И это время прошло... Всем предложили уйти, и храмы закрыли «на ремонт» (1930). Батюшка переживал это «под горой» у одной благочестивой вдовы Елены. Там батюшка занимал небольшую комнатку в старом домике и предавался посту и усиленной молитве как за своих многочисленных рассеянных чад, так и за весь мир. И эти тайные чада только ночью могли постучаться в окно батюшки. Но он не всех принимал, а по своей прозорливости уже знал наперед, кто к нему должен прийти и что ему нужно.
И так ему дано было предвидеть, что, когда закрывали церковь, он говорил: «Храните книги, они нужны будут. Еще будут и монастыри, и архиереи, и все нужно будет».
Перед войной он предсказывал бедствия народа. Молился и плакал, что много крови прольется.
Когда началась война 1941 года, батюшка своими усилиями собрал своих монашествующих чад и устроил женский Троицкий монастырь, где раньше был мужской, а потом и Домницкий монастырь. В Троицком было вначале человек семьдесят сестер, а в Домницком — человек тридцать пять.
Собрал певчих, разделил со временем на два хора. Сам был главным регентом, разучивал новые песнопения: очень духовные и мелодично звучащие. Далеко за пределами Чернигова славился батюшкин хор.
У батюшки была сильная любовь ко всякому делу. Когда делали ремонт во всем корпусе, батюшка везде участвовал: давал указания и печникам, и мастерам, когда делали перегородки, стелили пол, крыли крышу.
Когда мастера жаловались, что плохие доски, батюшка отвечал: «Ладно, лет на двадцать хватит, а потом что Бог даст».
Приходилось работать штукатуром и в холодное время года, когда замерзали материал и вода.
Однажды дело не ладилось, пригласили одного старика на помощь. Он говорит, что здесь сила нужна. А батюшка подошел с любовью, перекрестил, и материал стал мягкий, и дело пошло как следует. Это всё по молитвам великого старца Лаврентия.
Много пришлось потрудиться сестрам при отстройке храма большой церкви, а также и келий. Приходилось носить воду на большую гору из колодца, рубить топором глину, носить на плечах; одной лошадкой не справлялись. И после больших и тяжелых трудов в 1942 году на Пасху впервые начали службу в Большом храме. И батюшка перешел в монастырскую келью.
Сколько радости, сколько восторга!
Батюшка отец Лаврентий славился как исповедник. К нему стояла всегда толпа верующих, а к другим духовникам поменьше.
В хозяйственных делах монастыря батюшка любил делать свои благодатные указания, где что посадить, что посеять и строго следил за всем своим хозяйским глазом. Многих своих чад он своей прозорливостью предупреждал и от всяких неприятных случаев.
Когда в 1942 году приехал владыка Симон из Западной Украины, батюшка сказал: «Эге, это наш!» И когда приехал владыка Иаков (1947 год), батюшка тоже одобрил, сказал, что при этом владыке процветет духовная жизнь нашего города, что и сбылось.
Еще перед войной (1941 год) батюшка прямо сказал: «За то, что все делается не по закону да в праздники, то все стрясется и сгорит. А потом откроются монастыри, и люди будут каяться и молиться, и Господь по своей милости даст немного времени, чтобы пополнить число отпавших ангелов». Батюшка любил часто это слезно повторять.
Батюшка имел свои испытания. Бывало, что по зависти сатанинской к нему грубо относились владыка Борис и матушка игуменья. Но он все кротко и терпеливо переносил и с любовью молился за обидчиков, и этим победил лукавого, а в глазах верующих и своих чад становился еще более духовным, великим и любимым.
Около старца в монастыре жили двенадцать сестер, а его обслуживали две. Трапеза у них была общая, там они и молились вместе. А когда батюшка не ходил в церковь (по слабости здоровья), то все вычитывал в келье.
Он непрестанно занимался молитвой Иисусовой и обучал сестер. Указывал, как кому молиться по вдоху и выдоху. «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий» — вдох, а «помилуй мя, грешную» — выдох. А одной девушке (на ее просьбу, чтобы благословил четки) сказал: «Молитва — это хорошее дело. Ангельское, а ты по пальцам левой руки. Держи большим пальцем мизинец и читай десять молитв «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную», а потом переходи на безымянный и так по порядку. И вот будет у тебя навык к молитве. Ум нужно непрестанно вправлять в молитву, а то он ходит где попало».
Хором управлял батюшка искусно. Делал он две спевки в неделю. Хористки все были его ученицы, только два «баса» были «вольнонаемные» мужчины.
Он с Афона привез много вещей для пения: «Достойно есть» — очень умилительное, «Милость мира» и другие.
В Чернигов приезжал Патриарх Алексий.
Весь хор ходил в Кафедральный Спасо-Преображенский собор, и там под руководством батюшки пели. Патриарх был в восторге от хора и говорил, что «подобное редко где услышишь».
Киевский митрополит Иоанн приглашал хор в Киев, куда и ездили, и тоже имели успех.
Во время войны хотели открыть и Елецкий мужской монастырь, но было мало братии. Батюшка торопился скорее занять Троицкий, говорил, что так указала Матерь Божия.
У батюшки во дворе монастыря была устроена летняя беседка, где он проводил часы своего досуга, беседовал со своими чадами во время «вечернего чая», а также принимал жаждущих спасения.
Батюшка предсказал свою кончину, еще когда переходил в монастырь, за восемь лет. Сказал: «Ну, здесь кто поживет восемь, а кто и больше». И когда батюшка умер, то вспоминали эти слова. За полгода также сказал: «От этого дня я проживу ровно полгода», что тоже исполнилось. И еще сказал: «1950 год свое покажет, а в 1952 году увидите». И действительно, в 1950 году батюшка умер, а в 1952 году Домницкий монастырь закрыли «на ремонт» и сестры перешли в Троицкий.
При батюшке стали сестры излишне заниматься рукоделием, делать иконы. Он был недоволен и говорил: «Без Иисусовой молитвы и без церкви делают, монастыри пробудут не столько, сколько нужно», — что и сбылось.
Утром, когда зажигался в какой келье свет, батюшка своим прозорливым умом видел, где молятся, а где занимаются житейской суетой. Однажды батюшка шел в церковь и сказал сопровождавшей его монахине, чтобы заглянула в келью, которая находилась рядом с церковью, и посмотрела, чем занимаются ее насельницы. Они в это время занимались своими делами, а в церковь никто и не думал идти.
Батюшка очень возмутился и сказал: «Так монастырь долго не протянет», — что и сбылось. Батюшка говорил, что для монаха нужна молитва как воздух, иначе он уподобляется «черной головешке», которая издает только смрад. Еще говорил: «Счастливы те, которые записаны в „Книге Жизни“». А на вопрос сестер, кто же записан в ней, ответил: «У кого влечение к церкви, тот записан».
У батюшки был дар непрестанной Иисусовой молитвы. «Бывало, мою коридор, — вспоминала одна монахиня, — а он мимо проходил, да и говорит: «Эге, работай, но чтобы была Иисусова молитва, или куда идешь, то он тоже напоминал про молитву».
По батюшкиным молитвам и благословению владыка Борис привез из Ленинграда мощи Черниговского святителя Феодосия. «Я, — сказал батюшка, — буду молиться и встречать вас». Так и произошло. Мощи были в целости доставлены и с честью положены в Кафедральном соборе. И было устроено большое торжество, батюшка пел «Христос Воскресе».
Батюшка говорил: «Если нужно тебе уйти с литургии, то уходи после «Отче наш». А если уже вышли с Причастием Тела и Крови, то стой со страхом и молись на месте, потому что здесь присутствует Сам Господь со Архангелами и Ангелами. И если можешь, то пролей хоть малую слезу о своем недостоинстве. А Ангел твой хранитель будет рад за тебя. Если кто тебя спросит о чем-либо, ответь ему, но очень кратко. А сама стой, «как свеча, в храме».
Батюшка всех любил, всех уважал, готов был каждому помочь. Это чувствовали все окружающие его. За ним ходили толпами люди, чтобы что-то сказать, о чем-то спросить.
Он иногда устраивал обеды, ожидая простого народа, и сам служил им. Много рассказывал интересного, ближе народ был к нему со своими нуждами и скорбями.
Батюшка говорил, что в последнее время кто призовет имя Божие — спасется. Особенно девственники восполнят число падших ангелов.
Еще говорил, что Господь такой милостивый, что и истинных евреев, которые живут по заповеди Моисея, в последние дни помилует и вселит их на третье небо.
Батюшка призывал всех своих чад к миру и любви. Он говорил: «Если которая сестра «горячая», вспыльчива характером и не может сдержаться в слове, то прежде чем подымать скандал, сними с себя пояс, подрясник, положи четки и тогда уже начинай доказывать свою правоту. Если так будете поступать, никогда не будете ругаться».
«Если кто в течение дня не сдержал себя в мире и любви к ближнему, и поссорился с кем-либо, и имеет на кого неприятное чувство, до заката солнца должен обязательно примириться, то есть попросить прощение».
Батюшка имел дар прозорливости. Однажды (во время послевоенной разрухи, 1945 год) владыка Борис не был дома. Вдруг батюшка благословляет немедленно готовиться к встрече владыки. Сестры говорят, что мосты разрушены, он скоро приехать не может. А батюшка на своем настаивал. И верно, случайно на какой-то дрезине владыка в тот день приехал. Все удивились прозорливости старца.
Батюшка предсказал матушке Афанасии (регентше) быть регентом. Один раз за обедом надел ей большой крест и сказал: «Вот будешь регент». Ее потом и крестом наградили.
Еще при жизни батюшки заболела матушка Афанасия. Ноги болели. Пришел батюшка проведать, да и говорит: «Будем еще жить?» Она ответила: «Да как вы, батюшка». А батюшка ответил: «Ну еще поживем». И она стала поправляться.
Рассказывала одна монахиня Е. Однажды во время войны многие сестры стояли около бани у окна и смотрели вниз на луг. А батюшка шел мимо да как закричит: «Убегайте, а то сейчас снаряд прилетит». Так и было. Только отскочили, и сразу же ударил снаряд.