– Ваше высокопревосходительство, уже исполнено. Рядовой Найденов и полковой зауряд-врач Водкин размещены в приличествующих их званию помещениях и ровно через пять минут приступят к обеду.
Генерал Келлер, был явно ошеломлен такой предусмотрительностью, хотя ни для кого не было секретом, что командиры и начальники разных рангов ценили подобные качества в своих адъютантах и даже порой устраивали негласные соревнования. Но здесь поработал мастер экстра-класса.
Ольденбургский, давно привыкший к к подобным чудесам, в исполнении своего главного делопроизводителя, самодовольно усмехнулся и решительным жестом пригласил к столу.
Поначалу генералы по- гусарски выпили по лафитнику водки, которую разливали из заботливо охлажденного хрустального графинчика. Затем вновь сели и принялись трапезничать. С учетом военного времени меню было простым, но вкусным и питательным:
Картофель отварной, селёдка с подсолнечным маслом и луком, красная лососёвая икра, заливная осетрина. Мясные закуски были представлены тамбовским окороком и говяжьим студнем. И непременные для истинного русского человека, коими без сомнения были и принц, и граф, – соленые огурчики, так любимые императором Николаем Павловичем, квашеная капуста, и грибочки в маринаде. В течение нескольких последующих минут, двое старых рубак отдали должное закуске. Тем более что трапезничать вдвойне приятно, когда не нужно придерживать рукой стакан, норовящий опрокинуться или под стук колес перекочевать на противоположный конец стола.
Преддверием начала серьезного разговора стала третья рюмка водки, которую Александр Петрович отмерил собственноручно. И перед тем, как выпить, сказал несколько слов:
– Знаю, Федор Артурович, что брата Вы схоронили. Помянем Артура Артуровича, пусть ему земля будет пухом.
Не чокаясь, они одним глотком проглотили водку, и замолчали на пару минут, думая каждый о своем. Увы, приходит то время, когда человек все чаще теряет, чем находит близких ему людей.
Далее обед прошел практически в тишине. И лишь только после тоста Ольденбургского за то, что бы собраться с силами, да погнать тевтонов вплоть до Берлина, обстановка вновь стала более комфортной. Генерал Келлер несколько раз пытался завести жизненно важный для него разговор, ради которого он и просил принца о встрече, но Александр Петрович решительно пресек эти поползновения.
– Не будем спешить, граф, я тут давеча с нашими японскими союзниками встречался. Так они все важные решения принимают за чаем. Как это они там называют? – достав из кармана блокнот, он прочитал: «Отя-ни симасё» – «попьем чаю». И мы так же поступим. И не из нагревателей этих электрических, а по-настоящему.
На столе тем временем вестовые заменили сервировку. Появились пышущий паром самовар, колотый сахар, еще теплые булочки, испеченные в полевой пекарне, и любимое кушанье русских дворян – варенье.
Дождавшись пока они снова останутся вдвоем принц, видя, что Келлер колеблется, не зная как начать разговор, взял инициативу в свои руки.
– Федор Артурович, когда получил от Вас радиограмму из Кисловодска, то сразу понял, что просьба Ваша лежит в сфере медицинской. О ранениях Ваших знаю из приказов по армии, да и из газет. А сейчас и сам вижу, что подлечиться нужно, а то лицо осунулось, и седины изрядно прибавилось. Выбирайте любой госпиталь, больницу, а если пожелаете, то можно и заграницу съездить.
– Александр Петрович, Вы правы – нужен мне врач, да не простой, хотя именно у Вас такой и есть. И дело не в ранах, а точнее не только в них одних. Видать старая контузия пробудилась, когда я упал ненароком. Теперь, порой голоса в голове слышу, да и сны разные… А у меня в корпусе медикусы подсказали, что под Москвой институт новый открылся, директором в котором сам академик Павлов. А у него заместителем некий эскулап Голубев. Так он, говорят, контузию излечить может.
– Вы, вероятно Михаил Николаевича в виду имеете? Есть такой. Доктор от Бога, да из не кабинетных будет. Госпиталем на фронте командовал. Да и человек правильный. На съезде Пироговском настоящий бой дал разным злопыхателям. Там история еще одна была, но просто детектив какой-то! После заседания, доктора и его друга то ли избить, то ли убить пытались. Но Михаил Николаевич твердым орешком оказался, да и полиция наша на этот раз сработала оперативно. Задержали мазуриков и доказательств изрядно собрали. В общем, загремели голубчики за решетку и адвокаты не помогли. А доктору нашему и угрожать пытались и деньги предлагали. Но не того напали! Думаю, что это именно тот человек, который Вам и нужен. В общем, сейчас пошлем им в институт весточку и обо всем договоримся.
Александр Петрович еще раз вызвал дежурного унтер-офицера и распорядился:
– Передайте распоряжение в радийный вагон, пусть вызовут на связь академика Павлова. Он сейчас в Подмосковье, в своем институте. Как только он ответит, дайте нам знать.
Часть 9
Следующий день начался небольшим сюрпризом-переполохом. Сразу после завтрака народ, ожидая построения на развод, кучковался в курилке. Унтер Боря Сомов, поглядывая на часы, дабы соблюсти пунктуальность поточнее своего закадычного друга и соперника Чернова, собирался уже командовать построение, когда раздался негромкий хлопок, перешедший в вопль типа «Убью!!!» и из солдатской массы стартанул сначала вольноопределяющийся в данный момент в выборе направления студент-химик Горовский, а затем кто-то из бойцов. Блин, не смог рассмотреть кто, оба залетели за угол, скрыв от нас самое интересное – концовку погони. Фельдфебель Остапец, знавший своих погранцов со всех ракурсов лучше меня, усмехнулся в усы:
– Доспорился петух крикливый…
– Иван Иваныч, я чего-то не знаю? – Это что-то новенькое в нашем дружном коллективе. – Что за споры?
– Да это мой «любимец» Паньшин уже второй день бухтит на господ студентов. Слух прошел, что Вы их к медалям «За храбрость» представили. Вот он и донимает вопросами, где же они свою храбрость проявили.
Да там, где до сих пор воронки от их взрывов, наверное, еще остались. Жаль, не было этого крикуна рядом, когда вместе с Максимкой минировали баллоны с хлором. Поучаствовал бы в мероприятии, не задавал бы глупых вопросов. Хотя он тоже без дела не сидел… Ладно, надо будет провести беседу на тему «Взаимодействие, взаимовыручка и взаимопомощь специалистов разных специальностей в работе диверсионной группы». Причем, сразу со всей ротой. А еще пора возобновлять длительные марш-броски, а то, вижу, что застаиваться молодцы начали, дурные мысли в головы лезут.
– И чем, Иваныч, спор закончился?
– Дык Максимка сказал, што ентова дурня сваёй химией поучит маненько. И, видать, сдержал слово-то.
Стоящие рядом Оладьин и Михалыч ухмыляются.
– Ладно, разберемся после развода. Пошли, господа командиры, развод учинять…
Спустя полчаса, когда все дружно разбежались по своим рабочим местам, вызываю в канцелярию всех студиозусов, чтобы устроить разнос. Ставил им конкретную задачу еще во Дворце разобраться с трофейными «консервами», до сих пор – ни ответа, ни привета. А с Максом вообще отдельный разговор будет. Расслабился, блин, будущий Менделеев.
Веселая троица появляется почти моментально, как будто ожидали под дверью.
– Ну, что, соколы ясные, расскажите-ка с каких пор приказы командира роты не являются обязательными к исполнению?.. И чего молчим? Более важными делами были заняты? А, господин Горовский?.. Я вам еще когда поручил разобраться с трофейной железякой? Жду ответа, желательно краткого и по существу.
– Разрешите доложить, Ваше благородие! – Максим вытягивается во-фрунт, поедая начальство искренне-преданными глазами. – Ваше приказание выполнено! Вышеупомянутый предмет детально изучен!
– И почему только сейчас докладываете?
Илья Буртасов, старший из студентов-горняков, принимается интеллигентно объяснять:
– Денис Анатольевич, мы только вчера вечером закончили. Решили, что будет удобней доложиться сегодня поутру. Вы же вчера с поручиком Дольским были заняты.
Ну, жулики! Типа, мы бы доложили, да командир веселиться изволил, не велел беспокоить.
– Ладно, и чем вы порадуете любимое начальство?.. Давайте, рассказывайте, что там такое.
– В-общем, расковыряли мы осторожненько одну из жестянок. Это – германская мина, но довольно хитрая. Она – как снаряд, уложенный в жестяную гильзу. Сам корпус состоит из двух жестяных же стаканов, между которыми уложены маленькие стальные цилиндрики. Внутренний стакан заполнен взрывчаткой…
– Судя по виду и запаху, там динитронафталин. – Горовский не выдерживает и пытается вставить свои «три копейки».
– Максим, еще раз неприлично выругаешься, – отправлю копать землю.
– Зачем?!
– За казармой. Чтобы впредь неповадно было товарищей перебивать и умными словами сорить. Продолжай, Илья.
– Внизу гильзы находится вышибной заряд. – Буртасов косится на Макса, но тот молчит, изображая оскорбленную невинность. – Мешочек с черным порохом и электродетонатор. Да, посередине основного заряда проходит трубка и прорезью. Внизу ее закреплен ударник. Мы посоветовались, и думаем, что вверху трубки должен крепиться капсюль. А когда на электродетонатор подается ток, пороховой заряд, скорее всего, вышибает мину вверх. Она летит до тех пор, пока не натягивается специальная цепочка, которая тянет капсюль по трубке навстречу ударнику. Происходит взрыв. Мы посчитали, если закапывать мину полностью в землю, то шрапнель разлетается на высоте около аршина. Насколько далеко – не знаем… Хотелось бы попробовать одну…
– Вы что, хотите вот так, прямо в черте города устроить взрыв?.. Обалдели? – Нет, ну ни хрена себе заявочки!!! – Забудьте, как страшный сон!
– Мы тут сарай старый нашли, ничейный. Бревенчатый. В нем и разбирали мину. Там стены хорошие, должны выдержать…
– Так, пока ничего не предпринимать… НИЧЕГО!.. Я подумаю… С этим понятно. Теперь займемся лично Вами, юноша. – Обращаюсь непосредственно к Максимке. – Что за ц