цзы Ченг, государственный патологоанатом, сказал, что способ, которым расчленили тело Лоу, указывает на то, что это мог сделать только врач, ветеринар или мясник. «Я сказал полиции: «Послушайте, вы имеете дело с серийным убийцей», – сообщил он в своих показаниях.
Обвинение утверждало, что Скриппс, используя вымышленное имя, поселился в том же номере, что и Лоу, и убил его.
В равносильных признанию показаниях суду Джон сообщил, что 8 марта познакомился с Лоу в аэропорту Чанги и они решили снять в отеле один номер на двоих. Потом признался, что убил Лоу в комнате после того, как тот разбудил его среди ночи, полуобнаженный, с улыбкой, и прикасался к его ягодицам.
«Я не гомосексуалист, – заявил Скриппс, – и в то время мне показалось, что мистер Лоу гомосексуалист. Я психанул; начал брыкаться и ругаться. У меня было такое в прошлом, и я был очень напуган».
Джон сказал, что использовал молоток, «чтобы ударить Лоу несколько раз по голове, пока тот не рухнул на покрытый ковром пол. Моя правая рука была в крови. Все произошло слишком быстро».
По его свидетельству, после понимания, что Лоу мертв, он обратился за помощью к британскому другу, имя которого назвать отказался. Тот избавился от тела, не объясняя как. Скриппс отрицал, что сам расчленял тело.
Защита во главе с Джозефом Перейрой пыталась доказать, будто подозреваемый не намеревался убивать Лоу и это было непредумышленное убийство, влекущее за собой максимальное наказание в виде пожизненного заключения.
Обвинение утверждало, что он совершил умышленное убийство с намерением ограбить покойного.
На четвертый день судебного разбирательства прокурор Дженнифер Мари заявила, что Скриппс тренировался в подделке подписи Лоу, из чего можно заключить: убийство было умышленным. Она показала суду вещи, изъятые из багажа, в том числе записную книжку и кальку с поддельными подписями Лоу.
В качестве придирки защита допросила двух полицейских, пытаясь показать, что они провели неадекватный поиск следов крови рядом с кроватью в гостиничном номере, где, по утверждению Скриппса, Лоу упал и истекал кровью. Оба офицера заявили, что на ковре следов крови не было, только в маленькой ванной. Обвинение настаивало, что доказательства подтверждают умышленность убийства. Совершенно очевидно проигрывая, Перейра намекнул, что раз полиция не обнаружила следов крови на ковре, это могло произойти из-за недостаточно тщательных тестов в том месте, где упал Лоу.
По словам Скриппса, 24 октября между судебными заседаниями, находясь после ареста под стражей в полиции, он пытался покончить жизнь самоубийством, разрезав себе запястья маленьким острым осколком стекла, чтобы избежать повешения.
«Я думал, меня повесят, – сказал на пятый день 35-летний мужчина со скамьи подсудимых. – Я все думал о Лоу и повешенной филиппинской даме». Он имел в виду горничную Флор Контемпласьон, повешенную 17 марта 1995 года после того, как та призналась в двух убийствах.
И сейчас, копая собственную могилу, Скриппс согласился с предположением судьи Т. С. Синнатурэя, что опытному мяснику требуется около пяти минут, чтобы расчленить животное. Затем вмешался прокурор:
– Можно ли использовать ваши навыки для расчленения человека?
– Кости похожи, – ответил тот.
Переходя к делу, Дженнифер Мари снова спросила:
– Вы расчленили мистера Лоу?
Джон посмотрел на свои скованные ноги и неубедительно ответил:
– Нет, я всего такого не умею.
На шестой день работы суда прокурор спросил, почему обвиняемый не сообщил об убийстве Лоу в полицию.
– Потому что этот человек умер от моих рук, – сказал он, – и по законам Сингапура это автоматический смертный приговор. Я тогда так понимал.
– Так кто же этот загадочный человек, который расчленил мистера Лоу? – уточнил прокурор.
– Мой британский друг, остановившийся в отеле на Сентозе. Пока он это делал, я сбежал.
Скриппс сообщил, что знал этого «друга» лет восемь-десять и вспомнил, что тот когда-то работал на скотобойне.
– Он очень опасный человек, – кротко ответил Джон. – Я опасаюсь за безопасность своей семьи.
Затем судья предупредил мужчину, что нежелание дать хотя бы основные сведения о своем друге может нанести вред его защите.
– Здесь вам предъявляют обвинение в убийстве, – напомнил судья, – за которое в этой стране выносится смертный приговор. В конечном итоге я должен задать себе вопрос: «Действительно ли обвиняемый Джон Скриппс посещал некую гостиницу на Сентозе?»
Откинувшись на спинку кресла, судья вздохнул, поскольку Скриппс по-прежнему отказывался даже описать отель; отказ побудил прокурора обвинить подсудимого во лжи, а также в том, что деятельность друга – «полная выдумка». Отметили расхождения между более ранними (сделанными 29 апреля) заявлениями Джона полиции и его показаниями на скамье подсудимых.
– Вы не упоминали о попытках гомосексуального нападения в тюрьме в 1978 году и о якобы имевшем место нападении мистера Лоу в 1994 году, не так ли? Я предполагаю, инцидента 1994 года не было, – сказала Мари. – Это лишь очередная выдумка.
Теперь, когда Скриппс надежно сидел на крючке, прокурор начал его вытаскивать. На вопрос относительно передвижений с 8 по 11 марта Скриппс сообщил, что память его подводит.
– У вас хорошая память? – спросили его.
– Нет, – нервно ответил он. – Я страдаю дислексией. И все путаю.
6 ноября в заключительной речи на суде Дженнифер Мари заявила: «Поведение обвиняемого после убийства предполагает, что он является холодным, черствым и расчетливым и разительно отличается от сбитого с толку, ошеломленного, забывчивого человека, живущего в мире грез, каким пытается себя изобразить. Он человек, очень хорошо владеющий своими навыками. А отправившись за покупками, используя кредитную карту Лоу и купив модную пару кроссовок, видеомагнитофон и билет на концерт симфонического оркестра, он становится человеком, который не стесняется лгать постоянно, последовательно и даже перед судом». Она добавила с редкой для себя ядовитой ноткой: «Оправдание этого человека тем, что он убил мистера Лоу из-за его гомосексуального выпада, – лишь одна из цепочек лжи, призванная замаскировать умышленное убийство, совершенное жадным серийным убийцей, охотящимся на туристов. И миссис Лоу, порядочная любящая жена, под присягой заявила, что ее муж приехал в свой отпуск за покупками. Он определенно не был гомосексуалистом. Обвиняемый не только убил и расчленил ее мужа; теперь он еще и порочит его доброе имя».
В заключительном выступлении со стороны защиты Перейра сказал: «Мы настоятельно призываем суд прийти к выводу, что обвиняемый не виновен в умышленном убийстве, но виновен в непредумышленном убийстве, не приравненном к тяжкому. Оно произошло в результате внезапной драки в пылу страстей после внезапного конфликта. – И добавил: – Он не является человеком, склонным к насилию».
Перейра также призвал судью игнорировать тайскую информацию: «Нет никаких доказательств, что обвиняемый несет ответственность за смерть двух канадцев», – сказал он, назвав информацию из Таиланда «в высшей степени косвенной и предвзятой».
7 ноября 1995 года Скриппс, коротко остриженный и одетый в тюремную робу цвета хаки, стоял в стеклянной клетке зала суда и, как сообщается, перед вынесением приговора смеялся и шутил со своими охранниками.
«Карма есть карма. Теперь все в руках Бога», – но через несколько минут его поведение изменилось.
Судья сообщил переполненному залу суда: «Я убежден вне всяких разумных сомнений в том, что Скриппс намеренно убил Лоу. После этого он разделил тело на отдельные части, и именно он впоследствии избавился от этих частей тела, бросив их в реку за отелем». Объявив обвинительный приговор, судья Т. С. Синнатурей приговорил Скриппса к смертной казни через повешение. Когда Джона уводили, он был гораздо менее бодр.
После оглашения приговора адвокат заявил репортерам: «У Скриппса есть право на обжалование, которым он может воспользоваться в течение 14 дней, и он должен быть об этом праве проинформирован».
В частном порядке, в рамках интервью для книги, судья сказал о своем убеждении, что Джон убил Дамудов, но добавил, что определил виновность независимо от тайских доказательств.
«Основываясь на представленных свидетельствах, я без труда обнаружил, что именно Скриппс был замешан в смерти Шейлы и Дарина, а также занимался утилизацией частей их тел, найденных в разных местах на Пхукете. Расчленение имело все отличительные признаки выполнения одним и тем же человеком. Доказательства из Таиланда имели существенное значение, поскольку опровергали заявление Скриппса о непреднамеренности убийства Лоу во время внезапной драки».
Услышав эту новость в своем доме в Сандауне на острове Уайт, мать осужденного, 58-летняя Джин Скриппс, сказала: «Я принесла Джона в этот мир. Я единственный человек, имеющий право забрать его отсюда. Не могу поверить, что мой мальчик мог превратиться из доброго человека в монстра, описанного на суде».
4 января 1996 года Джон Мартин Скриппс фактически подписал смертный приговор, попросив администрацию тюрьмы отозвать апелляцию, которая должна была быть рассмотрена 8 января, но подтвердив подачу прошения о помиловании. Это был единственный открытый для него разумный путь, и у него было короткое окно в шесть-восемь недель, чтобы оформить документы.
Смертная казнь применялась в Сингапуре в колониальный период и сохранилась после того, как в августе 1965 года город-государство стал независимой республикой. В настоящее время смертные приговоры могут быть вынесены за различные правонарушения, предусмотренные Уголовным кодексом: Законом о внутренней безопасности 1960 года; Законом о злоупотреблении наркотиками 1973 года с поправками 1975 года, и Законом о преступлениях, связанных с оружием. К преступлениям, караемым смертной казнью, относятся убийство, государственная измена, причинение вреда президенту или ограничение его свободы, преступления, связанные с незаконным хранением огнестрельного оружия и взрывчатых веществ, а также лжесвидетельство, в результате которого было казнено лицо, обвиняемое в совершении тяжкого преступления. Поправка 1975 года к Закону о злоупотреблении наркотиками сделала смертную казнь обязательной за хранение более 15 г героина или определенного количества других наркотиков.