реметнуться к гансам, и выторговать себе безбедное существование в обмен на увлекательный рассказ о наших приготовлениях и листик бумаги с обозначенной тропой через болото, причем на обороте русскими буквами по-немецки было написано "Дойче зольдатен нихт шиссен их хабе вихтиг гехайм информационен". Ich habe wichtige geheime Informationen
Беседу с ним отложил на потом, но ближе к ночи возникли непредвиденные обстоятельства, в результате чего под арестом оказалось уже четыре человека. Друзья будущего покойничка решили помочь ему освободиться и после отбоя заявились к палатке, где перебежчик коротал время "в обнимку с Манькой", - такой способ обездвиживания придумали сами диверсы. Невезунчик связанными руками и ногами обнимал десятидюймовое бревнышко. И шевелиться он после этого был способен, только изредка переваливаясь с одного бока на другой, да и то с трудом. Приняв в очень неярких отсветах малюсенького костерка караулившего добычу Егорку за шуплое и мелкое недоразумение в форме, борцы за справедливость потребовали под угрозой подзатыльника и чего-то там еще дать им возможность воссоединиться с товарищем. Через полминуты прибежавший на тревожный свист разводящий со свитой с охотой пошли им навстречу, связав еще не пришедших в себя от легкого похлопывания по жизненно важным местам робингудов и запихнув в ту же палатку, где томился их друг. Предупредив, что при нарушении тишины в ночное время, мордочки виновников до утра будут завернуты в портянки давно не первой свежести.
Пришлось с самого утра идти и разбираться, что за ерунда такая у нас начала твориться по ночам. Искателей приключений уже вытащили на свежий воздух, но из-за стреноженных конечностей, работоспособными у них были только рты. Впрочем, пользоваться даром речи они не спешили и просто угрюмо смотрели на нас с подполковником Бойко снизу вверх.
- Ну, и где тут у нас любитель одиночных прогулок по болоту? - Вопрос чисто риторический потому, что после него задержанные тут же непроизвольно глядят на как следует заляпанного смолистой "Манькой" типчика очень неприметной наружности. Мимо такого пройдешь, и не заметишь, а потом и не вспомнишь, что когда-то видел. Темноволосый, черты лица какие-то простецкие, незапоминающиеся, но выдают глаза.
- Вот этот, Командир. - Конвоир, стоящий сзади, небрежно пинает его в спину. Тот дергается, но по-прежнему не произносит ни слова, лишь буравит люто ненавидящим взглядом то меня, то Валерия Антоновича. Ну, конечно, тебе нас любить не за что, через нас к тебе в скором времени пожалует в гости Костлявая Старуха. А вот если бы ты все-таки пробрался и сдал тропу немцам, что бы тогда с нами было? Гансы дождались бы, когда мы выползем из болота и покрошили бы из пулеметов?..
- Чего молчишь, умник? Допрашивать тебя я не собираюсь, тут всё понятно. Шел добровольно сдаваться в плен с белым флагом в руках. Поэтому насчет приговора, я думаю, догадываешься. Мне только интересно, что же подвигло тебя на такой "подвиг". И почему эти полудурки кинулись тебя вызволять.
- Это чегой-то мы - полудурки? - Еле слышно, но все же различимо шепчет один из соучастников.
- А тогой-то, дружок, что на дураков вы не тянете, еще хуже с головками дела обстоят. Видели, что этот под охраной часового сидит? Чего полезли? Теперь огребете по полной... Ну, что молчишь, путешественник? Язык проглотил?
- Не буду я с вами ни о чем разговаривать! - Дезертир начинает впадать в истерику, противореча самому себе. - Какая вам разница?! Что для вас солдатская... жизня?!.. Золотопогонники!.. Сколько солдат отправили на смерть, чтобы красоваться с этими висюльками?! - Он с ненавистью кивает на мои кресты. - Чьей кровью они политы?!..
- Ну, во-первых, всех своих погибших бойцов я помню и могу назвать поименно, и судить меня могут только они, а не какие-то тыловые землекопы. А во-вторых, ордена эти моей кровью политы. Неужели не знаешь, что Георгия именно за личное мужество дают?.. А ты, голуба, не так прост, как на первый взгляд кажешься, речь для простого солдата уж больно правильная. Из каких будешь, а?
- Из мещан...
- Да мне твое происхождение пофигу! Какую партию представляешь?.. Да не мнись ты, как девица перед сеновалом, поздно уже, сдал сам себя. Фразочки и интонации уж больно интересные... Ну так как, сам скажешь, или помочь? Как мы умеем помогать, ты знаешь?..
Подхожу вплотную, кладу руку на затылок и легонько нажимаю на одну хитрую такую точечку.
- А-а-й-а-а!!!.. Палачи, кровопийцы! - Вот, клиент созрел, взор горит, слюна во все стороны брызжет. - А я и не таюсь! Был анархо-коммунистом, сейчас состою в социал-демократической партии большевиков!..
- Это каким же ветром тебя от князя Кропоткина занесло в объятия бывшего присяжного поверенного Ульянова, тоже, кстати, сынка не какого-нибудь крестьянина, а действительного статского советника с титулованием "Ваше превосходительство"? Что они могут знать о реальной жизни простых людей?.. Чего застыл в молчании? Только что щебетал, как птенчик, - и на тебе! Буквы кончились? Так я напомню...
Собеседник решил от греха подальше не выяснять, откуда тупой держиморда и золотопогонник знает такие замечательные имена, и решил перейти сразу к сути:
- Кропоткин отрекся от своих идей, став на позиции оборончества. А мировая революция, произойдя во всех странах, принесет человечеству свободу...
- Ага, а за компанию еще добавит равенство и братство, чтобы жизнь раем не казалась. Французы один раз попробовали, не напомнишь, чем всё закончилось? Хотя, можешь не отвечать, это я так, для поддержания разговора... А ты, значит, вместе с большевиками хочешь превратить войну империалистическую в войну гражданскую, пока озверевшие мужики-окопники с оружием в руках, да?
- Да, потому, что только скинув со своей шеи царя, правительство и остальных государственных паразитов, народ сможет построить справедливое свободное общество!
- Так ты - за справедливость, значит? Тогда скажи мне, если бы ты дошел до германцев и, судя по партийной принадлежности, сам добровольно сдал им дорогу через болото, а потом из-за этого погибли бы сотни, если не тысячи простых русских мужиков в солдатских гимнастерках, кто был бы виновен в их гибели?!.. Кого надо было бы назвать палачом, и на чьей совести была бы их кровь?!..
- Вы этого никогда не поймете! Новое общество, как ребенок должно рождаться в крови и очищающего от всего старого муках!.. Их потом назвали бы Героями Революции! А память о них была бы священна! Так же, как должна быть священна память о тех, кто указал дорогу к счастью, о народных вождях!..
- Так, чтобы окончить дискуссию, постарайся найти короткие ответы на три вопроса. Первый - где сейчас все твои вожди? Второй - на какие деньги они там в Швейцарии и Америке безбедно шикуют, прости, стараются спасти русский народ? И третий - почему из всех социал-демократов только российские стремятся к уничтожению Российского же государства? Подумай об этом на досуге... - Поворачиваюсь к заинтересованно слушавшему Валерию Антоновичу и вношу рацпредложение. - Господин подполковник, мне кажется, тут не дезертирством пахнет, а кое-чем похуже. Давайте передадим этих четырех в контрразведку. Кто знает, какой клубочек размотается. А на тропе я посажу в засаду пару групп с приказом уничтожать перебежчиков на месте. Без суда и следствия...
Вечером произошел еще один разговор, но уже поинтереснее. В обед Яша принял телефонограмму, гласившую, что "По получении сего подполковнику Бойко и капитану Гурову-Томскому прибыть к шести часам пополудни в штаб со всеми необходимыми документами". Не столь уж хитрая шифровка означала, что Федор Артурович с Великим князем Михаилом уже в гостях у начальника 11-й Сибирской дивизии и вечером ждут нас с полученными разведданными на ковер. Поэтому с понятным нетерпением дожидаюсь прибытия очередных разведчиков и наношу результаты их "вояжа" на карту.
В вышеозначенный штаб, оккупировавший какую-то мелкую усадьбу, приезжаем заблаговременно, но дежурный, узнав, кто мы такие и откуда, тут же проводит к начдиву, не дав даже перекурить. Две пятерки, охранявшие нас в дороге, грамотно располагаются вокруг особняка, контролируя периметр, прапорщик Горовский, ставший временным начальником нашей охраны, проходит следом за нами. Притормозив нас перед дверью, из-за которой слышны приглушенные голоса, адъютант-"экскурсовод" исчезает внутри, затем вновь появляется и пропускает нас в кабинет. Макс остается снаружи "на контроле", заведя светскую беседу с секретарем в погонах, Валерий Антонович очень по-уставному представляется присутствующим и докладывает о прибытии. Следую его примеру, разглядывая тем временем единственного незнакомого генерала. Так себе, среднестатистический такой генерал-лейтенант, лет где-то под шестьдесят, намечающееся брюшко, усы, бородка, джентльменский набор Анн, Владимиров и Станиславов, причем почти все с мечами, Золотое оружие...
- Здравствуйте, господа. Генерал-лейтенант Зарако-Зараковский. - Не остается он в долгу. - Начальник 11-й Сибирской стрелковой дивизии.
Блин, откуда такая мода на двойные длиннющие фамилии? Типа, древнее род, что ли? Ну, тогда самым древним будет обладать какой-нибудь Микола Через-Забор-Ногу-Задерищенко... Ладно, про себя буду звать генерала просто Зараковским, главное, - не сказать вслух, обидится дяденька...
- Коль все собрались, давайте приступим к делу. - Распоряжается Великий князь Михаил. - Господин капитан, с большим нетерпением ждем вашего доклада. Что удалось узнать?
- Ваше Императорское Высочество, Ваши превосходительства, прошу Вас к карте. - Достаю из планшета и расстилаю на столе нашу самую большую на данный момент драгоценность, план германской обороны на участке Залужье-Медведичи. - На нее нанесена вся информация, полученная от разведгрупп с момента обнаружения прохода и до сегодняшнего дня. Выход во фланг противнику может быть осуществлен в десяти верстах северо-западнее деревни Залужье. Вдоль болота проходит одна траншея, в двадцати метрах перед ней - ряд колючей проволоки. Рота германцев при двух пулеметах, которые стоят напротив наиболее вероятных с их точки зрения выходов из трясины. Это - фланговый заслон.