— Посредник? — Алберис удрученно кивнул. — Он договорился с Правителем?
— Согласись, что знать тайны такого уровня нам не положено. — Лейц подтолкнул Стального в спину, направляя к воротам ближайшего здания. — Но когда о чем-то подобном догадываешься, работать намного легче… Так?
— Так, — подтвердил Алберис и, по длинной дуге обогнув ухмыляющегося Зайнулина, зашагал в указанном направлении.
9Чуждая психология
— Я живу в этом доме уже тридцать лет, — устало прислонясь к дверному косяку, новая знакомая Комарова внимательно наблюдала за тем, как Саша пытается вскрыть наглухо заклиненную дверь, — и ни разу автоматика не отказывалась впустить меня в собственную квартиру.
— Для тридцати у тебя отличная фигура, — пробормотал землянин, прекращая безуспешные попытки отпереть дверь деликатными методами.
— Меня зовут Марис, — подобрев от незатейливого комплимента, сказала женщина и протянула Саше руку.
Комаров пожал протянутую ладонь и, мельком взглянув на Марис, вдруг подумал о том, что и жест, и упоминание о квартире имеют какой-то общий знаменатель. Причем роднятся эти фактики не только между собой, но и с прочими большими и малыми событиями, приметами, словами, жестами, даже созвучиями имен и музыкальных отрывков из бесконечных объемных роликов, которыми были не так давно заполнены улицы Таны. Комарову вдруг вспомнились слова Игоря об удивительной схожести многих деталей жизни авестийцев и землян. Было похоже, что его друг действительно не ошибался в своих предположениях. Взгляд Саши застыл, уткнувшись в прикрытую одеялом грудь подружки, и та — тоже поразительно по-земному — восприняла поведение приятеля как откровенный намек. Она обеспокоенно посмотрела на дверь, а затем обернулась и окинула взглядом просторный коридор, словно выискивая местечко, где можно было бы скоротать время в ожидании повторного запуска киберполей.
Комаров стряхнул груз не желающих принимать законченную форму, а потому тревожных раздумий и взглянул на Марис более осмысленно. Понять, о чем беспокоится женщина, ему не составило никакого, труда. Он поднял вверх указательный палец и, покачав им из стороны в сторону, сказал:
— Маша! Я вас тоже практически люблю, но не в коридоре же нам этим заниматься?
Ответить авестийка не успела. Комаров сделал половину оборота вокруг своей оси и ударил в дверь ногой. Не рассчитанный на подобные издевательства пластик не выдержал, и одна из раздвижных створок провалилась внутрь квартиры. Саша развел руками и сделал шаг назад.
— Прошу вас. — Он галантно поклонился и пропустил даму вперед.
— Потрясающе! — заявила Марис, рассматривая обломки двери.
— Это всего лишь один удар из моей богатой коллекции… — гордо ответил Комаров.
— Ремонт потянет на пару сотен, не меньше, — разочарованно осматривая Сашу с ног до головы, продолжила хозяйка квартиры. — Вы с какого спутника рухнули?
— Похоже, с плотскими утехами выйдет осечка… — Комаров смущенно потер коротко стриженный затылок и покосился в сторону широкого серого дивана. — Ну хотя бы напиток какой-нибудь я заслужил? Все-таки добыл вам одеяло…
— Я сама его выпросила, — совсем уже холодно ответила Марис. — В обмен на стриптиз!
— Стриптиз — это когда раздеваются, медленно танцуя в ритме страсти, — разворачиваясь к выходу, поправил ее Комаров, — а когда показывают тело в готовом виде — это словно взгляд в замочную скважину женской бани… Или экскурсия в морг… Всего хорошего, Маруся…
— И проваливайте! Дикарь! — Марис резко села на пружинящий диван и, прикрыв лицо ладонями, заплакала. — Проваливайте! Нет! Не уходите…
Комаров, не обращая внимания на ее реплики, вышел в коридор и не спеша двинулся к обесточенным лифтам. Осознав, что выбрал неверное направление, он развернулся и зашагал к лестнице. Оплошность была мизерной, но именно она сыграла решающую роль в развитии всех дальнейших событий. Дело в том, что стена между лифтовыми шахтами и запасной лестницей была построена из прочного, но совершенно прозрачного пластика, и Саша отчетливо разглядел, как тремя этажами ниже, обливаясь потом, по лестнице поднимается целый взвод вражеских солдат.
Комаров невольно отпрянул обратно в глубь коридора и попятился к двери Марис. Из квартиры покинутой красавицы слышались громкие всхлипывания. Саша юркнул в помещение и, приставив покалеченную створку обратно к дверному проему, лихорадочно зашарил взглядом по комнате в поисках чего-нибудь подходящего на роль баррикады. Выбор пал на диван. Правда, на нем сидела и никак не могла поверить в свое счастье Марис, но Комарову раздумывать было некогда. Он подскочил к дивану и наклонился, чтобы снять с него девицу, но Марис поняла его порыв по-своему. Она заключила Сашу в такие страстные объятия, что тот потерял не только дар речи, но и способность двигаться.
Чем теоретически могло закончится это представление — вопрос к вероятностному вариатору. На самом деле Комаров был вынужден во второй раз наступить подкованным солдатским ботинком на светлые чувства авестийки и просто стряхнул ее с себя, как стряхивают снег. Марис снова разрыдалась, но, увидев, что Саша пытается привалить к двери поставленный на бок диван, наконец-то поняла, что за счастье в личной жизни ей предстоит побороться.
— Не так! — крикнула она и, схватив Комарова за руку, потащила его в соседнюю комнату.
Сообразительность новой знакомой порадовала Сашу. Кроме того, Марис оказалась на редкость расторопной. Она успела на ходу одеться в просторный комбинезон и, выдвинув ящик какого-то комода, достать оттуда миниатюрный, но вполне грозный пистолет.
— Четыре балкона влево и один вниз, — сказала она, выталкивая Комарова на узкий балкончик. — Леса…
Саша взглянул в указанном направлении и обнаружил, что там действительно расположены ажурные строительные леса.
— Теперь я тебя точно люблю! — крикнул Комаров и перескочил через низкое ограждение между балконом Марис и ее соседей. — Прощай!
— Если ты еще раз попытаешься от меня сбежать, я тебя застрелю! — целясь в Сашу из пистолета, заявила подружка.
Комаров невольно остановился и взглянул на Марис с изрядной долей уважения.
— Я очень опасный спутник, — предупредил он и протянул девушке руку.
— Я знаю, кто ты, — ответила она, вкладывая оружие в его ладонь. — Я смотрела все репортажи о твоих похождениях. Мне уже не шестнадцать лет, и поэтому я не в восторге от твоей склонности к насилию, Бешеный Пес…
— Это пропаганда… — попытался возразить Саша, но Марис его перебила.
— Однако все остальное мне понравилось…
— И на том спасибо. — Комаров помог ей перебраться через первое ограждение и предупредил: — А теперь слушай внимательно. Обмен любезностями окончен. Мы на войне. С этой минуты не вздумай мнить себя принцессой или, наоборот, богиней победы. Слабость и самоуверенность ведут в одном направлении — в могилу. В общем, не жди ни снисхождения, ни уступок. Поняла? И так до самого отбоя!
— А после отбоя? — не унималась Марис.
Комаров хотел было повторить свою тираду, но передумал и, махнув рукой, ответил:
— А после — и вовсе никакого снисхождения…
Уходить от погони отнюдь не так интересно, как это показывают в кино. Комаров давно не питал на этот счет никаких иллюзий. Солдаты шли по пятам, их соратники перекрывали возможные и невозможные пути отступления, а над макушками беглецов постоянно кружили назойливые воздушные объекты. Марис оказалась совсем не обузой, как Саша опасался в начале пути. Она прекрасно знала множество тайных троп и лишь изредка путалась среди потерявших индивидуальность зданий и двориков. Кроме опыта спутницы, большую роль играли подсказки от местных жителей. Как говорил в свое время Посредник, популярность Комарова превышала все разумные пределы. Каждый прохожий считал своим долгом подсказать беглецам наиболее верный путь, а дети вились вокруг них, словно рой мошкары. Плюс ко всему, на несколько вражеских групп захвата нашлось только два проводника, да и те указывали путь с большой неохотой. В конце концов оккупанты вовсе прогнали ленивых гидов и вооружились официальными картами. Процесс поисков после этого ускорился, но Саша и Марис все равно намного опережали преследователей.
Когда это стало окончательно ясно, девица мертвой хваткой вцепилась в рукав Комарова и потянула его в какой-то полуподвал.
— Здесь живет моя подруга, — на ходу сообщила Марис. — Мы сможем отдохнуть…
— Еще рано, — попытался возразить Саша, но подружка прижала к его губам свои прохладные пальцы и сказала:
— Будет глупо свалиться от усталости перед самым финишем. К тому же, если ты прямо сейчас меня не поцелуешь, — я взорвусь!
Стальным был все-таки Алберис, а не Комаров. Землянин сдался после этой фразы без оговорок…
Подруга Марис не только уступила беглецам свою спальню, но, как и просил Саша, принесла им напитки ровно через два часа. Поставив стаканы на тумбу рядом с кроватью, она отвела в сторону полный зависти взгляд и сказала:
— Солдаты прошли в квартале отсюда. По расчетам моих знакомых фарватеров, вернутся они примерно через час…
— Не надейся, — дружески поддела ее Марис.
— О чем ты? — Подруга сделала вид, что не понимает смысла шутки, и вновь ревниво покосилась на Комарова.
Саша в очередной раз решил для себя, что между женщинами настоящей дружбы быть не может, и, чтобы прервать сцену до того, как она перерастет в кровопролитие, выбрался из-под серого одеяла, протягивая руку за напитком. Назревающая дискуссия тут же угасла, а две пары прекрасных очей жадно уставились на тренированное тело кумира. Комаров пил, а затем одевался нарочито медленно, и потому звук резко застегнутой «молнии» на брюках заставил красавиц вздрогнуть, словно их ударило током.
— А ты говоришь — стриптиз, — менторским тоном заметил Саша и подмигнул Марис.
Она схватила второй стакан и сделала пару больших глотков. Ее подруга тоже вышла из ступора и поспешно выскользнула за дверь. Комаров пару секунд погрелся в лучах локальной славы и, вновь войдя в привычный боевой режим, заявил: