Унтер, командовавший дежурной "пятеркой", заверил, что ночью он отлично выспался и отдохнул, поэтому командир может пару часов спокойно поспать. Во вранье товарищ до сих пор замечен не был, поэтому, проинструктировав еще раз на всевозможные случаи вплоть до нового Потопа и падения астероида в непосредственной близости с последующим вторжением инопланетян, отправился в укромное местечко поблизости посмотреть свой любимый сон-сериал про черного кота и рыженькую кошечку Дашу...
Проснулся от солнечного лучика, ярко светящего даже через сомкнутые веки. Первым делом проверил посты, которые все, как один доложили, что все тихо-спокойно, и ни одна живая тварь размером больше кукушки замечена не была. Ладно, пока все еще спят, подводим итоги.
За ночь в общей сложности мы успели отмотать всего верст пять-шесть от Ново-Георгиевска, что гораздо меньше одного дневного перехода. Это, значит, - раз.
С уверенностью в 99,9 процентов можно предположить, что после наших развлечений в крепости гансы выставят заслоны на всех дорогах, дорожках и тропинках. А в дополнение к этому будут прочесывать все леса и рощи, не жалея времени и сил. А своих зольдатенов вдохновят каким-нибудь Железными крестами за головы пойманных, или убитых русских "бандитов", обидевших Кайзера и уменьшивших поголовье германских генералов на две, или три единицы. Это, значит, - два.
Совершать марши в привычном для нас темпе мы не можем, - в группе четыре "пассажира". Это - три.
И из них самый проблематичный - медсестричка. Вон, до сих пор дрыхнет без задних ног, умаялась за ночь... Тут же получаю очередное доказательство материальности мыслей. Барышня, щурясь спросонья от яркого солнца, вылезает из-под березовых веток, оглядывается вокруг и, увидев неподалеку ответственного и виноватого за все бедствия в моем лице, спешит пожаловаться на тяготы и лишения походной жизни. Однако, процесс протекает мирно, сопровождаясь смущенным румянцем на щеках.
- Доброго утра, точнее - дня, Анна Сергеевна! Выспались, хоть немного?
- Доброго утра, Денис Анатольевич! Спасибо, в госпитале привыкла не спать по полночи... Простите... Мне очень неловко об этом спрашивать... Я могу одна отойти в лес подальше?.. Чтобы никто не видел?
Блин, чуть не забыл, теперь походный сортир будет у нас, как у Папанова на карте - "Мэ" и "Жо". Вернее, один, но посещение - по очереди.
- Да, конечно, извините, что сразу не предупредил... Егор, проводи барышню до... известного места, и бегом обратно. - Ловлю дернувшегося вслед вновь засмущавшейся медсестричке казака и шепчу на ухо. - Контроль с пяти сажен. Так, чтобы она не увидела, не услышала и не почувствовала. Потом незаметно проводишь обратно... И не приведи Господь подглядывать. Оторву сначала тое самое, потом - ухи. Понял?.. Давай...
Егорка делает честные-пречестные глаза, мол, командир, как ты мог на меня такое подумать, и исчезает в кустах, догоняя "охраняемую особу". Может и зря его стращаю. Кажется, в это время человечество в массовом порядке еще не доросло до подобных извращений. Ладно, оставим эротику во всех ее проявлениях на потом, сейчас надо делами заниматься.
Пока бойцы готовят обед, бужу всех остальных. Прием пищи у нас проходит в стиле "шведский стол". Меню скромное, но калорийное: холодная говядина ломтиками в виде всем уже надоевшей тушенки, галеты в качестве не менее надоевших тостов и витаминный салат из уже немного огрубевшей черемши, собранной неугомонным лесовиком Семеном. Из напитков - только вода... Хотя вот тут я, кажется, немного ошибаюсь. Николай Бер достает свою фляжку и, радостно улыбаясь, во всеуслышанье задает идиотский вопрос:
- Господа офицеры, не желаете ли хлопнуть по рюмашке?
В ответ получает испепеляющий взгляд от меня (Убью гаденыша!), недоуменные от бойцов (Чей-то с их благородием, не заболел ли часом?) и осуждающие от остальных (Нашел, дурак, время!)
- Николенька, тебе не кажется, что сейчас на совсем подходящий момент для пикника? - Димитр одаривает своего коллегу издевательски-ледяной улыбкой. - Мы еще не так далеко ушли от Ново-Георгиевска, чтобы считать себя в безопасности. И, вообще-то, здесь командует Денис Анатольевич, так что, решать ему.
- Давайте, Николай Павлович, сделаем так: сейчас отдаете водку, или что там у Вас во фляге, Анне Сергеевне для медицинских целей, а когда выйдем к своим, я Вам ее верну, да еще сверху проставлюсь...
Конец фразы заглушился тарахтеньем в небе, и, одновременно с моим воплем "Воздух! Под деревья! Живо!" над поляной на небольшой высоте проплывает дирижабль. Движки набирают обороты, цеппелин отворачивает с набором высоты, целенаправленно уходя прочь. Бл...!.. Твою ж дивизию!..
Как дважды два не складывай, все равно будет четыре... Гансы ведут поиски даже с помощью всяких пернатолетающих. Ну так, немудрено, - горе-то какое. Сейчас эта "колбаса" долетит до ближайшего гарнизона, или заслона на дороге и сбросит вымпел с указанием места, где видел русских. А затем последует прочесывание этого лесочка. Колбасники улетели на северо-запад, значит, по логике мы должны убегать на восток. Где нас уже будут ждать... А мы попробуем по-другому...
Трех минут хватило, чтобы группа была готова к движению. Уходим обратно к дороге, причем, в довольно хорошем темпе. Даже наша барышня старается, держит темп. Хотя глаза от страха круглые и бессмысленные. Пару раз, оборачиваясь, ловлю недоуменные взгляды офицеров, потом Стефанова прорывает:
- Почему... Мы сюда?.. Надо на восток...
- Вот и германцы так подумают... Надеюсь...
Шоссе перескочили быстро и благополучно, гансов пока не наблюдается. Отходим на сотню шагов, командую привал. Пусть "пассажиры" переведут дух. Двадцать минут бега по лесу - то еще удовольствие. Для них. А пока приходят в себя, мы прогуляемся к дороге, посмотрим кто, куда и когда там поедет...
Ждать пришлось недолго. Не сказать, чтоб движение было интенсивным, но за полчаса прошла пешая колонна размером около роты и проскрипели мимо два конных обоза. Может, все и обойдется?.. Нет, не угадал. Из-за поворота на четвертой скорости вылетает полуэскадрон драгун и быстро спешившись, растягивается в цепь и исчезает в лесу. На виду остаются только коноводы с лошадьми. Но и их для нас будет много - человек двадцать-тридцать, не меньше. Значит, остается одно - уйти по-английски, не прощаясь. Причем, как можно дальше потому, как гансы закончат с этим лесом и примутся за другой...
Днем по лесу передвигаться гораздо удобней, но очень уж небезопасно. За каждым поваленным деревом мерещится кто-нибудь. Начиная с польских кабанов и медведей и заканчивая немецкими пулеметчиками. Чисто на подсознательном уровне, потому, что в головном дозоре - Семен с Гордеем, для которых лес - дом родной, никто и ничего мимо незамеченным не проскочит. Но все равно шагаем насторожившись. От дороги ушли уже достаточно далеко, делаем еще привал-пятиминутку, видя, что наши "гости" опять выдыхаются. Особенно жалко медсестричку, ей достается больше всех. Но ведь идет, не отстает, не жалуется и не плачет. Сильная девчонка. Правду говорят: есть женщины в русских... госпиталях. И мужчины рядом с ними. Стефанов подсаживается к нашей барышне, достает из кармана, насколько вижу, маленькую плитку шоколада и, настойчиво уговаривая, заставляет ее съесть пару кусочков. И это - правильно. Во-первых - придаст сил, во-вторых - эндорфины никто не отменял.
Справа бесшумно подходит Гордей и присаживается рядом. Он с Семеном тоже недавно заслужил право называться Первым Составом (а стрельбой в крепости это подтвердил), но позывного получать не захотел, остался, как есть, Гордеем.
- Командир, мы тут с Семой прошлись далей, там березняк кончается. Ручеек течет махонький, а через поляну хороший ельник стоит. Дерева взрослые, укрыться всем можно будет. И отдохнем, и повечеряем горяченьким.
- А если гансы к нам на чаепитие пожалуют?
- Не, там елки забором стоят, запах не выпустят. И дыма видно не будет... Я-то ж не за себя, мы - ко всему привычные. Глянь вон на афицериков, да на барышню ихнею. Им бы хучь раз в день горяченького посёрбать надобно.
- Ну, добро, веди, показывай...
Ельник действительно можно было назвать роскошным. Рослые темно-зеленые красавицы тянутся в небо своими верхушками, отставив вниз тяжелые нижние лапы. Даже с нескольких шагов кажутся сплошной стеной, непроницаемой для посторонних. Гордей оттягивает в сторону живые "шторы" и образуется проход внутрь. Ныряю туда... и оказываюсь в каком-то сказочном Берендеевом царстве. Внутри неровного круга-стены елей лежит уютная полянка... Гордей отгибает нижние ветки одного из деревьев и показывает мне почти готовое лежбище-спальник, созданное самой природой. Толстый слой сухой прошлогодней хвои будет прекрасной периной, само дерево играет роль стен и крыши. Да уж, лучше места не найти. И гансы незаметно не подберутся...
Через десять минут все обустраивают себе места для отдыха по два-три человека в зависимости от размеров елок. Единственное персональное место отдано Анне Сергеевне, которая, не взирая на явно видимую усталость, помогает сибирякам готовить "чаепитие". А я тем временем зову командиров групп на постановку задач.
- Значит так, братцы. Нужно гансам немного голову поморочить. Поэтому, твоя "пятерка", Клим, сегодня в охранении, а ты, Петр Игнатьич, берешь своих молодцов и, смотри в карту, быстренько двигаетесь вот на эту дорогу. Там немного пошумите, чтобы германцы решили, что мы идем в том направлении, и - обратно сюда. Два-три обстрела обозов, думаю, будет достаточно. Подкрались, несколько раз стрельнули, желательно во всяких там начальников, и, не дожидаясь ответки, - в лес. Ну да сам все знаешь, не мне тебя учить. Сейчас - начало четвертого, вернуться сюда к семи вечера, не позже. Держи часы. Задачу понял?.. Выполняй...
Группа вернулась раньше и, пока медсестренка готовилась напоить чаем проголодавшихся по ее мнению бойцов, унтер Игнатьич доложился о выполненной работе: