Так я теперь и живу. Сложились обстоятельства так, что я попала к духовному сыну батюшки отцу Никифору. И он меня направил на этот узкий путь. И я молюсь, чтобы дойти этой дорогой до конца».
Рассказ одной еврейки.
«Накануне войны три еврейские девочки решили посетить «дедушку», о котором они много слыхали интересного. «Он много говорит наперед, и бывает весело на душе».
Они взяли гостинец: по пол-литровой банке меду, две из них по сдобному калачу с маком, а третья — яблоки.
Попасть в это время было трудно им к батюшке. Так он, на их счастье, в это время выглянул на улицу, и они встретились. А перед этим одна из них, у которой были яблоки, смутилась, что они «дедушке» несут большой гостинец, куда он будет его девать, и стала есть яблоки и угощать подруг, но те отказались. Так, мол, нечестно делать. И батюшка («дедушка») двоих обнял и сказал, какие хорошие девочки, что пришли проведать «дедушку». «За вашу любовь и искреннюю милость Господь в тяжелом обстоятельстве спасет вас от смерти. А ты (третья) упадешь и уже не вернешься».
И они ушли. Двум было хорошо на душе и по этот день осталось что-то незабываемое, а третья ничего не ощутила. В скором времени грянула война. Они вспомнили «дедушку». Все эвакуировались. Попали под бомбежку. Тех девочек вместе с другими засыпало землей. Этих двух спасли, а третья умерла со многими. Так исполнились предсказания старца.
И когда умер батюшка, одна из этих бывших девочек, она уже женщина, обращалась к своей сотруднице на работе и говорила: «Какое горе Чернигову, потому что умер такой дорогой человек архимандрит Лаврентий», и поведала о своей встрече с ним в детстве. Рассказывала, что она вышла замуж за русского, почитает русские праздники и восхищается жизнью и делами этого дивного старца. Поражена его прозорливостью, что он даже вышел тогда им навстречу, иначе бы они его не увидели».
Рассказ одной благочестивой сестры, дочь которой была келейницей у матушки игуменьи Домницкого монастыря.
«Жила в селе, но душа моя жаждала другой среды, духовной, монастырской. Пошла я к матушке игуменье Домницкого монастыря. Она согласилась принять меня и послала меня в Чернигов к отцу Лаврентию за благословением.
Пришла к батюшке, упала в ноги, плачу, объясняюсь. Батюшка внимательно выслушал меня и говорит: «Нет. Живи дома. Что монастырь? Мы собрались на время помолиться. Дома живи, где двое-трое собрались во имя Мое, там и монастырь». «А я же мирская», — сказала я. «Когда муж придет, ты проси у него расписку, что он не против того, что ты идешь в монастырь, а игуменья тебя оденет».
Я так и сделала по его благословению да святым молитвам. Действительно, муж вернулся с войны. Я потребовала от него расписку. Он не отказал мне в этом и сам уехал далеко от этих мест. Став свободной, я попросила матушку игуменью одеть меня. Она вначале отказала как семейной. Я показала ей расписку от мужа, и она согласилась, одела меня. И я так и живу по благословению этого великого прозорливца».
При беседе с матушкой игуменьей Домницкой батюшка отец Лаврентий сказал: «Когда вы будете в Троицком монастыре, а потом его закроют на «длительный ремонт», то не забудьте (обратился он к келейницам), а нас тогда не будет, передать всем, чтобы не соглашались ехать на села к родственникам. Оставайтесь, по возможности, в городе. В селе служба один раз в неделю, а то и реже, и работы много. Вам будет не до молитвы. Еще раз повторяю, чтоб этого не забыли».
Так и случилось: «Мы прожили десять лет и переехали в Троицкий монастырь, и потом и отсюда ушли. И я думала к маме, — вспоминает одна келейница матери игуменьи, а потом вспомнила эти слова батюшки и всем сестрам передала. И многие переписались на город. А кто остался в селе — жалеет».
Так исполнились слова старца.
Батюшка очень уважал Домницкую матушку игуменью. Сестрам ее говорил, что есть им у кого учиться, что у нее идет молитва Иисусова непрестанно, и приговаривал: «Она чаек пьет, а молитва в сердце бьет». И призывал учиться у нее и спрашивать, потому что не все время будет с ними. «Можете не всегда ко мне обращаться. Если будете в унынии, то обращайтесь к ней. Она сама была борима. И ее молитва сильная», — говорил батюшка отец Лаврентий сестрам. И так было после смерти батюшки. «Она нам помогает — схиигуменья Архилая», — говорили сестры.
Келейница матушка схиигуменья Архилаи спрашивала, как она переносит всякие огорчения, напасти, которые враг-завистник наносит «во сне», да еще будучи постельно больной. А матушка игуменья ответила, что эти скорби ее нисколько не задевают. У нее идет молитва непрестанная (сердечная), а только сердце побаливает от непрестанной сердечной молитвы Иисусовой.
Женщина обратилась к батюшке со своим горем: родился сын «калечка», она принесла его к батюшке и сильно плакала. Батюшка перекрестил и сказал, что это Господь заберет, а еще будут двое, то будут для утешения. Так и сбылось.
Батюшка любил точность и аккуратность в церковной службе. Владыка Борис любил изменять устав: вместо простой службы — полиелей, вместо полиелея — бдение. И это было неоднократно. В одно из таких нарушений батюшка расстроился, бросил книги и сказал: «Зачем уставы написаны и по ним книги?» И гневно воскликнул: «Такой владыка больше двух с половиной лет не будет здесь». Что действительно и исполнилось.
Батюшка был недоволен, когда не вычитывали кафизмы. «Лучше солнцу перестать светить, чем кафизмы перестать читать», — гневно говорил батюшка. И при владыке Борисе перед праздниками кафизмы вычитывали перед вечерней, а в будние дни — все в свое время.
На приходе один маститый батюшка, отец Ф., благословил сокращать «Погребение». Об этом сказали батюшке. Он с гневом ответил: «Если не будет на Страшном суде отвечать, то пусть сокращает!» Тот испугался и отменил свое благословение.
Когда открылся монастырь, настоятель был протоиерей Д., который не любил сестер. Все ему было не так. Пожаловались батюшке. Он сказал, что тот нервничает: или отсюда уедет, или умрет.
При другом владыке его послали на приход, где через год он умер. Так исполнилось батюшкино предсказание.
Однажды монахиня М. пришла к батюшке, чтоб он благословил ее запечатать сестру, пострадавшую от немцев. Все село было сожжено, и много людей погибло, по-видимому, и сестра. А батюшка спросил: «Помогала ли она тебе?» «Да, помогала, давала хлеб и молоко», — ответила монахиня М.
«Тогда она ни в огне не сгорит, ни в воде не утонет», — сказал батюшка. Монахиня опять за свое, чтоб благословил запечатать.
«Иди, тебе сказано. Не мешай работать», — еще раз повторил старец и занялся своим делом.
Она не поверила словам батюшки, пошла к другому священнику, и тот ее благословил. И она исполнила свое намерение («запечатала»). Приходит назавтра сестра жива-невредима проведать свою сестру в монастырь. Батюшка очень огорчался, что спрашивать идут, а делают по-своему.
Одна женщина пришла к батюшке за благословением поехать по какому-то делу. Батюшка не благословил. Ей очень хотелось свое намерение выполнить, и она поехала. В дороге случилась большая беда, и она чуть не погибла. Потом пришла к батюшке, плачет и просит прощения. Батюшка сказал: «Это тебе за непослушание. Идешь за благословением, а делаешь — по-своему».
Одна из девиц из села В. пришла к батюшке за благословением поступить в монастырь. У нее были мать и брат.
Батюшка сказал, что у нее есть мать, за которой нужно ухаживать. А девица утверждала, что у нее еще брат есть.
«Нет, — сказал решительно батюшка, — живи с матерью и молись, непрестанно читай молитву Иисусову».
Началась война, брат не вернулся, и она с матерью живет сейчас. Так исполнились слова прозорливца. Одна девушка пришла к батюшке за благословением в монастырь. Но старец сказал: «Нет, твой путь в мире жить и чад растить. Не все спасутся в монастыре, и не все погибнут в мире. Живи благочестиво, и Матерь Божия поможет спастись».
Так все и сбылось. Вышла замуж. Муж рано умер. Осталась вдовой. Жить старается благочестиво.
Рассказывала одна женщина.
«С мужем я имела неприятности. Не хотела с ним «жить» под праздники и в посты. Он был недоволен, ругался. Я не знала, что делать. Плакала, молилась.
Приснился мне батюшка отец Лаврентий, который сказал: «Иди к отцу Никифору, и все дело наладится». Так и сбылось. Батюшка отец Никифор помолился, передал пирожок, и все у нас наладилось. Он стал слушаться меня».
«Назначили в Германию. Забрали на сборочный пункт. Мать с отцом в селе. Я стою и молюсь Божией Матери, чтобы молитва отца Лаврентия помогла мне. Вдруг подходит полицейский, который охраняет, и говорит мне: «Что ты такая скучная, заплаканная. Мне очень жаль тебя. Я уйду за угол, а ты по трубе спустись и беги. Я тебя не буду видеть».
Он еще не успел за угол зайти, спустилась одна впереди меня (она слыхала наш разговор), а за ней и я. Подошел другой полицейский, и я у него под рукой прошла. И пошла прямо к батюшке. Документы мои остались там. Говорю батюшке: «Теперь могут всю семью расстрелять, что делать?» Он говорит: «Не бойся, иди прямо в село, живи, пока не получишь повестку. Если получишь повестку, то говори, что пошла к маме взять кое-что на дорогу и попрощаться, а эшелон уже ушел, и ничего не будет ни тебе, ни им. Не волнуйся».
Так и случилось. Дождалась повестки и приехала к ним. Они спросили: «Почему убежала?» Я говорю: «Нет, я не убежала, а пошла с мамой попрощаться». Они накричали и отправили меня. И ничего мне не было по святым молитвам батюшки».
Один мужчина пришел к батюшке с жалобой на сильные головные боли. Батюшка сказал ему: «Иди копай пещеры у преподобного Антония, возьми камень оттуда и приложи на голову». Две недели он копал пещеры, и голова перестала болеть. Пришел к батюшке и говорит: «Голова уже не болит». Батюшка ответил ему: «Господь помог тебе. Больше не будешь болеть». И теперь ему уже восемьдесят пять лет, и никогда не бывает головных болей.