7 февраля 1908 г.
Возил с работниками дрова для отопления наших келий. Когда я пошел к батюшке на благословение вместе со всей братией, я захватил книжку «Луг духовный». Батюшка давал читать. Издание книги в настоящем виде принадлежит протоиерею Михаилу Ивановичу Хитрову. Я его совершенно не знаю, хотя он был писатель. Батюшка сказал, что он плакал, когда получил в 1899 году известие о смерти отца Михаила.
— Он много обещал, но, значит, так угодно было Богу. — Потом батюшка сказал:
— Вот уже сколько раз мне помысл говорит, чтобы я спросил вас, не было ли у вас в жизни случая из ряда вон выходящего?
— Да, был случай, — говорю я, сам не зная почему вспомнив один случай, бывший в далеком детстве.
— Обдумайте его и потом расскажите мне.
— Да он очень простой.
— Совсем не простой, а из ряда вон выходящий.
— Я хочу сказать, что его обдумывать нечего, он очень несложный.
— Ну, хорошо.
— Когда мне было лет пять, — начал я, — у меня была болезнь — ложный крупп (кажется, так она называется), горловая болезнь. Я был уже бездыханен, посинел и даже похолодел. Папа думал уже, что я умер, и говорил, чтобы мама оставила меня и больше не терла мазью, что все безполезно. Но мама, не теряя надежды, все же терла и молилась святителю Николаю Чудотворцу о моей жизни. И совершилось чудо: я начал дышать и потом всегда был довольно крепкого здоровья.
— Конечно, это из ряда вон выходящий случай. Собственно, не случай, ибо все происходит с нами целесообразно. Вам была дарована жизнь. Ваша мама молилась, и святитель Николай Чудотворец молился за вас, а Господь, как Всеведущий, знал, что вы поступите в монастырь, и дал вам жизнь. И верьте, что до конца жизни пребудете монахом. Так об этом напишете вашей маме толкование этого случая.
Я хотел после этого уходить, но потом спросил про Иисусову молитву: нельзя ли читать ее сокращенно. Батюшка не позволил, говоря, что ее всю целиком заповедали читать наши старцы и ударение делать на последнем слове: «грешного».
— У меня так не выходит.
— Потом научитесь, — сказал батюшка.
Я сейчас пишу о разговоре с батюшкой и думаю: ведь я совсем забыл тот случай из моей жизни, даже ни разу не вспоминал здесь о нем. И вдруг, сам не зная почему, назвал прямо его. И только теперь начинаю смотреть иначе. Он мне начинает казаться не простым, обыкновенным происшествием, каким прежде его считал. Правда, я чувствую и прежде чувствовал уважение к святителю Николаю более, чем к каким-либо другим святым. Надо написать маме. Спрошу, если Бог даст, у батюшки, как написать. Этим я еще лучше проверю написанное мной сегодня толкование.
8 февраля 1908 г.
Когда мы были на благословении, батюшка сказал мне на мой вопрос о письме маме:
— Так и напишите, что этим ясно указывалось на ваше иноческое предназначение.
— Значит, я понял верно.
Еще раньше этого, как только я вошел, батюшка спросил:
— Как внутреннее устроение? Имеете ли на устах имя Иисусово?
Я говорю:
— Стараюсь иметь, но очень часто забываю.
— В этом-то все и дело, чтобы всегда иметь память о Боге, для этого и молитва Иисусова. Но не удивляйтесь, что все забываете, надо только стараться. Ведь не сразу вы в Университет пошли, а сначала азбуку выучили, так? Авва Дорофей говорит, что он смотрел на книги как на зверя, а потом очень даже пристрастился к чтению книг. Сначала читал, вероятно, не духовные, а светские книги, а потом перешел на духовные. Да, так всегда бывает...
Был схимонах Клеопа в Соловецком монастыре. Он сорок лет провел в уединении на одном необитаемом острове, куда из монастыря привозили ему пищу и ездил духовник. Потом он изъявил желание возвратиться в монастырь. Никто не знал, как он подвизался, какие ужасы претерпевал от бесовской силы, в чем состоял его подвиг. Когда он возвратился, отец архимандрит при духовнике его спросил: «В чем, главным образом, заключалась твоя деятельность, и много ли ты преуспел, скажи нам: мне и твоему духовному отцу». Он отвечал, что в Иисусовой молитве. Все акафисты, все службы, все, все заменял он Иисусовой молитвой. «И начинаю понимать, чуть-чуть разбирать начальные буквы этого алфавита».
Вот какая глубина. А какое действие Иисусова молитва имеет, о том мы и понятия не имеем. Так вам нечего удивляться. Это приобретается годами и не сразу. В один день этого невозможно приобрести, хотя и бывают исключения, но общее правило таково.
10 февраля 1908 г.
Батюшка не один раз мне говорил:
— Первым вашим делом, как только просыпаетесь, пусть будет крестное знамение, а первыми словами — слова молитвы Иисусовой.
11 февраля 1908 г.
Сейчас на благословении удалось побеседовать минут пять.
— А что, батюшка, всегда ли нужно перебирать с молитвой четки?
— Обязательно. Всегда имейте четки при себе, за службой в церкви и на правиле они должны быть в руках. Если даже будут смотреть или смотрят, не смущайтесь, перебирайте, творя молитву Иисусову. За обедней внимайте тому, что поется и читается, а молитву оставьте. Вот за всенощной можете в ход пустить четки, когда не слышите, что читают.
За послушанием, конечно, невозможно перебирать. Когда в келье пишете, читаете, то четки должны быть за поясом. Когда же так сидите, то творите молитву по четкам. При разговоре можете говорить про себя: «Господи, помилуй», а можно даже и молитву Иисусову...
Вообще, я понял так, что, когда только можно, нужно всегда творить молитву Иисусову по четкам, а если нельзя — тогда молитва должна быть всегда в уме без четок.
18 февраля 1908 г.
Вчера писать не мог. После чтения Псалтири я пошел на благословение. Батюшка сам начал говорить и спрашивать меня. Я говорю:
— ...Конечно, приходят мысли...
— Без этого нельзя, ум не может быть без мыслей, как человек не может не дышать. Это его потребность. Но о чем думать? Иной представляет себе блудные картины, услаждается этой живописью. А вы пришли сюда искать Бога, и все ищут Бога. Найти Бога — это цель монашеской жизни.
Потом батюшка сказал, что можно жить в монастыре, да не быть монахом.
— Все ищут Бога. Вот и художники в области поэзии, живописи, особенно музыки — все желают найти Бога. Да не так ищут. Как искать Бога? Соблюдать заповеди, особенно смирение, поступить в монастырь. А они не хотят соблюдать заповеди, особенно не хотят смиряться, хотят пройти как-либо переулками, поближе, покороче. О целомудрии они весьма скудного понятия. Вот, например, Байрон или Рафаэль — развратнее его трудно было бы найти, а писал Мадонну. Или знаете стихотворение Пушкина «Пророк»? Там он говорит: «В пустыне мрачно я влачился...» «Влачился», да прямо-таки ползал всем телом. Далее: «И шестикрылый серафим на перепутьи мне явился». Здесь он, может быть, имел в виду себя? Сомневаюсь, явился ли он ему? Затем Пушкин рисует картину посвящения ветхозаветного пророка. Кажется, говорится, что он постиг и «Херувимов горнее стремленье, и гад морских подводный ход». Ангелы чисты, они только «горняя мудрствуют». А у нас есть и «гад морских подводный ход». Эти два течения идут в нас параллельно. Но должно стараться только «горняя мудрствовать». Это не сразу достигается: ход гад морских будет все тише, и, наконец, будет только одно горнее стремление, а те гады нырнут в бездну и исчезнут. Да, этого можно достигнуть. Вот я вам и говорю: «Смиряйтесь и смиряйтесь. Помоги вам, Господи».
Очень утешает он меня, недостойного его любви. Я очень лениво исполняю его наставления, вообще живу нерадиво. Вчера почти весь день спал после чая до самой вечерни, ничего не прочел. Батюшка все покрывает своей любовью, какие гадости ему про себя ни расскажешь. Сколько раз батюшка говорил, что надо встать до службы, даже до звона:
— Колокольный звон изображает глас Архангела. Блажен, егоже обрящет бдяща. Надо встать заранее, приготовиться, умыться. Главным образом, надо содержать руки в чистоте. Как вы, например, за обедней возьмете грязными руками антидор? Затем, приготовившись, ожидать звона или будильщика и тотчас же идти. А к обедне идите до звона, как только прочтете утренние молитвы.
23 февраля 1908 г.
Отпустив келейника спать, батюшка сел на диван и начал говорить:
— Чем более монах живет в монастыре, тем большему научается. Это происходит постепенно. Конечно, Бог может сразу обогатить нищего. Бывали случаи, что сразу просвещался ум свыше... Одно дело ум, другое — рассуждение. Рассуждение есть дар Божий, как и все вообще у нас дар Божий. Но рассуждение выше других даров и приобретается не сразу. Человек может быть очень умным, но совершенно нерассудительным, может удовлетворять самым низменным потребностям, иметь любовниц и даже совершенно не признавать Бога. Есть люди плотские, которые только и живут для чрева, для блуда. Есть люди душевные, эти повыше плотских. И наконец, есть люди духовные.
Разница между душевными людьми и духовными громадная. Ибо, как говорит апостол: «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что почитает это безумием». Он может познать всякую человеческую мудрость, всякую философию, но духовного рассуждения не иметь.
Здесь и напомнил батюшка слова апостола: «Слово крестное погибающим убо юродство есть, а нам, спасаемым, сила Божия есть».
Да, для них юродство, а для нас, спасаемых, сила Божия. И, заметьте, сказано «спасаемым», а не «спасенным», и «погибающим», а не «погибшим». Иной и не заметит этой разницы сразу, а потом вдруг заметит через некоторое время. Все мы спасаемся, но неизвестно еще, спасемся ли. Также сказано «погибающим», ибо они могут обратиться, хотя и стоят на наклонной плоскости, скользя вниз.
Было уже около 11 часов. Батюшка устал.
— Каждый день совершается чудо милосердия Божия на мне грешном: почти семидесятилетний старец, но, слава Богу, хватает сил на день. Когда я заболел, я думал, что уже более не встану, но встал, отмолили меня. Обо мне во многих местах молились, особенно по женским монастырям.