72
Ученик: Часто слышу, отче, от тебя: терпи все с благим упованием, но доколе же буду терпеть?
Старец: Область терпения широка и протягается в долготу всей жизни человека, равно как объемлет собой и все судьбы человечества в этом мире. С терпением человек приобретает и сохраняет блага, успевает в предприятиях, достигает исполнения желаний, безвредно выдерживает приражения зол; выйдя из терпения, он тотчас в опасности утратить благо и пострадать от зла или, что более бедственно, сделать зло. Без терпения нет подвига, а без подвига нет добродетели, ни дарования духовного, ни спасения. Ибо Царство Небесное силою берется (Мф. 11, 12).
73
Ученик: Что потребно, чтобы всегда быть спокойным и ничего не бояться?
Старец: Дабы всегда иметь покой, не должно полагаться на свои силы, а постоянно поучаться в Божественном Слове.
Оно нам опора, крепость и спокойное пристанище. Есть в Священном Писании обетование Господне, которое для нас стена и ограда. Господь нам изрек: Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28, 20).
74
Ученик: Конечно, я грешнее всех, что скорби почти ежедневно меня посещают?
Старец: Скорби, подобно водам Мерры, неизбежно встречаются на пути нашем к Небесному Отечеству, ибо венец получается не иначе, как по неуклонном несении креста. Когда глава наша увенчана тернием, прилично ли ногам ходить по путям, усыпанным розами? Скорби и болезни суть святые врачевства; мы можем услаждать их верой и усердной молитвой, но мы сами по большей части делаем их горькими, прилагая в чашу испытания примесь наших нетерпения и маловерия. А притом скорби всегда полезны. Они в деснице Господа суть средства для уврачевания духовных наших недугов, для смирения гордости и укрощения страстей. Они смягчают жестокое сердце наше, заставляют прибегать с молитвой к Богу, делают нас нищими духом и ничтожными в собственных глазах.
75
Ученик: Так поэтому все, случающееся со мной, мне полезно?
Старец: Все пути Божия Провидения касательно нас имеют целью преславный конец: иногда внешнее благо наше, потребное для этой жизни, а всегда — благо духовной и вечной жизни нашей. Все так называемые случаи, которые видим в мире, служат к той же цели; они направлены к распространению славы Отца Небесного и спасению верных чад Его. Каждые болезнь или немощь, приключившиеся с нами, каждая потеря, нами понесенная, всякая укоризна, нами претерпенная, всякое неправедное презрение, для нас нелегкое, всякое бедствие, огорчающее сердце наше, всякие тоска и мука, терзающие нас, — все клонится ко благу нашему. Напасти научают нас выше ценить исполнение обязанностей святой веры, способствуют ненавидеть мир или, по крайней мере, ослабляют любовь к нему; они заставляют нас уклоняться от земных вещей, открывая их непостоянство и тленность; побуждают прилепляться сердцем к Богу, не искать надежного утешения в людях. Словом, чрез них в душе скорбящего благие желания менее обретают препятствий, немощь — менее преткновений, вера сердечная находит более пособий, страсти — более обуздания, даже добродетель — более цены.
76
Ученик: Можно ли найти истинное и полное утешение в дружестве?
Старец: Утешение есть дар небес, и от небес только, из дальних стран Горнего Отечества нашего можно получать оное. А потому не друг наш утешает нас, но Бог посылает нам друга или в утешение, когда мы в огорчении, или на вспоможение, когда находимся в нужде, или для уврачевания, когда мы больны, или в исцеление, ежели уязвлены, или для советов, когда в недоумении и не знаем, на что решиться.
77
Ученик: Желательно мне знать: какой есть конец всех намерений Божеских на земле?
Старец: Чрез меру трудного для тебя не ищи, и что свыше сил твоих, того не испытывай (Сир. 3, 21). Сколько нам дано знать, видим, что слава Божия и спасение наше есть конец всех намерений Божиих на земле; все, что видим в мире, должно служить к увеличению Царства Божия на земле. Добродетель и пороки, владычество и подчинение, успех и неудачи, богатство и бедность народов, возвышение и упадок государств — словом, все в порядке вечных законов должно содействовать образованию и возграждению Горнего Иерусалима. Тираны очистили веру гонениями, праведные подкрепляют ее любовью, святые угодники суть свидетели чистоты ее; пастыри — хранители учения, а православные цари суть покровители веры и Церкви.
78
Ученик: Почасту, отче, я побеждаюсь славолюбием: что такое слава?
Старец: Слава земная не что иное, как обман духа нашего и следствие этого обмана. Еще курится фимиам народной хвалы над прахом умершего; но пройдет один день, и все исчезло. Но чье сердце без особенной Божией помощи и Благодати может совершенно охладеть к ее волшебным прелестям? Пленяя юношу своими лучезарными призраками, венком лавровым и плеском народным, она манит и старца к своим монументам долговечным, к памятникам заслуг и благодарности потомства.
79
Ученик: Какая страсть самая опаснейшая?
Старец: Из всех страстей самая опаснейшая для истины и добродетели — зависть. Завистью диавола вошла в мир смерть (Прем. 2, 24); завистью же и грех плодится в земной юдоли. Этот один порок порождает многие другие и особенно опасен потому, что обладаемые им скрывают его даже от самих себя. Этот непримиримый враг добродетели и заслуг раздражается всем тем, что возбуждает в людях удивление, и не прощает никому и ничему, кроме порока и незнатности. Надобно соделаться недостойным всеобщего воззрения, чтобы привлечь к себе его взоры и пощаду. Нет зла, которому бы не сродна была зависть, нет такой низости, на которую бы она не решилась или которой бы не старалась извинить. Как скоро зависть возобладает душой, то ее из сосуда, устроенного в честь, делает сосудом безславия и всякой мерзости.
80
Ученик: Чем сопровождается истинное раскаяние?
Старец: Человек, стяжавший истинное раскаяние, говорит мало и действует решительно. Придя в чувство, он спешит изменить к лучшему жизнь свою в уверенности, что настала для него минута спасения. Волнуемый сильными размышлениями о превратностях мира и переменах своей прежней жизни, он изыскует уединенное место, где бы свободнее мог беседовать с собой и проливать обильные потоки слез. Не могши более владеть своей печалью при воспоминании прежних своих деяний, он преклоняет чело свое к земле и не смеет возвести взоры к небесам, откуда, впрочем, ожидает помощи и избавления; он часто из глубины сердца воздыхает ко Господу, прося у Него помощи к укреплению в добродетели.
81
Ученик: Возможно ли одной милостыней спастись?
Старец: Напрасно раздавать имение нищим, если в сердце нет любви, которая долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своего, не раздражается... все покрывает, всему верит... (см.: 1 Кор. 13, 4. 5. 7). Без исправления нравов щедроты наши одни сами собой не могут спасти нас. Милостыня очищает грехи, в коих мы раскаялись, но не оправдает тех, в коих упорно коснеем. Она есть долг наш, но не единственный долг, и хотя не исполнить его — значит нарушить закон в самом его основании, однако же, исполнив оный, мы обязаны сохранять и другие заповеди закона.
82
Ученик: Отчего многие жалуются на мир этот?
Старец: Оттого, что мир этот исполнен искушений и все, что ни окружает нас, ополчается, совокупно с растленной природой нашей, против нас: богатство развращает нравы, бедность выводит из терпения, счастье надмевает, несчастье крушит, дела развлекают, бездействие нежит, знания напыщают, невежество сдружает с заблуждением, здравие поддерживает страсти, немощи наклоняют к нечувственности или ропоту, словом, все, что ни есть в нас или окрест нас, становится для грешного и неосмотрительного человека сетью и камнем преткновения. Одна надежда ко спасению осталась для человека — простирать непрестанно вопль к Престолу Всемилосердого Бога, да благоволит Сам прийти на помощь нашу, обуздать неукротимые страсти, озарить невежество, укрепить немощи, управить к победе духовную борьбу и восставить от падения.
83
Ученик: Поэтому удобнее спастись только в обители?
Старец: Плоды запрещенного древа по грехам нашим размножились везде — змии-искусители доселе не престают шептать в слух каждого: не умрете, а будете, как боги (Быт. 3, 5). Преступая закон Божий, мы повторяем преступление нашего праотца, а чрез это и в святом месте предаемся опасности погубить свою душу. Нужно внимание к себе и трезвенное житие, чтобы наше пребывание в обители соделалось душеспасительным для нас.
84
Ученик: Чем побеждаются похоть плоти, похоть очес и гордость житейская?
Старец: Если приближается к нашему сердцу похоть плотская и своими воплями призывает нас к чувственному наслаждению, мы можем отвечать ей: «Удались от нас, мы пришельцы и странники, а на пути не пиршествуют и не роскошествуют. Мужественно перенесши лишения нашего странничества, мы безмерно будем вознаграждены в нашем Отечестве». Если похоть очес представит воображению нашему тленные богатства и разные земные, тленные вещи и спросит, для чего мы мало имеем их, для чего не стараемся пользоваться ими более, отвечай и ей: «Мы пришельцы и странники; для странников всегда удобнее нести с собой мало, нежели много, и благоразумнее нести несокрушаемое, нежели скорогибнущее. Сохранив душу свою нестяжательною в странничестве, в Отечестве найдем для нее сокровища, которые ни моль, ни ржа не истребляют и... воры не подкапывают и не крадут» (Мф. 6, 20). Если гордость житейская станет безпокоить нас, зачем мы не довольно возвышены и почтены, обязаны сказать ей: «Не смущай нас напрасно — мы здесь пришельцы и странники, а имеем такое высокое Отечество, где невысоким почитается возвышенное на земле. Поэтому горами ли, дебрями ли ведет нас невидимая рука Провидения, все равно, только бы привела нас в наше Горнее Отечество».