В общем, Сталину и Свердлову было предложено совместно с Келлером разработать проект закона о труде, который будет принят… Очень скоро будет принят, причем, безо всяких там чтений и одобрений Госдумы, чего закономерно опасаются господа большевики. Подавляющее большинство парламентариев к тому времени, наверное, будут заняты более полезным делом типа рытья окопов в прифронтовой полосе, или отработке стахановских рекордов на каких-нибудь шахтах. У нас вон воркутинский уголек еще не найден и не разработан…
А еще по словам Келлера было передано предложение Владимиру Ильичу принять живейшее участие в этом архиважном и архиполезном действе. В смысле – в переводе активных действий в легальную плоскость и разработке теоретического обоснования для подобного зигзага генеральной линии партии. Ну и само собой – борьба со всякими извращенцами коммунистической теории, страдающими навязчивой идеей перманентной революции. Вплоть до перманентного расстрела…
Так, лирику – в сторону! Началось!!! Выстрел!.. Еще один!.. Пауза… Еще выстрел!.. И еще!.. Тишина… Наш городовой, уже слегка отогревшись, бежит ко дворцу узнать что за шум. Там кто-то должен ему навешать лапши про убитую собаку, а он должен всему поверить и вернуться. Осмотревшись перед этим на предмет где стоит авто и кто чего там с ним делает…
Командую своим "К бою", водитель заводит мотор, народ тихонько клацает затворами люгеров. Пару человек на автопилоте проверяет, насколько легко выходят "оборотни" из голенищ. Засада на той стороне, думаю, делает то же самое, хотя, в прошлый раз "улику" вывозили через Поцелуев мост, то бишь, с нашей стороны… За углом слышен скрип снега под торопливыми шагами, к нам заворачивает наш "глазастый":
– Командир, докладываю: погрузили, выезжают.
– Добро…
Высовываюсь из-за угла удовлетворить свое любопытство. Ага, а вот и они, так долго ожидаемые светящиеся фары. Всё ближе и ближе… А вот уже и движок слышно… Еще чуть-чуть… Прячусь за угол и поднимаю руку вверх. Ну, еще немного… Вот-вот-вот… Есть!.. Рука уходит вниз, шофер врубает передачу и выезжает на перекресток, перекрывая дорогу. Негромкие хлопки петард, брошенных перед колесами роллс-ройса, совпадают со скрипом тормозов. Макс Горовой не подвел, звука почти не слышно, зато вспышка – самое то, и даже чуть-чуть сверх оного…
Несемся к машине, двое "призраков" отрывают шофера от его баранки и пеленают его прямо на дороге. Зашедшая с другой стороны пара уже вытаскивает из салона поручика… Не моего, Сухотина, и проводит над ним аналогичные издевательства. А вот мой сидит с другой стороны и работать буду сам лично…
Дверцу на себя… Ага, холеное томно-аристократическое личико лет двадцати пяти от роду, в шинельной петличке – Георгиевская ленточка, пытается протереть ручками временно невидящие ничего глазки… Ага, уже тянется к кобуре. Не-а, не выйдет!.. Перехватываю руку у локтя, рывок на себя, помогаю выпадающему телу удержаться на ногах, одновременно вытягивая из расстегнутой кобуры браунинг хозяина…
– Кто вы такие?! Что вам надо?! Вы хоть знаете, кто я?! – Оскорбленному возмущению нет предела, но голосок испуганного петуха всё-таки подпускает.
– Знаем, Ваше Высочество. Более того, именно к Вам и был послан. – Стараюсь одновременно вежливо поддерживать под локоток и контролировать все телодвижения собеседника. – Имею приказ вручить письмо от Регента Империи лично Великому князю Дмитрию Павловичу. Касательно груза, который Вы изволите перевозить на заднем сидении.
– Кто вы такой?.. – Оторопело вопрошает очень сиятельный собеседник.
– Офицер по особым поручениям Великого князя Михаила Александровича. Через пару минут зрение восстановится, и я передам Вам пакет…
Бессонов, поджидающий нас у приоткрытых ворот со своей "свитой", вопросительно смотрит на меня. Киваю на еще не пришедшего в себя великокняжеского "мстителя" и показываю большой палец, типа, всё хорошо. В ответ он отзывает меня в сторонку и "радует" известием, что у них появился сосед. Некто в военно-полевой форме без знаков различия недавно подъехал на авто со стороны Синего моста и, не заметив ничего, прошлепал в гости к Юсупову. Выражаю подполковнику свое мнение, типа, придурком больше, придурком меньше, – разница небольшая, затем даю отмашку своим двигаться вперед.
Быстро добираемся до неприметной двери, уже охраняемой двумя моими бойцами. Осторожно тяну за ручку – закрыто. Рядом оказывается один из Бессоновских спецов, опускается на колено, слышен негромкий щелчок, спустя полминуты дверь приоткрывается. Внутри – никого, тускло освещенная винтовая лестница ведет наверх, в бельэтаж, где расположены покои князя Юсупова. Бесшумно поднимаемся наверх и останавливаемся перед неплотно закрытой дверью, из-за которой доносится обрывок фразы:
– … Выпейте, Феликс, это должно Вас успокоить…
Ну-с, теперь вторая часть "Марлезонского балета". Один из диверсов резко открывает дверь, двое ныряют внутрь, расходясь в разные стороны и беря на прицел всё, что пытается дернуться. Бессонов идет первым, мы с Великим князем замыкаем процессию.
В комнате – картина маслом. Репин со своим вариантом "Не ждали" нервно курит в сторонке, здесь и сейчас нас не ждали еще больше. Возле камина, за столом, греет свои кости и манию величия господин депутат Пуришкевич. Он-то и предлагал сидящему рядом с ним князю Юсупову рюмку алкоуспокоителя. Которую тот не успел донести до рта, замерев при нашем появлении. Нет, оно и понятно, только-только злодея еле грохнули, живучий, стервец, оказался, а тут в гости "маски-шоу" без предупреждения нагрянуло со стволами…
Но самый главный приз, ради которого, собственно, всё и затевалось, стоит у окна, задернутого портьерой. Пытался подглядывать, или ждал кого-то?.. Лоб с большими залысинами, прилизанные волосы, очень неприятные глаза. Всё совпадает с фото… И одет в ту самую полевую форму британской армии – френч, бриджи, сапоги…
– Кто вы такие?! Что всё это значит?!.. – Хозяин дома всё-таки пришел в себя, даже успел хлобыснуть рюмку коньяка и, наверное, с неё и расхрабрился. – Я сейчас же вызову полицию!!!
Юсупов срывается с места, подбегает к телефону, стоящему на каминной полке, хватает трубку и начинает накручивать ручку вызова. После третьей неудачной попытки наконец-то замечает наши улыбки… Ну, право слово, вашсяссство, не надо держать нас за дурачков…
– Мерзавцы!!! Вы специально испортили линию!!!..
– Успокойтесь, ваше сиятельство. – Бессонов невозмутимо выслушивает разнервничавшегося Юсупова. – Господа, имею честь сообщить, что все присутствующие здесь задержаны по подозрению в совершении государственного преступления. Прошу не совершать необдуманных действий.
– А также медленно и по очереди выложить на стол оружие. – Помогаю подполковнику со своей стороны. – Владимир Митрофанович, будьте любезны, достаньте свой "соваж". Аккуратненько, двумя пальчиками, стволом вниз… И помните, здесь – не Дума, зрителей нет. А шанс получить пулю – есть.
– Да как вы смеете?!!.. Да я…!!!.. – Пуришкевич возмущенно взрывается, но, обнаружив мой люгер в метре от своего лба, спускает пар. Несколько секунд играем в гляделки сквозь его пенсне, затем он отводит взгляд, лезет в карман, достает пистолет и кидает его на скатерть. Забираю ствол и отдаю одному из "призраков".
– Ваше высочество, прошу. – Протягиваю окончательно пришедшему в себя Дмитрию Павловичу запечатанный конверт, который он тут же вскрывает.
– А это – для Вас, Владимир Митрофанович. – Отдаю другой конверт Пуришкевичу, недоуменно вскинувшему брови. – Здесь распоряжение Регента Империи Великого князя Михаила Александровича незамедлительно прибыть к нему на аудиенцию.
– Нет, я решительно отказываюсь понимать в чем дело!!! – Юсупов истерично рвет воротник своей пажеской гимнастерки. – Убирайтесь вон из моего дома!!!..
– Феликс… Михаилу всё известно… – Дмитрий Павлович остужает пыл князеньки, оторвавшись от письма. – Он написал, что знал обо всем заранее, поэтому за нами следили… Они всё знают… Абсолютно всё…
Ну, а теперь – самое главное. То, ради чего вся эта каша и заваривалась…
– How do you do, mister Rayner? I am glad to see you. (Здравствуйте, мистер Райнер. Рад вас видеть.) – Будем надеяться, что мой английский в порядке.
Чего нельзя сказать о человеке, к которому обращался. Райнер вздрагивает, затем, вспомнив о своем положении и слегка улыбаясь, отвечает:
– You can not arrest me. I am a subject of the British crown. (Вы не можете меня арестовать. Я – подданный британской короны).
– I do not care whose subjects you are. You will follow with me. Your gun, please.(Мне все равно, чей вы подданный. Вы проследуете со мной. Ваше оружие, пожалуйста).
У Райнера, наверное, сдают нервы, он резко бросает руку вбок… А это – всегда пожалуйста! Захват за запястье, поворот вверх по часовой, затем вертикально вниз… Ну да, это больно, когда вот так вот мордой о пол, да еще ручка на болевом и моё колено в позвоночник давит. Правой рукой вытаскиваю из кармана френча короткоствольный "Вэблей", кидаю подоспевшему диверсу. Он в ответ протягивает мне наручники, защелкиваю их на британских грабках и рывком поднимаю тушку с пола.
– You will regret this very much.(Ты очень сильно об этом пожалеешь) – Англичанин шипит сквозь зубы, стараясь вложить в это шипение максимум ненависти.
Стараюсь вежливо улыбнуться в ответ. Мы еще посмотрим, кто и о чем пожалеет. "Музыкальная шкатулка" тебе, сволочь, обеспечена, и надолго. Лично прослежу!..
– Итак, господа, если Вы не желаете совершить путешествие в подобном состоянии, советую вести себя благоразумно. – Подполковник Бессонов взывает к гласу разума присутствующих.
– Нет, это неслыханно!!! – Пуришкевич решает снова показать свой гонор. – Вы не имеете права!!! Прекратите свои грязные инсинуации!!! Я – депутат Государственной Думы, и депутатской неприкосновенности меня никто не лишал!!!
– Господин депутат!!! – Что-то мне начала надоедать эта комедия. – Вы внимательно прочитали послание?! Там сказано – незамедлительно! Выкобениваться будете среди своих думских приятелей! У меня есть приказ, и я его выполню! Даже если для этого