Сделав свое дело и застегивая ширинку, услышал: дверь открылась. Однако в туалет никто не вошел. Помыл руки, вытер их несколькими бумажными салфетками. Услышав сигнал сотового телефона, достал из кармана трубку:
— Да?
Звонил Рудольф Гутин, начальник охраны Балбоча:
— Луи, это Рудик. Ты где?
— В «Метрополе», а ты где?
— На даче. Что сейчас делаешь?
— Собирался поездить по Москве. Что-нибудь случилось?
После некоторой паузы Рудольф сказал:
— Тут… со стариком.
— Со стариком?
— Да. Может, ничего опасного нет. Но, думаю, тебе лучше приехать.
— Хорошо. Я еду.
Вернулся к столику, расплатился с официанткой. Закурил — и в это время Полина, войдя в кафе, направилась к нему.
Наблюдая, как она идет, подумал: удивительно, до чего она изменилась за последний год. Когда он впервые увидел ее в Москве, она была никем. Провинциальной девчонкой, неопытной, ничего не знающей, одной из тысяч, которые, приезжая сюда, попадают в лапы сутенеров и уже не могут из этих лап вырваться. Сейчас же она стала уверенной в себе, красивой, раскованной женщиной, умеющей в любом месте держаться с достоинством.
Год назад она попала к Чике, в «Балчуг». Чика делал с ней что хотел. Он помнит, что впервые услышал о Полине от Липницкого, — приехав к Балбочу, тот рассказал про случай, когда он откупил Полину у Чики на ночь, чтобы подложить ее под какого-то придурка из Главморштаба. Именно этот придурок спьяну и проболтался о выходе в море «Хаджибея».
Видно, в Полине было что-то такое, против чего не смог устоять сам Липницкий. Прошло время, и он втюрился в Полину, да так, что заплатил Чике, чтобы тот отпустил ее. А это деньги немалые. Потом, примерно полгода назад, Луи понял, что сам хочет сойтись с Полиной. После того как это случилось, он купил ей квартиру, машину. И вот сейчас, глядя, как она идет к его столику, понимает: он не прогадал.
Сев за столик, Полина посмотрела на него:
— Ты что?
— Ничего.
— Ты как-то странно смотришь.
— Тебе показалось. Слушай, давно хотел спросить — сколько тебе лет?
— Что это ты вдруг? Раньше не додумался?
— Не додумался. Мы сколько уже вместе, а я в твой паспорт и не заглядывал.
Пожала плечами:
— Мог бы и заглянуть. Я свой возраст пока не скрываю.
— Восемнадцать хоть тебе есть?
— Ты бы мне еще пятнадцать дал.
— Год назад ты примерно так и выглядела. На пятнадцать.
— Луи, у меня просто такой тип лица. Молодежный. А так — я уже старуха.
— И сколько же старухе?
Достала из сумочки помаду и зеркальце, подвела губы. Спрятав, сказала:
— Старухе двадцать один. Устраивает?
— Устраивает. Ладно, пошли.
Недовольно закатив глаза, встала. Когда они подошли к ее «Тойоте», припаркованной на платной стоянке, он сказал:
— Сейчас разбегаемся.
— Разбегаемся?
— Да. Позвонил Рудик, мне нужно срочно ехать к старику.
Надула губы:
— Я как чувствовала, что ты куда-то уедешь. Давай я с тобой поеду? Твой старик меня там даже не увидит.
— Ласточка, не стоит. В последнее время он стал совсем плох. Мало ли что. Вечером я вернусь.
— Знаю я твое «вечером».
— Полина… Чем скорей я уеду, тем раньше мы увидимся.
— Я провожу тебя до твоей машины?
— Не надо. Найди, чем пока заняться. Вечером встретимся.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Смотри. — Сдула с ладони поцелуй. — Чао.
— Чао. — Он, двинувшись в глубину стоянки, к желтому «Ауди», достал из кармана коробочку ремоут-контроля. Нажал кнопку. Пискнул сигнал, он открыл дверь, сел за руль. Машинально полез в карман за ключами, тут же вспомнил: ключи остались у Полины. Выругавшись, обернулся. Не хватало еще, чтобы она уехала с его ключами. Увидел: именно в этот момент Полина уже садится в «Тойоту».
Выскочив из машины, крикнул «Полина!», рванулся изо всех сил. Звук, раздавшийся сразу же вслед за этим, был таким сильным, что он практически его не услышал. Что-то ударило по голове, он почувствовал, что оглох и летит по воздуху. Состояние, в котором он вдруг оказался, было настолько неожиданным, что он почти не ощутил боли, когда во время этого полета что-то резко ударило его сначала в бедро, потом в спину.
Лишь упав на землю и ощутив запах крови, смог уплывающим сознанием уцепиться за мысль: это взрыв. Взорвалась «Ауди». Его «Ауди».
Глава 3
Первым, что увидел Луи, открыв глаза, было лицо Полины.
Оно было где-то далеко, ему казалось, оно уплыло, как воздушный шар, к потолку комнаты и слабо качается. Трудно шевелить головой. В чем же дело?.. Вот в чем: голова забинтована.
Ощутил запах лекарств. Вспомнил: взрыв. Его машину взорвали. Он в больнице.
Спросил, а точнее, попытался спросить: «Где я?» Услышав звук собственного голоса, хриплого и слабого, испугался. Он не может говорить.
Заметив, что он на нее смотрит, Полина пригнулась:
— Луи… Как ты себя чувствуешь?
— Еще не знаю. Где я?
— В больнице.
— Кажется, взорвалась моя «Ауди»?
— Да, взорвалась твоя «Ауди».
— Вообще, что со мной?
— Тебе сделали операцию. Под общим наркозом. — Покосилась. — У палаты в коридоре дежурит милиционер. Ждет, когда ты придешь в себя.
Все, что произошло, восстановилось в памяти до последней мелочи. Он вспомнил, как выскочил из машины, чтобы взять у Полины ключи. Как в этот момент машина у него за спиной взорвалась. Как потом он отключился.
— Так что с милиционером? — спросила Полина. — Сказать ему что-нибудь?
— Забудь о милиционере. Меня сильно покалечило?
— Нет. В тебя попали куски машины.
— Куски машины?
— Да. В спину и в ногу. И общая контузия. Тебе сделали операцию, удалили осколки. Врачи говорят, тебе повезло. Вообще, они говорят, с тобой все будет в порядке.
Некоторое время он повторял про себя ее слова. Врачи сказали, что с ним все будет в порядке. Вряд ли она сказала бы это, если бы это было не так.
— А с тобой-то все в порядке?
— Да. — Всхлипнула. — Я же сидела в машине.
— Какая это больница?
— Кремлевка.
— А как тебя пустили ко мне?
— Я сказала, я твоя родственница.
— Ты здесь одна? В смысле, кто-то еще здесь есть? Из знакомых?
— Чал.
Полежал, собираясь с силами. Трудно говорить, это плохо.
— Чал? Как он здесь оказался?
— Я позвала.
— Ты?
— Да. Я сразу же позвонила Чалу. Сразу же, как… — Всхлипнула. — Как… — Достав платок, начала вытирать слезы. — Я боялась, что они… Тебя… Снова…
— А где он?
— Ждет внизу, в машине. — Спрятала платок. — Он не хочет, чтобы его видела милиция.
— Правильно делает. Ладно, позови этого мента. А потом позови Чала.
— Сейчас…
Полина исчезла, и почти тут же на ее месте оказался старший лейтенант милиции. Сев и достав ручку и блокнот, он начал задавать вопросы. Луи отвечал коротко. Коротко ответил и на главный вопрос, знает ли он, кто мог бы взорвать его машину. Нет, он не знает.
Вскоре после ухода милиционера появился Чал. Усевшись на стул, спросил:
— Что было нужно мусору?
— Ничего. Обычные вопросы.
— Вообще, как ты?
— Сам пока не пойму. Полина сказала, была операция?
— Была.
— И что?
Чал достал платок, вытер пот.
— Врачи говорят, все будет в порядке. — Спрятал платок. — Как все получилось?
— Откуда я знаю…
— Вспомни, что было перед самым взрывом.
Луи попытался вспомнить, что же именно произошло перед взрывом.
— Да говори, говори, — сказал Чал. — Все равно вместе будем разбираться.
— Перед тем как я сел в машину… Утром, в кафе… Полина забрала у меня ключи…
— Какие ключи?
— Брелок-зажигалку с ключами. Связку. Там были и ключи от машины.
— Зачем забрала?
— В шутку… Просто дурачилась. А я об этом забыл… Вспомнил, только когда сел в машину… Вышел, чтобы взять у нее ключи… Ну и… Рвануло…
— Любопытно получилось. — Чал задумчиво потер ладонью щеку. — Выходит, ключи тебя спасли.
— Выходит. Если б я не вышел, чтоб взять их у Полины, меня б уже не было.
— Получается, они следили за тобой.
— Следили?
— Конечно. И когда увидели, что ты выходишь из машины, подумали, ты догадался. И нажали кнопку.
— Кто «они»?
— Не знаю. Будем думать. Кто-то, кому ты мешаешь.
— А кому я мешаю?
— Кому-то, у кого столько же бабок, сколько у Балбоча.
Столько же бабок, сколько у Балбоча. Чал рассуждает правильно. В общем, он, конечно, знает, у кого из тех, кто вертится в Москве по-крупному, примерно столько же денег, сколько у Балбоча. У людей Талаяти. Главный из них — Рустамбек. И он сейчас как раз в Москве.
Значит, Рустамбек. Возможно. Он знает, Рустамбек дорого бы дал, чтобы его уничтожить.
Подумал: да, как ни круги, все в конце концов упирается в эти деньги. И в «Росэнергобанк». Деньги Талаяти и «Росэнергобанк» в сочетании с выходом на премьер-министра, который этим людям обеспечивает вице-премьер, позволяют им делать здесь все, что они хотят. И если бы они убрали его, Луи, они бы стали здесь полновластными хозяевами.
— О чем думаешь? — спросил Чал.
— О том, у кого столько же бабок, сколько у Балбоча.
— Ясно, у кого. У Рустамбека. Но ты об этом пока не думай. Надо понять, как они это сделали. И кто сделал. Попробуй вспомнить, что было перед взрывом.
— Да ничего не было.
— Где ты провел ночь?
— На Дорогомиловской. Вместе с Полиной.
— Где стояла твоя «Ауди»?
— В гараже, в подвале.
— Кто охраняет гараж?
— Служба секьюрити дома. Надежные мужики. Я им плачу немало.
— Всех знаешь?
— Конечно.
Снова машинально погладив ладонью щеку, Чал сказал:
— Ладно. Что могло случиться в этом гараже ночью, мы выясним. Вы сразу поехали в «Метрополь»?
— Сразу.
— В одной машине?
— Нет. Я в «Ауди», Полина в «Тойоте».
— Вы приехали в «Метрополь» — дальше?