Меня смущали помыслы некоторых знакомых и даже родственников в том, что они могли оказывать темное магическое воздействие на моих близких. Батюшка меня спросил, венчались ли мы с супругой и успокоил, что меня безпокоили вражеские наваждения. Когда у нас пропали деньги в одном из коммерческих банков, он обещал, что «Господь все управит». Православному человеку нужно искать защиту «у Господа, у Господа. Где просто, там Ангелов со сто. Где простота. А где мудрено, там — ни одного. Вот».
Когда я сказал, что хочу купить машину, отец Николай не разрешил: «Не надо, ты еще не старый. На бензин много денег надо. На одиннадцатом номере надо ездить. Пешком».
Перед началом работы отец Николай учил кратко помолиться: «Господи, благослови!», в процессе работы: «Господи, помоги!», и после работы: «Слава, Тебе, Господи!»
На вопрос о духовном руководстве кратко сказал, что его «Бог определит».
Меня интересовало, можно ли посещать службы в зарубежной Православной Церкви. Батюшка строго отнесся к этому: «Есть наша Церковь».
В тот день батюшка дважды повторил: «Не надо крест снимать в бане», — и я вспомнил, что перед этим несколько раз ходил в баню и, действительно, снимал серебряный крестик и цепочку.
В 1995 году во время вечерней службы я исповедовался у отца Николая и пожаловался, как трудно жить: прихожу с работы и падаю как подкошенный. «Станет полегче», — успокоил старец. По его молитвам вскоре стало легче, не чувствовалось такого смертельного опустошения и безсилия. После исповеди батюшка тихо подошел ко мне и впервые сказал: «Какой ты счастливец, ты — Евангельский врач!» Решив продолжить военную службу, я сказал об этом батюшке, и он одобрил: «Хорошо». Батюшка не одобрял смены жизненных обстоятельств без особой необходимости.
Батюшка всегда обращал к своей совести, понуждал человека к личному покаянию. Услышав о смущении блудными помыслами, напоминал об обете супружеской верности, о тяге к винопитию, указывал на помощь всесильного креста Господня. Во всем учил полагаться на волю Божию: «Будет, как должно быть».
Старец был противником того, чтобы христиане пили водку. Что греха таить, на службе у нас застолья были частым явлением. После банкетов с вином и водкой стыдно бывало показываться ему на глаза. Отец Николай встречал тогда сухо и приезжать не разрешал. «Вино сокращает жизнь». Однажды посетила мысль о том, как дорого обходится дорога к нему. Прощаясь, батюшка заметил: «Зачем на дорогу тратиться».
При врачевании отец Николай благословил читать «Отче наш», «Богородице, Дево, радуйся...» и «Царю Небесный», позволил смазывать освященным елеем лоб и глаза у больных, причем, не только у православных, но у всех страждущих.
Временами хочется чередовать чтение Иисусовой молитвы с чтением «Богородице, Дево, радуйся», но меня смущало, можно ли оставлять то одну, то другую. Батюшка рассеял мои сомнения и сказал, что можно читать молитвы попеременно, лишь бы сохранить молитвенное устроение.
На прощанье старец Николай просил молиться за него и добавил: «Я еще не отхожу в вечность».
23 февраля 1996 года я вновь был на острове с пациентом Игорем, отца Николая застал рано утром в храме. Увидев нас, старец обрадовался и по смирению хотел поклониться в ноги, но мы его удержали: «Какой вы счастливец! Евангельское лечение будете проводить!» — говорил мне батюшка, благословляя. Игорю сказал: «Врач знает, как лечить». Мой пациент некоторое время был связан с криминальной средой, но постепенно отошел от нее и стал на путь истинный. Когда он жаловался на своих бывших приятелей, старец его решительно перебил: «Они много лучше нас».
На этот раз отец Николай благословил приобрести машину и продолжать службу в госпитале. Деньги он не взял со словами: «Тебе самому нужны».
Каждый раз, когда я ехал на остров, волновался о том, как меня встретит батюшка. Иной раз встречал теплый прием и живое участие в разрешении моих проблем, получал приглашение приехать. Часто бывало, что старец смирял меня тем, что смотрел на меня, словно видел впервые. Во многом встреча зависела от моего духовного состояния и образа жизни.
Батюшка искоренял у меня особенную гордость, которая поражает многих христиан от частого общения с духовными лицами. Начинает казаться, что ты выше и лучше других. Когда я уклонялся от истинного христианского пути, то хорошего приема не ожидал.
Всегда после встречи со старцем Николаем мысли и чувства упорядочивались, печали растворялись, становилась понятной и ясной цель жизни на ближайшее время.
Летом 1996 года я приехал на остров вместе со старшим сыном Евгением. Вечером мне батюшка посоветовал не оставлять службу добровольно, но и не сопротивляться, если будут вынуждать уйти: «Ты — молодой, послужи. А если выгонять будут, тогда не надо». На следующее утро старец служил Божественную литургию. Необыкновенная тишина и благоговение были в храме. Никто из прихожан не проронил ни одного слова. Все, как один человек, в положенные моменты опускались на колени, были предельно сосредоточены: поистине тогда у всех было «единое сердце и одна душа». По окончании литургии отец Николай кротко и очень тихо сказал: «Какие Вы счастливые, мои дорогие, сегодня Сама Матерь Божия незримо посещала нас и всех благословила, бывших на службе». На прощание батюшка утешил: «Все будет хорошо!», — а сыну посоветовал стать врачом. Евгению же хотелось стать юристом, и я рассказал об этом старцу. «А болтать умеет?» — «Да, как папа». — «Тогда можно быть юристом, но лучше бы было идти в медицинский».
Весной 1997 я приехал на остров после посещения Псково-Печерского Успенского монастыря с иеромонахом Антонием. Удивительно было слышать, как два старца, архимандрит Иоанн Крестьянкин и протоиерей Николай, одинаково открыли ему Божию волю. Позволю себе рассказать только об одном вопросе отца Антония: «Батюшка! Недавно блаженная Любушка, которая была духовной дочерью Серафима Вырицкого, преставилась. А ведь она предсказывала, что после ее смерти будет немало потрясений в стране». Долго размышлял отец Николай, а потом спросил: «А Вы молитесь за нее?» «Да, ежедневно», — ответил Антоний. — «Так и она каждодневно молится перед Престолом Всевышнего! Умолила, чтобы не было бедствий!»
Внезапно батюшка обратился ко мне: «Передай своей родственнице: «Поп Николай сказал: «Не будешь ходить в церковь, — ослепнешь». Не послушала она, к сожалению, предостережения и через полгода ослепла внезапно на один глаз, а вскоре резко ухудшилось зрение другого глаза из-за глаукомы.
Старец разговаривал с нами, находясь за запертой дверью. Меня безпокоило, что я не знал, был ли крещен мой отец, который умер, когда мне было всего три месяца. Батюшка ответил утвердительно и разрешил поминать папу.
Интересно, что он спросил меня: «Ты причащаешься?» Отец Николай благословлял подходить ко Святому Причастию «по состоянию и готовности». Я ответил, что часто причащался. — «Четыре раза в год». Мне стало не по себе: значит, Господь только четыре раза принял меня, как причастника!
На мое смущение по поводу еврейского вопроса отец Николай просто ответил: «Есть евреи, и — евреи». После этого душа примирилась: есть хорошие и есть плохие люди. Я — врач, и по молитвам батюшки, остаюсь со всеми ровен. Осталось трогательное воспоминание о том, как любимый белоснежный голубок батюшки, вспорхнув, сел мне на голову.
Всякий раз после встречи с отцом Николаем разрешались сами собой десятки вопросов и проблем. По молитвам батюшки очищались ум и сердце. Когда я заходил в Никольский храм и прикладывался к чудотворному образу Богородицы «Благодатное небо», душа успокаивалась, настраивалась на покаяние, забывались обиды. Это внутреннее очищение происходит при посещении и других праведников, святых мест. Надо только иметь веру и надежду на милость Божию. В самые сложные периоды жизни батюшка мне всегда говорил: «Что тебе волноваться, у тебя есть вера».
Из воспоминаний священника Евгения Шестуна
Главный совет, который я получил, и другим, наверное, через меня полезно будет знать, о том, что через смену обстоятельств душу свою спасти бывает очень трудно. Куда Бог призвал, на этом месте нужно стоять и во славу Божию трудиться. Когда возникают какие-то нестроения в жизни, то нужно больше любить, больше смиряться, больше терпеть. И если мысль о смене обстоятельств сильно занимает, то надо гнать ее Иисусовой молитвой.
Когда я спрашивал отца Николая о конкретных делах, сразу замечал, что он в курсе моих проблем, ситуаций, связанных с моими близкими. У него был настолько велик дар рассуждения, дар духовидения, что он сразу начинал говорить по существу, не надо никаких подробностей. И советы оказывались такими простыми, что даже удивительно, как сам до этого не додумался. Мы пытаемся по сложному пути идти, а мудрость — в простоте...
Из воспоминаний иерея Алексия Николина
Отец Николай отвечал мне всегда совершенно прямо на мои вопросы, очень четко и коротко, очень ясно и очень доходчиво. Вопросы были совершенно конкретные, поэтому были очень конкретные ответы.
На вопрос о влиянии злой силы батюшка ответил с удивлением и улыбкой: «А как Бог? О воле Божией забыли?»
Однажды были осложнения в человеческих отношениях, я открыл их отцу Николаю: «Враг искушает. Все устроится».
На вопрос о том, как нужно жить, отец Николай ответил: «Жить так, словно ты завтра умрешь».
Решая вопрос, связанный с одной женщиной, батюшка спросил: «Ей — полезно, а тебе это нужно?» Он спрашивал и заглядывал внутрь человека.
Я не помню ни одного резкого ответа: все очень мягко, очень бережно. Главное — не рубить. Любовь все покроет. Все интонации, все междустрочие шло о любви. Многое воспринималось и понималось позже, во времени.
Глаза у старца были добрые и одновременно строгие.
Рассказывали, что во время его богослужений было ощущение сопровождения, сослужения ему кого-то.
Из воспоминаний игумена Романа