Удивительно светла, удивительно чиста и наполнена радостью эта книга. Книга Эразма Роттердамского «Разговоры запросто» учит любить Евангелие и Послания апостолов, вчитываться в эти книги, всматриваться в то, о чем рассказывает нам сонм священных авторов, и размышлять над их повествованием. Эта книга учит нас смирению и мудрости, радости и простоте в жизни. Книга Эразма учит нас тому, что можно быть христианином в любую эпоху, в любом платье, в любом состоянии. Для того чтобы быть христианином, не обязательно переодеваться в темное платье, не обязательно становиться монахом, не обязательно оставлять светскую жизнь, науку или какую другую твою работу: торговлю, коммерцию и так далее. Нет. Для этого нужно другое: услышать обращенный к нам голос Христов, научиться вчитываться в Евангелие, вслушиваться в Евангелие, вслушиваться в то, о чем Он Сам, Христос, нам говорит. И тогда для тебя откроется то богатство, которое Церковь сохранила в своих таинствах, прежде всего – в таинстве Крещения и Евхаристии. К Евхаристии Эразм относится с благоговением, к таинству Крещения – с благоговением не меньшим. И просит нас не превращать его, это великое таинство рождения человека к жизни вечной, в пустой и формальный обряд.
Книга эта, повторяю, произвела огромное впечатление на читателя и была одной из тех ступенек, по которой началось на Руси возвращение интеллигенции к Богу и к Евангелию на рубеже 1960-х и 1970-х годов. Но и сегодня, думается мне, книга Эразма Роттердамского «Разговоры запросто» в блестящем переводе Шимона Маркиша тоже может быть в высшей степени полезным духовным чтением для каждого, кто хочет не просто называться, но быть христианином.
Знаток древних и новых авторов, знаток святоотеческих писаний, ученый, всю жизнь посвятивший евангельской текстологии, интеллектуал и молитвенник, человек удивительной кротости и потрясающей беспартийности, не примкнувший ни к одной из партий в церковной жизни того времени, один из самых блестящих интеллектуалов в истории человечества, Эразм Роттердамский и сегодня может быть нашим чрезвычайно интересным собеседником. И как мне кажется важным, чтобы мы стали его благодарными слушателями!
Что может сделать интеллигенция в Церкви, когда она сегодня не у дел? Как мы будем в Духе возрастать, отец Георгий?
Честно говоря, я не понял Вашего вопроса. Почему «не у дел»? Кто нам мешает быть «у дел»? Наша с Вами задача заключается прежде всего в том, чтобы в личном плане что-то делать, и вчитываться в Евангелие, и вслушиваться в то, чтó нам говорит Христос. Вот как раз программа для интеллигента, который хочет быть верующим христианином, – она очень хорошо начертана в книге Эразма Роттердамского «Разговоры запросто». Оставайся тем, кто ты есть: инженером или врачом, учителем или коммерсантом, банкиром или рабочим, но при этом вслушивайся в то, чтó говорит тебе Христос, иди за Ним и приступай к таинствам Его Церкви – и ты увидишь, что перед тобой открываются принципиально новые горизонты. Именно в том, мне кажется, потрясающая жизненность книги, о которой мы с вами говорим сегодня, что она помогает человеку сегодняшнего дня быть христианином, оставаясь в этом мире, не уходя из него куда-то. Замечательное место, скажем, есть в диалоге, который ведется одним из героев с девушкой, желающей уйти в монастырь. «Если сын-христианин, – говорит герой, – покидает отца-язычника, совершенно беспомощного и беззащитного, оставляя его на голодную смерть, – не ведает этот человек ни благочестия, ни страха Божьего». Так значит, у нас и в этом плане есть программа. Каковы должны быть взаимоотношения между христианами и язычниками? Когда мы с вами, христиане, видим вокруг язычников, беспомощных и немощных, в чем заключается наша задача? В том, чтобы поспешить к ним на помощь.
Мне кажется, что книга Эразма Роттердамского удивительно ценна тем, что автор показывает нам, каким образом можно быть христианином сегодня, каким образом можно быть христианином не как-то «в душе» (мы часто слышим: «В душе я верую, но я человек нецерковный, я далек от Церкви, в обрядах я не участвую»), нет. Автор показывает нам, как можно быть человеком вполне церковным и укорененным в том апостольском сообществе, которое создал для нас Сам Христос, и одновременно оставаться интеллигентом, одновременно оставаться в том обществе, в котором ты живешь и трудишься.
Первый вопрос. Являются ли крещеные младенцы, которые не умеют читать Евангелие, христианами? Вопрос второй. Существует мнение ученых о том, что Эразм Роттердамский подготовил почву для протестантского раскола в Католической Церкви.
Начнем с младенцев. Конечно же, я по опыту могу сказать, что это замечательно, когда младенцы становятся христианами, когда крестят маленьких детей, которым, может быть, всего лишь несколько недель от роду. Но тот, кто крестит младенца, должен взять на себя ответственность за его воспитание, за ведение этого маленького человека. Чтобы маленький человек не отпал от Церкви, прикоснувшись к ней в таинствах, чтобы он не был поставлен в какой-то странный тупик, чтобы он не стал потом крещеным язычником. Вот в чем заключается ответственность родителей, бабушек, дедушек, крестных за крещаемого младенца: чтобы потом не стал он крещеным язычником, чтобы он в той вере, к которой прикоснулся во младенчестве в таинстве, был воспитан, в ней окреп и утвердился.
Что же касается, как Вы сказали, «протестантского раскола в Католической Церкви», то надо понять, что никакого бы раскола не было и никакой бы Реформации не наступило, если бы Церковь на Западе была тогда здорова, если бы в Церкви не было тогда тех губительных явлений, которые вызывали закономерное неприятие у людей. Не ушли бы люди из Церкви, если бы в Церкви не было такого положения, когда священнослужители говорят одно, а делают другое; если бы не было в Церкви такого положения, что верующий человек был начисто отрезан от того, во что он верит. Людям предлагалось лобызать мощи святых и другие реликвии и статуи угодников, но им не предлагалось Евангелие. Люди приходили в Церковь и участвовали в богослужении, но не понимали ни слова из того, чтó там пелось и читалось, потому что всё это звучало только на латинском языке, который знали к тому времени уже далеко не все. Итак, если бы в Церкви не было тех болезней, которыми она тогда, в XVI веке, страдала, то не было бы никакой Реформации.
Другое дело, что Эразм, который был современником Реформации, не примкнул к этому движению. Он остался сам по себе. Не примкнул к Реформации он по одной простой причине, о которой, в общем, он говорит здесь. Он говорит о том, что «Церковь есть не что иное, как исповедание единого Бога, единого Евангелия, единой веры, единой надежды, сопричастность тому же Духу, тем же таинствам, коротко говоря, некая общность всех благ между всеми благочестивыми от начала мира до его конца, в точности подобное союзу меж членами одного тела». Вот не мог разорвать Эразм с этим «союзом меж членами одного тела», не мог разорвать Эразм этой сопричастности одному и тому же Духу, одним и тем же таинствам. Не мог он покинуть ту общность всех благочестивых от начала мира, к которой был приобщен через таинство святого Крещения. Он постоянно говорит о том, что Крещение вводит нас в Церковь, и мы становимся членами этого апостольского общества, этого апостольского собрания. Слишком дорога была для него Церковь святых, собравшихся за века вокруг Иисуса, чтобы хоть как-то рвать с нею.
Да, Эразм мог дистанцироваться от той борьбы, которая шла между христианами в его время. Именно это он и сделал. Он нигде не служил, нигде не проповедовал. Он писал книги и публиковал эти книги. Он издавал Священное Писание и комментарии к нему. А книгами, которые он готовил, могли пользоваться и те, и другие, и третьи: и католики, и протестанты, и православные даже, потому что на православный мир Эразм оказал очень большое влияние. Эразм, формально остававшийся католиком, на самом деле стал христианином вне какой бы то ни было конфессии. Оставаясь в лоне той Церкви, к которой он принадлежал по рождению, Эразм работал для всех: и для католиков, и для протестантов, и для православных, и для каждого своего читателя, и для людей, не относящихся ни к какой конфессии, потерявших Бога, ушедших от Христа. Работал, создавая свои книги, через чтение которых люди сами потом находили свой путь к Богу. Итак, Эразм уничижил себя, выбрал не карьеру – церковную или другую, – он выбрал труд ради людей, чтобы благодаря его книгам люди открывали для себя Христа. И в этом смысле, мне кажется, человек этот заслуживает всякого уважения, всякого почтения, и забывать имя его и труды его абсолютно недопустимо.
Прокомментируйте, пожалуйста, изречение Эразма: «Если ненависть к евреям расценивать как признак истинного христианства, – какими превосходными христианами все мы являемся!»
Эразм имеет в виду то, что в его время был распространен антисемитизм. Антисемитизм, который в Европе привел к тому, что евреи жили в гетто, в закрытых районах городов. В Германии и других странах Европы антисемитизм привел к тому, что евреи были изгнаны из Испании Изабеллой Католической, и те, кто не успел бежать, были уничтожены. Так вот, он говорит: если ненависть к евреям расценивать как причастность к нашей вере – какие мы все прекрасные христиане! С очень большой болью говорит об этом Эразм. И надо сказать, это его изречение справедливо и для сегодняшнего дня, потому что очень часто то, что называется грубым антисемитизмом, считается сегодня проявлением какой-то особой веры. Одна коричневая пресса чего стоит – там на каждой странице издатели и авторы этих газет клянутся в своем православии и одновременно демонстрируют свой антисемитизм. Вот о чем говорил Эразм. И опять, и в этом своем изречении, он оказывается удивительно созвучным нашей эпохе. Вот почему мне кажется, что из XVI века этот великий человек беседует с нами, как будто он наш современник. Мало таких людей, которые остаются современниками по прошествии чуть ли не половины тысячелетия после своей смерти, а еще меньше людей, которые вдруг неожиданно