Главное же, милуй души согрешающих ближних, потому что больных и страждущих душой надо больше жалеть, чем больных и страждущих телом. Милуй и не причиняй страданий даже животным, потому что и о них в Писании сказано: Блажен, иже и скоты милует.
• О подвигах духовных и работе над собой батюшка говорил так: «Не вдавайся очень в подвиги и желания через меру, выше твоих сил, — можешь легко погибнуть. Иди средним путем. Средний путь — царский. Нет цены умеренному деланию.
Когда на молитве ты вдруг заплачешь, если вспомнишь, что кто-то тебя обидел или на тебя гневался, — эти слезы не в пользу душе. Вообще нужно подавлять слезы, чтобы не превозноситься, что «вот я какая — уже молюсь со слезами!». Если будешь думать о своих грехах и читать покаянные молитвы — это спасительно. Вообще же знай, что враг всегда настороже, всегда за тобой следит, смотрит на выражение твоего лица, твоих глаз и старается уловить твою слабую сторону, слабую струнку, гордость ли, тщеславие ли, уныние.
• Святые отцы учат, что на хульные помыслы совсем не следует обращать внимания — сами тогда отскочат. Нужно только сказать врагу: «Это не моя мысль, а твоя, навеянная». Если он возразит — нет, твоя, то ответь ему: «Мой духовник мне приказал так говорить» — и тотчас враг отбежит от тебя.
• Светские люди всегда удивляются, что мы, монахи, видим злых духов, а они — никогда. Нет ничего удивительного, ибо они находятся во власти злых духов, и они их оставляют в покое, монахов же не оставляют в покое, потому что они борются с ними и им не поддаются.
• Против скуки, уныния есть несколько средств: молитва, дело, поделье и, наконец, завернуть себя в мантию и уснуть. Когда на монаха надевают мантию, тогда начинается борьба сатаны с ним.
• Вот, может быть, ты будешь когда-нибудь монахиней— игуменией. Я всегда о тебе молюсь. Если тебя будут пугать, что будто ты заразилась от мамы (раком), то отвечай так: «Кого я оставлю: мужа или детей? Ведь от смерти не уйти, ближе буду к Царству Небесному, к соединению моему с мамой и с моим родителем. Чего бояться страдания?!»
• Отца твоего (лютеранина) нельзя поминать во время церковных служб: ты уж по нем не заказывай парастаса и заупокойных служб. Я тебе дам молитву, составленную отцом Леонидом Оптинским, которая как раз подходяща для твоего отца, и молись по нем. Благословляю тебя с сегодняшнего дня начать молиться о твоем отце по этой молитве. Еще при жизни отца Леонида были извещения о пользе этой молитвы. Старец вручил следующую молитву: «Помилуй, Господи, аще возможно есть, раба Твоего (имя), отошедшего в жизнь вечную в отступлении от Святой Твоей Православной Церкви. Неисследимы судьбы Твои. Не постави мне в грех сей молитвы моей, но да будет святая воля Твоя».
• Когда во время Херувимской или в другие важные минуты приходят в голову разные житейские мысли, нужно тотчас прибегать к Иисусовой молитве. Твори крестное знамение и произноси молитву Иисусову немного вслух про себя, это очень поможет тебе не блуждать мыслями. Нужно собрать мысли и молиться со вниманием и умилением. Иисусову молитву должно творить с великим вниманием и с покаянным чувством, с ударением на слова: «помилуй мя грешную». С сердечным сокрушением и с детским доверием следует ею молиться, и Господь за такое доверие пошлет умиление, и ощутишь плод великий от такой молитвы. Понуждай себя. На исповеди нужно открываться не только в дурных помыслах, но также и в хороших. Итак, если не будешь себя понуждать к молитве, то заглохнет в тебе молитвенный порыв. Сначала трудно, а затем как бы от себя потечет внутренняя молитва, но все же принуждать себя нужно непременно.
Сознание, что ты духовно не подвигаешься вперед, да послужит тебе для самоукорения. Смирять себя надо. Нужно наедине громко, с покаянным чувством молиться Иисусовой молитвой. Не запускай же ее.
Ты говоришь, что нет памяти смертной. Вот и смиряйся, и кайся в этом. Одно крыло — смирение, другое — самоукорение с терпением. Ты еще должна каяться в том, что у тебя нет должного чувства благоговения к Святейшему Патриарху и к его сану. Столько благодати излилось на него при его посвящении. Без умиления нельзя было стоять при его посвящении.
Я рассказала старцу свой сон: будто он ко мне подошел (я лежала), благословил двумя руками и тихо удалился, произнося следующие слова: «С самоукорением и с молитвой». Старец мне ответил: «Да, эти слова знаменательны. Помнишь, что старец Амвросий велел молчать и не рассказывать своих снов о нем?» — И старец погрозил пальцем. «Будешь верить в Промысл Божий, поручишься ему и обрящешь великий мир. Только тогда будешь спокойна. Чтобы ни случилось с тобой, никогда никого не вини, кроме самой себя. За все неприятности и невзгоды благодари Бога. Старец отец игумен говорил: «У кого больше смирения, тот больше преуспеет в Иисусовой молитве. Если вас прервали по делу, то потом снова начинайте ее, и так всегда. Господь, конечно, видит ваше желание — соединиться с Ним в молитве».
Я спросила старца, не грешна ли следующая моя мысль, что когда я приобщаюсь Святых Таин, то я тоже теснейшим образом соединяюсь с Божией Матерью. Старец ответил: «Твоя мысль не еретическая, но лучше совсем не думать о таких вопросах, иначе додумаешься до ненужного и можно даже дойти до сумасшествия. Достаточно думать только о Спасителе и сознательно приобщаться Тела и Крови Христа».
В 1918 году старец говорил о современном положении Православной Церкви, о Патриархе и о том, что теперь настало «время исповедничества».
Если ты идешь утром в храм, то все равно полагается читать утренние молитвы. Нужно их прочесть дома, разве только по болезни опустить или если проспишь время.
В первый год моей замужней жизни у меня было такое искушение: ежедневно, за вечерним правилом, которое мы с моим мужем всегда читали вслух, начинали смущать меня помыслы о том, что завтра приготовить к обеду, и до такой степени было сильно это искушение, что я совершенно не могла молиться и очень этим мучилась. При первой возможности я пожаловалась об этом старцу и получила от него мудрый совет: «Чтобы не было у вас подобных искушений, — ответил он, — я советую вам каждое воскресенье вечером сесть с вашим И. Н. за столик, взять бумажку и расписать на всю будущую неделю меню обедов. Вы тогда будете покойны, и думать об этом каждый день вам не нужно будет». Я глубоко была благодарна за этот совет, в то же время мы им воспользовались, и искушения как не бывало. Кроме того, составлять расписание обедов нам доставляло даже удовольствие.
Как-то я спросила батюшку: «Нужно ли мне кланяться первой всем знакомым, которые встречаются, будь они старше или моложе меня?» Батюшка велел всегда и всем кланяться первой. Так и сам старец всю свою жизнь ко всем внимателен и первый всем кланялся.
Когда я спросила батюшку, сколько часов полагается спать, он ответил: «Монаху — шесть часов, а мирянину здоровому — семь, больному же — восемь часов».
Если по приказанию врача приходилось так или иначе нарушать пост, батюшка велел все равно себя окаявать и молиться так: «Господи, прости меня, что я по предписанию врача, по своей немощи нарушила святой пост», а не думать, что это как будто так и нужно. «Смирять себя нужно».
Однажды, напутствуя свою духовную дочь в монастырь, старец так ее учил: «Надо прежде всего учиться на всякое обвинение тебе говорить «простите», хотя бы ты и была в этот раз невинна. «Простите», говори. Подруга за тебя захочет заступиться, скажет: «Ведь это не ты разбила, зачем же ты просишь прощения?» А ты и скажи: «В этот раз я не била стекла, но, вероятно, я когда-нибудь в своей жизни делала какие-нибудь ошибки и портила что-нибудь, а наказание за это не терпела — ну пусть я за то теперь потерплю».
Отец Алексий так наставлял бывало монахинь: «Игумения — наместница Господа Бога, ей свято повинуйтесь. Знаете ли, что такое послушание? Оно паче поста и молитвы; не только отказываться, а бегом бежать на него надо».
Помню, я однажды сказала отцу Алексию с горечью, что не чувствую в себе теплоты сердечной и любви к Божией Матери. Он мне так ответил: «Вот, когда будешь растить детей и будешь прибегать с молитвой к Божией Матери, тогда у тебя и чувства к Ней явятся». Много раз вспоминала я после эти слова батюшки и убеждалась в их истинности.
• Нужно себя принуждать, понуждать исполнять церковные уставы, молиться. Прошу тебя, молю — понуждай себя: сначала будет трудно, но потом станет легко, так что часами простоишь на молитве. Сладость от этого ощутишь. Ты ведь живешь, как полумонахиня, ты и должна молиться — непременно себя понуждай. Видимо, ты принадлежишь к числу таких людей, которые не могут молиться в горизонтальном положении, но есть и такие, которые могут так молиться. Если нет времени, читай половину правила или сколько сможешь, но только всегда с благоговейным чувством, иначе ты только прогневаешь Бога своей недостойной молитвой. Помолись Господу, чтобы он помог тебе творить молитву Иисусову. Ее нужно творить безпрестанно. Я знаю одного человека, простого, необразованного (одного фабриканта), которого Господь сподобил такой благодати, что каждый раз, как он становится на молитву, он проливает потоки слез.
• Нет у тебя духа исповедничества, за это тебе будет трудно умирать. Тяжело будет отвечать перед Богом, которого ты не исповедовала открыто при жизни своей, а только тайно, боясь насмешек. Ты стыдилась отвечать неверующим, открыто исповедовать свою веру. Всегда, при всяком обстоятельстве, можно говорить о Боге. Например, ученики тебе скажут: «Нам не удается такая-то арифметическая задача», а ты в ответ: «Ничего, с Божией помощью одолеете ее. Молитесь Богу усерднее» и так далее. На каждом шагу можешь так поступать.
• Если мы не молимся и не призываем нашего Ангела-хранителя себе на помощь, то мы этим оскорбляем Бога, Который нам с первого дня нашего рождения приставил его как хранителя нашей души и тела.