Джон не был ни психически больным, ни невменяемым в медицинском или юридическом смысле. Убив Джерарда Лоу в гостиничном номере в Сингапуре, он заблуждался, полагая, будто система правосудия островной республики не вынесет смертный приговор англичанину. Как опытный путешественник по Юго-Восточной Азии он должен был знать: некоторые страны региона занимают недвусмысленную позицию по отношению к убийствам и контрабанде наркотиков – преступлениям, однозначно подразумевающим смертный приговор.
Со своей стороны, власти Сингапура жестко относятся к преступникам. Заместитель начальника полиции Чин Фук Леон сказал во время интервью: «Мы выносим смертный приговор независимо от расы, цвета кожи или вероисповедания. Нарушите уголовный кодекс Сингапура, – предупредил он, – и пострадаете от последствий».
Сдерживающее значение смертного приговора должно быть принято во внимание всеми, имеющими намерение нарушить закон. Это даже напечатано на красно-белых объявлениях, расклеенных в заметных местах по всему городу. Сингапурцы утверждают, что это, по сути, личный выбор человека. Идете против закона страны и страдаете от последствий – этой непреклонной позиции придерживаются всегда.
Пятеро тайских мужчин, незаконно въехавших в Сингапур в качестве рабочих и принимаемых «гостей» республики, возомнили, будто им позволено оскорблять хозяев, грабя строительные площадки в период с ноября 1991 по январь 1993 года. В ходе преступлений они убили гражданина Мьянмы и двух граждан Индии.
16 января 1995 года Панья Мармонтри (22 года), Правит Яоабутр (22 года), Манит Вангджайсук (31 год), Панья Амфава (29 лет) и Прасонг Бунсом (32 года) были приговорены к смертной казни. 10 июля их апелляционные жалобы отклонили, и в пятницу 16 марта 1996 года в тюрьме Чанги повесили.
Посол Таиланда Его Превосходительство Адисак Панупонг сказал: «Мои соотечественники знали о законах и системе наказаний Сингапура и, нарушая их, также понимали, какие могут быть последствия. Решение оставалось за ними».
Скриппс посещал Юго-Восточную Азию еще до того, как убил Джерарда Лоу, и поэтому хорошо знал и понимал закон. Он был в курсе опасности совершения серьезных преступлений как в Сингапуре, так и в Таиланде, тем более в случае ареста и признания виновным в контрабанде наркотиков и совершении убийства. Он убил Джерарда Лоу ради финансовой выгоды, и власти Сингапура сочли, что, совершив преступление на их земле, просто согласился с собственной казнью. Это вполне согласуется с его убеждением (продемонстрированным противоправным поведением), что убийство допустимо. Касаемо властей Сингапура – у них есть стандарты, и с Джоном обращались соответственно.
Решение о наказании, будь то пожизненное заключение или казнь, также определялось действиями Скриппса. Последовательность событий, приведших к его смерти в результате судебного процесса, была инициирована не его жертвой, не полицией, не судебной системой Сингапура, не тюремным департаментом или палачом. Все это зависело от самого преступника. И если бы он избежал петли в Сингапуре, какова была бы его судьба в Таиланде? Расстрел.
Законодательство Таиланда расширено и включает вынесение смертной казни не только за убийства. Королевский закон о вызывающих привыкание наркотиках (1979 г.) ввел факультативную смертную казнь за хранение более 100 г героина, сохранив при этом обязательный смертный приговор за производство, импорт или экспорт. Хотя Таиланд неохотно вводит смертную казнь в отношении осужденных европейцев и обычно ее отменяют королевским помилованием, количество приговоренных и казненных европейцев неуклонно растет.
Таким образом, похоже, Джон играл в смертельную игру, где на кону стояла его жизнь. Он не только рисковал быть приговоренным к смертной казни за международный оборот наркотиков, но и совершил два эпизода убийства при отягчающих обстоятельствах, за что в Таиланде предусмотрен обязательный смертный приговор.
Последнее доказательство безрассудства предоставил сингапурский отряд по борьбе с наркотиками, обнаружив значительное количество героина в сейфе, арендованном Джоном в городе. Это был тайник, и одного этого было достаточно, чтобы отправить его в тюрьму на всю оставшуюся жизнь. Создается впечатление, будто он в любом случае был обречен.
Эта глава основана на эксклюзивном интервью, данном Джоном Мартином Скриппсом Кристоферу Берри-Ди в тюрьме Чанги, Сингапур, за неделю до его казни 19 апреля 1996 года.
Майкл Брюс Росс
Они ничего не могли сказать или сделать. Они были мертвы, стоило мне только их завидеть. Я их использовал. Я их насиловал, потом убивал. Я обращался с ними как с мусором. Что еще ты хочешь, чтоб я тебе, нахрен, сказал?
Он появился внезапно, единственный осужденный в Коннектикуте серийный убийца, едва волочащий ноги, окруженный тремя безукоризненно одетыми тюремными офицерами в накрахмаленных рубашках, с идеальными стрелками на брюках и в начищенных до блеска ботинках. Он в наручниках и кандалах на ногах, широкая тюремная форма скрывает пухлое телосложение. Рост Майкла Росса составляет примерно 160 см, а вес – около 63 кг. Он вежлив и в своих высоко сидящих на переносице очках выглядит книжным червем.
Майкл умен. Со своим коэффициентом интеллектуального развития в 150 он сумел поступить в элитный Корнельский университет. У него здоровый цвет лица, круглые щеки, дерзкая улыбка и озорные глаза. Мужчина производит впечатление «типичного американского парня». На первый взгляд очень похож на приличного соседского мальчика; с таким любой отец отпустит дочь на свидание. Но как известно всем отцам, внешность бывает обманчива. В реальной жизни он сексуальный садист и серийный убийца, изнасиловавший, а затем убивший шесть чьих-то ненаглядных дочерей.
В ходе нескольких интервью для книги он дополнил послужной список убийцы, впервые признавшись в изнасиловании и убийстве двух других девушек, а также в анальном сношении с мертвым телом еще одной.
Майкл Росс родился в Бруклине, штат Коннектикут, 26 июля 1961 года под знаком Льва – первый из четверых детей Дэниела и Патрисии Росс, позднее родились Донна, Кеннет и Тина. Брак был бурным, и Патрисия, страдающая пограничной шизофренией, позднее дважды сбегавшая от мужа, никогда не скрывала того факта, что пришлось выйти замуж из-за беременности. С самого начала Майкл оказался нежеланным ребенком.
Семья и друзья описывали Патрисию как женщину, которая может быть очаровательной, а через минуту холодной и расчетливой. Она прошла курс лечения в государственной психиатрической больнице в Норвиче. Ряд знавших ее людей непосредственно наблюдали за поведением непостоянной, склонной к манипуляциям женщины, переносящей обиды на семью, особенно на Майкла, которого винила в своей несчастной жизни.
Он вспоминает перепады настроения матери, которых боялись все дети. Они не могли понять, как можно смеяться после того, как, съев приготовленного ею несвежего мяса, все заболели. Или почему мама испортила одежду двух дочерей с помощью упаковки с краской. Коварная, злобная садистка Патрисия пыталась обманом заставить юного Майкла застрелить собаку, убедив его, что после непродолжительной болезни та страдает. Она даже сожгла матрас мальчика на лужайке перед домом, потому что застала его за занятием мастурбацией. Так что, по общему мнению, Патрисия была «адской матерью».
И все же четверо детей любили ее просто потому, что та была «мамой». Они научились принимать перепады настроения и держаться подальше, когда женщина злилась. Подобно нежеланным домашним животным, отвечающим обожанием и преданностью даже на скудные обрывки любви, детям приходилось любить ее, просто чтобы выжить.
Майкл Росс объяснил это в записанном на пленку интервью, и подлинность его рассказа подтверждена одной из сестер:
«У нас было то, что мы называли «проверка мамы». Первый, кто вставал утром, спускался вниз, в то время как остальные ждали, молчали и слушали, какой прием сегодня мы получим. И если она встречала нас в одном настроении, мы знали, как действовать. Я приведу пример. Видите ли, однажды моя сестра, Тина, накрывала на стол, и, ну, нас было шестеро в семье, вы знаете. Итак, она открыла посудомоечную машину, чтобы взять шесть стаканов, по три в каждую руку. Вы знаете, как это бывает. Понятно, что стаканы звенят. Мать взорвалась. Она визжала и кричала, поэтому стало понятно, что впереди плохой день. Мы просто знали, какая она, но мы ее любили».
У детей было мало времени для развлечений и игр, им даже не хотелось заводить друзей или участвовать во внеклассных мероприятиях. При наличии подобных ограничений они объединились в сплоченную группу для самосохранения и взаимной поддержки, хотя Майкла отталкивали, потому что брат и сестры ошибочно полагали, что ему оказывают предпочтение как «маменькину сынку».
В детстве мальчик очень гордился отцом и семейным бизнесом – птицефабрикой в Бруклине, штат Коннектикут. Eggs Inc станет самой важной составляющей в годы становления Майкла. Более того, к десяти годам у него уже появился собственный набор обязанностей, в том числе ломать шеи больным и деформированным цыплятам. Майкл был трудолюбивым, запутавшимся ребенком, отчаянно желавшим оправдать связанные с ним ожидания отца, и в то же время искавшим одобрения шизоидной матери и постоянно соперничавшим за редкие знаки любви. Когда его спросили, подвергался ли он в детстве физическому насилию, Майкл ответил следующее:
«Мне трудно сказать, что было не так с моей семьей, потому что я ничего другого не знаю. Так меня воспитывали. Иногда били, но я не думаю, что дело в этом. Это было скорее эмоциональное насилие, и как в случае с отцом, когда нас били, нужно было выйти и принести палку из сарая, где была куча дров. Приходилось идти, и нельзя было выбрать ту, что могла легко сломаться, потому что, если ломалась, он очень сердился. Но ты и дубинку себе не выбирал. Ну вы понимаете, ты же не хотел быть избитым до смерти. Поэтому я имел собственную палку, спрятанную в укромном месте, чтобы люди, приходящие за дровами, случайно не взяли ее. Но я имею в виду, что что-то ведь не так, когда ребенок идет в сарай и берет свою палку – собственную специальную палку для битья. И прячет ее, чтобы никто случайно ее не взял. И знаете, когда нас били, кричать было нельзя, потому что отца это злило еще больше».