— Это я и хотел выяснить.
— Полина, прошу, позаботьтесь, чтобы здесь как можно скорей были поставлены стол и кресло. Ну и соответствующая техника, я имею в виду телефоны, компьютер и так далее.
— Алексей Иванович, все будет сделано в лучшем виде. У нас есть запасной стол, точно такой же, как у вас. Кресло тоже есть. Компьютер и телефон поставят ребята.
— Тем лучше. Я сейчас уйду. Вернусь скорее всего часа через полтора уже вместе с Леонидом Георгиевичем. Надеюсь, второй стол к этому времени здесь уже будет стоять.
— Обязательно будет, — сказала Полина.
Пока она переносила с Семеном и Николаем мебель в кабинет, зазвонил телефон. Сняв трубку, сказала:
— Агентство «Московское секьюрити».
— Поля, привет, это я, — она узнала голос Андрея. — Можешь говорить?
— Да.
— Я поговорил с ребятами. Они согласны оба. Но я пойду с одним. Как, воскресенье остается?
— Остается.
— Мы хотим сделать это в субботу вечером. Нормально?
Она знала, что в субботу вечером Чика никогда не приходит домой раньше двух ночи.
— Нормально. Но нужно обязательно все закончить к часу. А еще лучше к двенадцати.
— Мы примерно к двенадцати ночи и закончим. — Помолчал. — Все будет в порядке.
— Спасибо, Андрюша. Буду тебе обязана… очень. Когда у вас все закончится, в субботу вечером, позвони мне сразу домой, хорошо? Буду ждать.
— Хорошо. Все, пока.
— Пока.
Положив трубку, почувствовала: стучит сердце. Подумала: все, отступления уже нет.
У входа Седова встретил Гутин. Пожав руку, сказал приветливо:
— Алексей, шеф вас ждет. Проводить?
— Спасибо, я сам.
Луи сидел за журнальным столиком, заваленным вскрытыми конвертами и листками бумаги. Увидев Седова, кивнул:
— Садитесь, Алексей.
Скривился:
— Вот, изучаю приглашения. Пока я был клерком у Балбоча, меня никто никуда не звал. Сейчас же, когда я занял его место, от приглашений нет отбоя. Куда только не зовут… Прочтем любое… — Взял наугад один из листков. — Вот, приглашают сегодня на прием в посольство Нидерландов. Ну что мне там делать, в этом посольстве Нидерландов?
— Луи, честное слово, не знаю.
— Я тоже не знаю.
— Вообще, предупреждаю, я не светский человек.
— Вы не светский человек… А я, черт возьми, светский человек. Но как светский человек, хоть убейте, не знаю, что мне делать в посольстве Нидерландов. Идти или не идти? Алексей?
— Наверное, все-таки нужно пойти.
— Зачем?
— Так принято.
— Это не ответ.
— Ну, наверное, там все же заводятся какие-то деловые связи, знакомства, налаживаются контакты.
— Разве что… Ладно, пойду. — Положил листок. — Я только что отпустил Авдонина.
— Авдонина?
— Да. Сидели, решали, какие надо заказать материалы, куда что подключить и сколько все это будет стоить. Я последовал вашему совету и придумал для него дело. Думаю, Хайдаров на это клюнет.
— Клюнет — на что?
— На то, что я придумал с вашей помощью. Я сказал Гутину и Авдонину, что дача под Москвой, на которой раньше жил Балбоч, теперь будет переоборудована под мою загородную штаб-квартиру. Укреплена, под ней будет устроен бункер, вырыты подземные ходы, сменена вся техника, ну и прочее в том же духе. Кто-то из них, сказал я, должен взять всю эту перестройку под свою опеку. Сделать это вызвался Авдонин.
— Сам вызвался?
— Почти. В принципе он вызвался сам, просто мне пришлось его к этому немного подтолкнуть. Сегодня мы закончили с ним обсуждение деталей, так что теперь он большую часть времени будет проводить на даче. По-моему, в этом что-то есть?
— «Что-то есть» — слабо сказано. Поздравляю, Луи, идея просто прекрасная.
— Возможно… — Луи покрутил зажигалку. — Скажите, Алексей, вам что-то говорит имя Владимир Лапик?
— Говорит, и очень многое.
— Вы его знаете?
— Очень хорошо знаю.
— Я тоже его знаю. Правда, не очень хорошо, я встречался с ним всего пару раз, когда он был еще военным моряком. Что это за человек?
— Если коротко — очень опасный человек.
— Да? — Луи наконец оставил зажигалку в покое. Протянул листок: — Если не трудно, прочтите это.
Подождав, пока Седов прочтет письмо Хайдарова, спросил:
— Что скажете?
— Скажу, что появление в Москве Лапика может говорить о многом.
— Например?
— Например, о том, что Лапик может подключиться к планам Хайдарова убить вас.
— Даже так?
— Да. Я знаю Лапика. Зря в Москву он ездить не будет.
Помолчав, Луи сказал:
— В таком случае я вынужден снова обратиться к услугам вашего агентства.
— Слушаю, Луи.
— Что, если вы попробуете выяснить, зачем Лапик приехал в Москву и какие вопросы Хайдаров и Лапик будут обсуждать между собой?
— Луи… Это очень трудно сделать. Я ведь даже не знаю, где остановится Лапик.
— Я отлично понимаю, что это совсем не так просто. Но попробуйте.
— Луи, прежде чем сказать «да», я должен подумать.
— Так подумайте. — Луи сделал вид, будто разглядывает одну из картин, висящих на стене. Вздохнул. — Как, возьметесь за это?
То, о чем его просил Луи, отвечало и его планам. Прикинув, что он может сделать, сказал:
— Хорошо, Луи, я попробую.
— Попробуете или сделаете?
— Хорошо, сделаю.
— Буду вам очень признателен. Если вы это сделаете, я заплачу вам пятьсот тысяч долларов. — Луи посмотрел на часы. — Когда должен подъехать Прохоров?
— Обещал быть через полчаса, прошло уже двадцать восемь минут.
Почти сразу же в дверь постучали. Гутин, заглянув, сказал:
— Луи, тут некто господин Прохоров. Пропустить?
— Конечно. Я его жду.
Войдя и поздоровавшись, Прохоров осторожно опустился в кресло. Снял и протер очки, посмотрел на Феро. Луи в ответ улыбнулся:
— Леонид Георгиевич, я по паспорту Леонид Викторович, но это только по паспорту. Если вам не трудно, зовите меня Луи, а я, с вашего позволения, буду называть вас Леонидом. Хорошо?
— Ради Бога. Как прикажете, Луи.
— Очень рад, что вы согласились на наше с Алексеем предложение.
— Ну… — Прохоров тронул дужку очков суставом большого пальца. — Я, со своей стороны, рад, что моя помощь может пригодиться.
— Она очень пригодится. Не против, если я закурю?
— Нисколько.
Закурив, Феро сказал:
— Вы ведь знаете о моих условиях? В случае согласия стать заместителем Алексея вы будете получать от меня зарплату, в два раза превышающую ваш среднегодовой заработок.
— Знаю.
— Как я понимаю, вы знакомы с моими личными адвокатами, Богдановым и Лурие?
— Да.
— Позвоните им. И скажите, что я лично поручил вам составить договор между мной и вами как между нанимателем и работником. Сейчас вы ведь поедете в агентство?
— Да, в агентство.
— Составьте там этот договор в пяти экземплярах и один экземпляр по факсу пошлите Богданову и Лурие. Если у них не будет возражений, мы с вами этот договор сегодня же и подпишем.
— Очень хорошо.
Луи посмотрел на Седова:
— Знаете, Алексей, мне очень нравится ваш заместитель.
— Мне самому он нравится.
— Смотрите, не захвалите, — сказал Прохоров.
— А если и захвалим, что? — Луи затянулся. — Знаете, Леонид, еще совсем недавно я жил в Москве относительно беззаботно. Ездил без всяких телохранителей, никого не боялся, да и вообще считал, что бояться должны только меня. Но после того как на меня было совершено покушение, я понял: меня обкладывают. Обкладывают серьезно, по всем правилам искусства, как это свойственно профессионалам. Что прикажете в таком случае делать?
— Трудно сказать… Но делать что-то надо. Надо защищаться.
— Правильно, надо защищаться. — Луи стряхнул пепел. — Прятаться и убегать не в моем характере, да и если бы я прятался и убегал, меня бы это не спасло. Я решил принять свои меры. Именно поэтому я и поддержал Алексея, когда он решил открыть охранное агентство. И понял, что поступил правильно, потому что Алексей ухитрился за короткое время несколько раз спасти мою жизнь. Но теперь кое-что переменилось. Раньше я был секретарем и помощником миллиардера Анри Балбоча, теперь я сам стал миллиардером по имени Луи Феро. В Москве я как бы сидел при Балбоче, теперь мне, хочу я этого или нет, придется разъезжать по всему миру. И в этих поездках мне нужен партнер. Именно партнер, а не телохранитель, потому что телохранитель только охраняет, партнер же может посоветовать, стоит ли нанимать того или иного телохранителя. Есть ведь разница?
— Конечно.
— Алексей согласился стать таким партнером, за что я ему благодарен. Но ни он, ни я не хотим, чтобы агентство «Московское секьюрити» закрылось. Это агентство, будем откровенны, с самого начала работало только на меня. И будет работать только на меня, потому что я очень хороший клиент. Как вы считаете, Леонид, это справедливо?
— Вполне справедливо. «Московское секьюрити» — частное агентство и, как всякое частное агентство, должно заботиться прежде всего о собственных интересах.
— Рад, что наши взгляды совпадают. Хорошо, друзья, я больше вас не держу. Рад, что мы нашли общий язык. — Луи проводил их до двери кабинета. — Желаю удачи.
Глава 44
Проснувшись, Синтия протянула руку, чтобы взять с тумбочки часы, но нащупала лишь подушку. Протянула руку дальше… Еще дальше… Где же тумбочка?.. Где же… Где же… Проклятье… Почему она никак не может найти тумбочку…
Открывать глаза не хотелось. Наконец, каким-то немыслимым усилием нащупав часы, посмотрела на циферблат — и ахнула: десять утра… Для нее, с ее железным распорядком, когда подъем после шести она считала одним из самых тяжелейших преступлений, это что-то немыслимое.
Повернувшись, попыталась сесть на кровати. Тут же, открыв глаза, поняла: сделать этого она не сможет. До ближайшего к ней края кровати как минимум полтора ярда, вся же кровать в ширину занимает ярда четыре.