Во время бойни в Амитивилле население округа Саффолк, охватывающего восточную часть Лонг-Айленда, начинающегося примерно в 72 км к востоку от Манхэттена и соседствующего с пригородным округом Нассау, примерно составляло более 666 500 человек. Он имеет одно из крупнейших полицейских управлений в штате Нью-Йорк после Департамента полиции города Нью-Йорка, полиции штата Нью-Йорк и полиции округа Нассау. Полицейское управление Саффолка также считается одним из самых высокооплачиваемых в стране. Им есть чем гордиться, так как у них, вероятно, самый высокий уровень раскрытия преступлений с помощью получения признаний и устных заявлений, чем где-либо в мире.
В апреле 1989 года Комиссия по расследованиям штата Нью-Йорк опубликовала отчет о деятельности прокуратуры и полицейского управления округа Саффолк. В различных подотчетах был выявлен ряд серьезных проблем, в том числе неправомерные действия и недостатки в расследовании убийств и судебном преследовании; неправомерные действия и недостатки в расследовании и судебном преследовании в отношении преступлений, связанных с оборотом наркотиков; незаконное прослушивание телефонных разговоров; неспособность окружной прокуратуры расследовать и наказывать неправомерные действия со стороны сотрудников агентства и правоохранительных органов; недостатки в надзоре за персоналом полиции и целый ряд других проблем, включая коррупцию, незаконное получение признаний чрезмерно рьяными полицейскими, жестокость и незаконную практику «переброски по участкам»», используемую для усложнения адвокатам доступа к клиентам. В результате изобличительных выводов комиссии один старший офицер полиции покончил жизнь самоубийством, а десятки других чинов «вышли на пенсию».
С 7 по 11 декабря 1986 года газета Newsday опубликовала длинную серию из пяти статей о недостатках и неправомерных действиях при судебном преследовании за убийства в графстве Саффолк, начиная с 70-х годов. В серию было включено заявление, что 94 % судебных преследований за убийства были связаны с письменными или устными признаниями. Эту цифру подтвердил бывший начальник отдела по расследованию убийств округа, не кто иной, как детектив-лейтенант Роберт Данн, один из двух, получивших признание от Рональда Дефео.
Поразительно высокий показатель по сравнению с другими юрисдикциями; настолько, что вызвал скептицизм в отношении использования признательных показаний полицейским учреждением. Например, в исследовании Newsday, которое сравнивало 361 дело обвиняемых в убийстве Саффолка с 1975 по 1985 год с 700 делами шести других крупных пригородных округов, показатель признаний в 94 % Саффолка намного превышал показатель в 55–73 % по шести другим юрисдикциям. В среднем по стране эта цифра составляет 48 %.
Нет никаких сомнений в том, что Дефео подвергался давлению, поскольку двум адвокатам, Ричарду Уисллингу и Ричарду Хартману, пытавшимся его увидеть, полиция округа долго заговаривала зубы. Рональд также говорит, что его признание детектив-лейтенант Роберт Данн и детектив Деннис Рафферти «выбили» – последний бил его телефонной книгой. Чтобы проверить утверждение, достаточно вернуться к первому дню, когда Ронни предстал перед окружным судьей Синьорелли. Судья был настолько потрясен внешним видом подсудимого, что назначил медицинское обследование. На следующий день врач сообщил, что обнаружил черные и синие гематомы на разных частях тела и ногах обвиняемого, порезанную губу и большую опухоль на лице. В момент задержания Дефео подобных травм не было. Во время интервью для книги, состоявшегося 27 сентября 1994 года в Управлении полиции Япханка, улыбающийся Деннис Рафферти сказал: «Конечно, мы хорошо с ним поработали… а что вы ожидали услышать?»
Рональд Дефео-младший был не единственным, над кем хорошо поработала полиция. Роберт Келске, Чак Твескбери и Барри Спрингер также говорят, что их жестоко избивали и приказали подписать признательные показания в убийстве. В убийстве обвиняли даже Патрицию и Роберта Гейгера.
16 ноября 1974 года Дефео посетил преподобный Макнамара, священник, проводивший в последний путь мертвых членов его семьи. Записи из тюрьмы показывают: через несколько часов после его отъезда Бутча навестил дядя, Винсент Прочита. Рокко Дефео, дед Бутча, и его брат Питер, оба являющиеся членами организованной преступной сети, попросили того заставить Ронни подписать документ, в соответствии с которым Рокко станет управлять имуществом его покойного отца. Мужчине сказали, что, если он откажется, его убьют в тюрьме. Тот уступил родственникам и расписался.
На следующий день Дефео посетило ФБР, и в течение двух часов его допрашивали о связях семей Дефео и Бриганте с мафией. Агент Роберт Суини сообщил, что с Доун была знакома его дочь. Далее сказал, что ФБР установило законное прослушивание телефона Майкла Бриганте. Один из записанных разговоров проходил между Бриганте и Питером Дефео, который сказал, что Бутч слишком много знает, и собирались его убить. Суини предложил Ронни программу защиты свидетелей, если расскажет, что знает, но тот отказался.
Записи из тюрьмы показывают, что 19 ноября Дефео посетили еще два адвоката. Александр Хестерберг и Джейкоб Зигфрид сказали, что Майкл Бриганте хочет, чтобы он подписал еще один документ, на этот раз делающий его распорядителем имущества покойной миссис Дефео. Ронни рассказал им о визите ФБР, на что Джейкоб Зигфрид ответил: «В таком случае это еще одна причина для подписания». Ему также сказали, что тетя, Филлис Прочита, работает в окружной прокуратуре (это действительно так), и если он не согласится позволить Зигфриду представлять его интересы в суде, ссылаясь на невменяемость, то не выйдет из тюрьмы живым. Понимая, что его жизнь сейчас в большой опасности, Дефео согласился с обоими предложениями.
На второе судебное заседание Зигфрид не явился. Когда судья спросил Дефео, где находится его адвокат, тот рассказал о посещениях в тюрьме, и судья заметил: «Это настолько очевидно, что даже слепой разглядит». События приняли еще более зловещий оборот несколько недель спустя, когда судья назначил адвокатом Уильяма Е. Вебера. Мужчина, никогда ранее никого не представлявший в деле об убийстве, являлся руководителем избирательной кампании судьи на предстоящих выборах в суд по делам наследства.
Вебер взял с семей Дефео и Бриганте увесистый гонорар и приступил к подготовке защиты по линии невменяемости. Следует отметить, начал он с самыми благородными намерениями, воспользовавшись услугами Германа Рэйса, признанного одним из самых опытных следователей на Лонг-Айленде. Он был детективом по расследованию убийств в течение 20 лет и первым делом принялся от имени клиента изучать баллистические улики. И быстро обнаружил на ночной рубашке Доун Дефео следы «обратной вспышки выстрела», вызванного несгоревшим порохом, отлетевшим назад на одежду. Единственный вывод напрашивался сам собой: в ту роковую ночь Доун хотя бы раз стреляла из винтовки. Вооруженный информацией, взволнованный Уильям Вебер поспешил сообщить об этом родственникам Дефео, но им это совсем не понравилось.
На следующий день, на подъезде к дому адвоката остановили двое полицейских и задали вопросы о неоплаченных штрафах за парковку. Они обыскали машину, в бардачке нашли незарегистрированный пистолет и арестовали его. Позже, под влиянием семьи Бриганте, полиция решила снять обвинение. Вебер не сомневался, что вопрос о ночной рубашке больше поднимать не следует.
Хотя Бутч и возражал против признания себя сумасшедшим, тем не менее Уильям Вебер выполнял инструкции семьи клиента, которые, по словам Дефео, «всем заправляли». Адвокат воспользовался услугами психиатра, д-ра Дэниела Шварца (за гонорар в размере $8 000), и получил профессиональное заключение, равносильное утверждению, будто Рональд Дефео-младший является душевнобольным.
Незадолго до начала судебного процесса обвинитель, помощник окружного прокурора Джеральд Салливан попросил судью Синьорелли отстраниться от дела, что тот и сделал. В свою очередь, и совершенно незаконно, Салливан выбрал судью Томаса М. Старка, жесткого, предсказуемого человека, согласного играть на стороне обвинения. Позднее тот закрыл дело одним взмахом руки.
– Оглядываясь назад, – сказал он, – это совершенно неправильно, но тогда все было иначе.
Имея в кармане психиатра, команда защиты начала тщательно отбирать знавших Дефео людей и пыталась вынудить их дать показания, будто, по их мнению, Бутч является сумасшедшим. Подходили и к Уильяму Дэвиджу, и в письменном показании, заверенном Эстер Б. Хопкинс, нотариусом штата Флорида, от 6 октября 1988 г., он сообщил следующее: «Я был свидетелем защиты по просьбе поверенного Уильяма Вебера, защитника Дефео в округе Саффолк, штат Нью-Йорк. Во время консультаций Вебер рассказал, что Дефео виновен, но дал понять, что объявит его сумасшедшим, сфабриковав защиту по линии невменяемости. Вебер заставил меня изложить факты, подтверждающие позицию. Я не сотрудничал с ним по отдельным вопросам, касающимся нашей дружбы с Ронни и его семьей, которые были неправдой.
Вебер сбил меня с толку, потому что был из судейских и представлял интересы Дефео. Я хотел помочь, рассказав правду. Через Вебера я получил указание описать Рональда Дефео как сумасшедшего, свидетельствуя в поддержку линии защиты по невменяемости.
Описанные действия были намеренно адресованы мне Вебером во время дачи свидетельских показаний на перекрестном допросе свидетелей на суде в попытке поместить Ронни в психиатрическую больницу и оправдать по всем преступным действиям, о которых говорилось в обвинительном заключении и в ходе судебного разбирательства. Вебер посоветовал мне и приказал давать показания по его воле, чтобы поддержать защиту, и отказался позволить мне давать показания каким-либо другим способом, кроме как по его указанию. Во время дачи показаний я не знал, что нарушаю какие-либо законы; я также не мог оценить нарушение каких-либо законов, поскольку я совершенно их не знал. Также могу сказать, что мой бр