— Покушение на меня организовала примитивная братва, которая совсем не собиралась устранять конкурента. Ибо для того чтобы устранить конкурента, организаторы должны были бы прежде всего разобраться с Балбочем. Вы согласны?
— Не знаю, никогда не смотрел на это дело с точки зрения организатора. — Хайдаров отпил из своей чашки. — Но возможно.
— Но самое главное не в этом.
— А в чем?
— Вы сейчас слишком высоко стоите, чтобы так рисковать. Слишком высоко. Людям, стоящим так высоко, уже нет нужды марать себя криминалом. — Луи улыбнулся. — Все, Виталий. Как я понимаю, вы хотели выслушать мои соображения. Я их высказал.
Поглядев на висящую на стене картину, Хайдаров облегченно вздохнул:
— Черт… Если это в самом деле так — гора с плеч.
— Это в самом деле так.
— Спасибо. Думаю, первый шаг к нашему сотрудничеству сделан?
— Думаю, что сделан.
— Что ж… Делаю первый шаг к настоящему сближению. Можно?
— Конечно.
— Вы знаете, что наш банк вместе с банком Талаяти является сейчас владельцем «Комлина»?
— Знаю.
— Так вот, выдам информацию, которая, конечно, не является конфиденциальной, но о которой вы узнаете одним из первых. Поскольку мы теперь стали фактически одним большим банком, наша штаб-квартира перенесена в новое место.
— Интересно. Уж не в Каир ли?
— Нет. В Штаты. В Атлантик-Сити.
— Да? — Луи посмотрел заинтересованно. — Очень милое место. Отдыхал там пару раз.
— Естественно, я тоже там отдыхал. Но, Луи, хоть формально информация и не конфиденциальная, но она — не для распространения.
— Виталий, о чем вы… Я буду молчать. Вы же понимаете, распространение этой информации невыгодно мне самому.
— В общем, да.
— Виталий, спасибо, что сказали об этом. Для меня это ценно.
— Рад, что мы поняли друг друга. — Хайдаров встал. — Не буду больше отнимать у вас время, Луи. Надеюсь, очень скоро мне представится возможность пригласить вас в Атлантик-Сити — чтобы наши банки смогли нащупать точки соприкосновения.
— Что ж, буду рад. — Поднявшись, Луи проводил гостя до двери кабинета. — Всего доброго, Виталий. — Выглянув, щелкнул пальцами: — Рудик, Володя, проводите господина Хайдарова до машины. Проследите, чтобы все было в порядке.
Гутин и Володя подождали, пока Хайдаров выйдет из ресторана, и двинулись вслед за ним.
Глава 23
Услышав, как захлопнулась входная дверь, Седов приподнял одеяло. Посмотрел на часы — одиннадцать утра. Прямо перед ним изгибалась стоящая на подоконнике герань, за ней был виден школьный письменный стол. Над столом висел календарь «Природа Подмосковья».
По опыту последних двух дней он знал: чтобы встать с кровати, потребуется серьезное усилие. Но он его сделает.
После того как «нулевики» вызволили его из плена в Баковке, все события он помнил слабо. Помнил, как Дерябко высадил Николая, Владимира, Сергея и Игоря на военном аэродроме, как потом он заснул в фургоне. Помнил, как его разбудили, чтобы он смог перейти в машину Хрулева. На этой машине он и приехал сюда.
Слабо помнит он и первый день, проведенный в этой квартире. Сильно болел бок, и он уговорил Ирину Степановну, хозяйку квартиры, которая объяснила ему, что она дальняя родственница Хрулева, дать ему седалгина. Седалгин он принял весь, поэтому почти целый день проспал. Проснулся лишь один раз, чтобы дать осмотреть себя врачу, которого прислал Дерябко. Врач, нанятый частным образом, после долгого осмотра не нашел у него ничего серьезного, если не считать двух сломанных ребер и обширных внутренних кровоизлияний. По мнению врача, если неукоснительно придерживаться постельного режима, через неделю он уже сможет ходить. Окончательное же выздоровление наступит недели через две.
Но Седов знал себя и встал на второй день. Решил он встать и сегодня — дождавшись, когда Ирина Степановна уйдет к внуку. Как он понял, ее внук, ученик третьего класса, жил здесь, но сейчас мальчик, чтобы освободить для него комнату, перебрался к родителям.
Откинув одеяло, встал. Подумал: чепуха, он чувствует себя прекрасно.
Вышел на середину комнаты, начал делать зарядку.
Разминка прошла хорошо, но, приступив к приседаниям, он понял, что переоценил себя. После тридцати приседаний ноги стали дрожать, в правом боку опять появилась резкая боль. Такая сильная, что он чуть не закричал.
С трудом добрался до кровати и лег, стараясь не отклоняться вправо. Отдышавшись, подумал: все же прогресс есть. Вчера он смог сделать только двадцать пять приседаний. Сегодня — уже тридцать.
В прихожей раздался звук ключа, поворачиваемого в замке. Открылась и захлопнулась дверь.
Это ему не понравилось. Ирина Степановна сказала, что придет только к двум, чтобы его покормить. Вот будет номер, если его выследили. У него ведь нет при себе никакого оружия, даже ножа.
Приподнялся, сказал негромко:
— Ирина Степановна?
Дверь открылась, в комнату заглянули Гущин и Хрулев. Улыбнувшись, Хрулев сел на край кровати:
— Привет, суслик. Не можешь без тети Иры?
— Я не думал, что это вы… Я же пустой.
— Не волнуйся. Никто тебя не найдет.
— Да я не волнуюсь. Здравствуйте, Виктор Александрович.
— Здравствуй. — Придвинув к кровати стул, Гущин сел. — Как самочувствие?
— Отличное. Лучше не бывает.
— Вижу, что не бывает. Особенно хороша синева на лице.
— Виктор Александрович, что такое синева на лице? Пустяк. Я же не примадонна.
— Возможно. Мы нашли тебе новую квартиру. Можешь хоть сейчас переезжать.
— Где?
— На Остоженке.
Гущин посмотрел на Хрулева. Тот встал:
— Пойду пороюсь в холодильнике. Голубцы тетя Ира делает — закачаешься. Если что — я в соседней комнате.
Когда Хрулев ушел, Гущин сказал:
— Ну, ты вообще задал нам жару.
— Так получилось, Виктор Александрович.
— Догадываюсь, что так получилось. — Начальник отдела тронул его за руку. — Времени у нас мало. Я бы не хотел, чтобы хозяйка меня увидела. Расскажи про Нью-Йорк. А я расскажу про Баковку.
Выслушав рассказ, некоторое время сидел в раздумье. Кивнул:
— Хорошо, что Стюарт познакомил тебя со своим адвокатом. Думаю, этот адвокат сможет обслужить и тебя — если ты к нему обратишься.
— Думаю, что сможет.
— А его помощь тебе понадобится в связи со счетом, открытым на твою настоящую фамилию. Как я понял, ты со Стюартом в таких отношениях, что можешь позвонить ему — чтобы попросить о какой-то мелкой услуге?
— Конечно. Если потребуется. Он сам сказал, я могу звонить ему, если мне что-то понадобится.
— Ладно. Теперь о Баковке. Насчет талышей — это моя вина. Я слишком поздно все просчитал. Не учел, что они могут сойтись с погранцами. Конечно, после того как ты разнес талышей на стоянке, они тобой заинтересовались. История с паспортом и деза, пущенная Шлепой, подтвердили их убеждение, что ты не Федоров, а Будников. Твой вылет в Штаты закрепил версию. Они дали погранцам, сколько надо. Об остальном ты знаешь.
— Мое похищение — их собственная инициатива?
— Да. Похищен талышами ты был по их собственной инициативе. Ни измайловская группировка, ни тем более солнцевские никакого отношения к этому покушению не имеют.
— Как я понял, меня вызволяли «нулевики»?
— Да. Вообще-то я вызвал их от отчаяния. Но операция прошла удачно.
— Я это почувствовал.
— Ребята сработали хорошо. В прокуратуре и милиции твердо убеждены, что это криминальная разборка. Женя был сегодня в Шереметьеве, так тамошняя братва, насколько он понял, уже докопалась, что талыши похитили именно тебя. В связи с этим может возникнуть версия, что всех троих убрал ты. Братва будет интересоваться, так ли это. Сообрази, что отвечать.
— Сообразить-то я соображу. Но думаю, версия не пройдет.
— Почему?
— Убрал — стреляя в них из разных стволов?
— О том, что их убили из разных стволов, могут знать только милиция и прокуратура. Которые, поверь, долго еще будут тщательно скрывать добытые ими результаты. Да и почему бы тебе, профессионалу, чтобы запутать следствие, не убить их из разных стволов? Такое ведь возможно? Братва работает сейчас почище спецназа. Скажи — возможно такое в принципе?
— Ну… в общем, да. А как насчет того, если спросят, куда делся Зорик?
— Говори, что не знаешь. Ушел куда-то, и все. Для всех Зорик — в бегах. С концами. Главное, ни солнцевские, ни измайловские разбираться с тобой не будут. Так что ты можешь смело выходить из тени. Опасаться ты можешь лишь мести со стороны родственников убитых талышей — если они у них есть. Но, во-первых, это долгая песня. Во-вторых, думаю, ты как владелец частного охранного агентства сможешь принять необходимые меры — чтобы себя обезопасить.
— Когда, вы считаете, я должен открыть это агентство?
— Немедленно. Потому что… — Гущин покачал головой. — Это еще не попало в газеты, но вот-вот попадет. Расстроилась сделка о продаже оружия Индии.
— Вы имеете в виду ту самую, на два миллиарда долларов?
— Ту самую.
— Но там ведь, как я понял, все уже было решено?
— Сделка сорвалась в последнюю минуту, когда все документы были приготовлены на подпись. Кто-то хорошо сработал.
— Кто?
— Пока понятия не имею. Прокол четвертого отдела, а расхлебывать должны мы.
— Как все было?
— Кто-то пустил умелую дезу, что оружие некачественное. У индусов появилось совершенно не то заключение, которое было подготовлено здесь. Мы запрашивали Департамент безопасности Индии — они говорят, что не понимают, как все это могло произойти.
— А что четвертый отдел?
— Четвертый отдел в глубокой задумчивости. Проворонили. — Гущин помолчал. — Охотники на это оружие, конечно, найдутся. Но цена сбита. Сбита отсюда, из Москвы. И найти умельца, который это сделал, должны мы. Поэтому открывай скорей свое агентство.
— Понял, Виктор Александрович. Постараюсь.
— Вот, держи, — Гущин протянул визитную карточку. — Здесь адрес и телефоны адвоката, Прохорова Леонида Георгиевича. Замечательный, кстати, мужик. Честнейший. Тридцать лет проработал в органах прокуратуры, дослужился до замначальника Главного следственного управления. Естественно, из-за того, что он не брал взяток и вообще не влезал ни в какие дела, предпринималось что угодно, чтобы не давать ему ходу. В конце концов он плюнул на все и в сорок девять лет ушел на пенсию. Сейчас у него своя адвокатская контора, приличная пенсия и бешеные гонорары — от клиентов нет отбоя. И пусть тебя не смущает, что большинство его клиентуры из уголовной среды. По закону каждый человек имеет право на адвоката.