Редкие прохожие на всякий случай стараются исчезнуть в подъездах и подворотнях, люди уже напуганы происходящим и прекрасно понимают, что с утра и баба с пустыми вёдрами, и броневик с солдатами – это к неприятностям. Хотя, есть вон и в приметы не верящие…
Заворачиваем за угол и практически лоб в лоб сталкиваемся с группой революционных студентов. Обосновались они здесь, видать, ещё с вечера, и довольно основательно. Метров за пятьдесят от перекрёстка половина дороги перегорожена телегой с какими-то брёвнами, рядом, препятствуя проезду, лежит одно из них. Илья начинает притормаживать, от кучки отделяется один из них и, привычным жестом поправив на плече винтовку, двигается нам навстречу… Привычным, блин, жестом!.. Студенты какие-то странные… У каждого винтарь, плюс револьвер в кобуре на поясе. Только что стояли кучкой, но быстро рассредоточились… Трое стволы наизготовку взяли, двое в подъезд ломанулись. То ли за подмогой, то ли сверху пострелять…
Буртасов крутит руль сначала влево, затем вправо, останавливаясь по диагонали проезжей части и закрывая корпусом машину с генералом. "Призраки", всё поняв без слов, замирают у амбразурок в бортах. Казаки, почуяв неладное, подтягиваются ближе и окружают бенц ощетинившимся стволами кольцом…
Всё! Узнал гадёныша! Один из тех, с кем "беседовал" тогда на демонстрации!.. Сзади слышно негромкое от кого-то из диверсов:
– Окна… Второй этаж справа… Держу…
"Студент" настороженно оглядывает тихонько урчащий движком броневик, казаков на заднем плане, затем быстрым движением скидывает и берёт наизготовку свою трёхлинейку. Грамотный, с…ка!.. Не бывает таких студентов! Крепких, подтянутых, опытных с оружием!..
– Кто такие?! Куда и по чьему приказанию следуете?! Откройте дверь и выйдите из авто!.. – Для большего эффекта "студент" стучит прикладом по броне… Звон стекла где-то справа сверху, короткая очередь "стеньки", изо всех сил пинаю дверь, которая отправляет на брусчатку не успевшего убраться с её траектории проверяльщика… Гулкие выстрелы винтовок перемешиваются с басовитой строчкой максима… Прыжок на мостовую, "бета" делает лишнюю дырку во лбу начинающего приходить в себя ряженого… Два шага в сторону, на колено, ствол следует за взглядом…
Три трупа возле телеги, один повис на подоконнике раскрытого окна, трое казаков уже влетели в подъезд… Возвращаюсь к своему "студенту", выворачиваю карманы, расстёгиваю шинель… Не густо… Деревянный портсигар с пятью папиросами, коробок спичек, носовой платок, около рубля мелочью… Ни документов, ни записок, ни каких-нибудь мандатов… И откуда взялся этот, блин, ниндзя, то бишь, – "скрывающий личность"?..
Шум возле подъезда заставляет отвлечься. Двое уральцев, грамотно заломав, выводят на свет белый ещё одного, наверное, единственного оставшегося в живых детинушку в студенческой шинели. Третий идёт следом, неся в руках… Нет, ну это – форменный дурдом и разрыв шаблона! Все – люди, как люди, с винтовками, а этот – с ковбойским винчестером! Да ещё и под револьверный патрон! Буффало Билл, блин, с Натаниэлем Бампо в одном флаконе, в смысле – в одной шинели!.. Надо подойти познакомиться, а вдруг действительно Чингачгука знает?..
Пленному уже связали руки за спиной тонким сыромятным ремешком, видел я у уральцев запасы столь ценного предмета. Вот такие они, яицкие ковбои!..
– Кто таков? Что здесь делал? – Пытаюсь начать конструктивный диалог, но неудачно.
– Да пошёл ты!..
Ну, не хочешь по хорошему, будет – как всегда! "Лодочка" справа по скуле, прямой – в солнечное сплетение… Грубиян падает на колени, стараясь вдохнуть воздуха. С пятой, или шестой попытки ему это удаётся, а на выдохе!..
– Shit!.. (Дерьмо!)
Хоп! Стоп игра!.. Я только теперь понимаю, что где-то краем сознание царапнула то ли интонация, то ли произношение, когда он меня послал!..
– Fucking bastard! – По глазам вижу, понимает, сволочь. – See you later! (Ещё увидимся)
Казаки не пожалели ещё одного ремешка связать ноги, а мои орлы притянули трофейным брючным ремнём ручки к ножкам. Так что дальше у нас в кузове "человек-лягушка" поедет…
Оттащить бревно за специально привязанные к одному из концов веревки труда не составило, собрать трофеи – тоже, и через две минуты колонна продолжает движение…
Возле Адмиралтейства нас снова останавливают, но уже – "свои". Генерал Хабалов приказал собраться здесь оставшимся верными присяге частям. Которых на данный момент очень немного, если не сказать хужее и грубее. Ставим броневик возле входа, казаки располагаются рядышком, а Фёдор Артурович в сопровождении десятка "призраков" под моим чутким руководством следует на рандеву с теперь уже бывшим командующим Особым Петроградским военным округом…
Генерал-лейтенант Хабалов, сделав непроницаемое лицо, с неимоверной безысходностью в душе в очередной раз слушал пустопорожние бредни министра внутренних дел Протопопова, требовавшего от Петроградского градоначальника Балка и начальника Охранного отделения генерал-майора Глобачёва наконец-то обеспечить порядок в Столице. Первый в речи министра был упомянут скорее для проформы, все знали о дружбе бывших однокашников, поэтому большинство упрёков досталось начальнику Петроградской охранки. Военный министр Беляев в свою очередь предъявлял претензии генералу Чебыкину, в чьём ведении значились взбунтовавшиеся запасные гвардейские батальоны. Тот, вяло возмущаясь, в сотый, наверное, раз объяснял, что столичная жизнь развращает солдат, что он неоднократно обращался в Ставку с просьбой о ротации гвардейских частей в Петрограде, но всё спускалось на тормозах генералом Алексеевым.
"Господи Всевышний, они же только и думают о том, как самим выйти сухими из воды, переложив вину на другого! И абсолютно никто не думает о том, как прекратить безобразия в городе" – Тоскливо подумал генерал. – "До четырёх утра спорили, ни к каким выводам не пришли, и сейчас то же самое… Так хорошо всё складывалось, за деятельность в бытность губернатором Уральской области был зачислен в списки Лейб-гвардии уральской Его Величества сотни сводно-казачьего полка и даже орден Белого Орла получил, и вот сейчас – бунтующий Петроград и конец карьере…"
Очередная гневная тирада Протопопова была прервана громким звуком внезапно открывшейся двери и в кабинете появились двое. Идущего впереди узнали все – высоченную фигуру и столь приметный облик нельзя было не узнать. "Первая шашка России", любимчик и, как говорили в узких кругах, – фанатичный "преторианец" Императора, а сейчас и Регента, генерал Фёдор Артурович Келлер. Сопровождавший его невысокий худощавый капитан помимо Георгия 4-й степени имел ещё и Владимира с мечами на шее, что являлось большой редкостью для его чина и говорило о многом…
– Здравствуйте, господа. Честь имею представиться, генерал от кавалерии Келлер. Учитывая срочность и важность момента, официальные церемонии оставим на потом. Указом Его Императорского Высочества Регента Империи Великого князя Михаила Александровича назначен командующим Особым Петроградским военным округом. Этим же указом генерал-лейтенант Хабалов назначен моим заместителем. Прошу ознакомиться…
При этих словах капитан достал из папки и положил на стол лист веленевой бумаги с двуглавым орлом над титулом Регента, десятком рукописных строчек, написанных размашистым почерком, и знакомой уже подписью "Михаилъ" возле печати.
– Буде кто усомнится, может по прямому проводу связаться с Великим князем и попросить подтверждения моих полномочий. – Келлер позволяет себе чуть-чуть улыбнуться, затем вновь становится серьёзным. – С этой минуты моим приказом Особый Петроградский военный округ, а также сам город с окрестностями переводится на военное положение. Денис Анатольевич, проследите, чтобы сюда никто не входил… И не выходил…
Капитан коротко кивает и выходит, плотно прикрывая за собой дверь.
– Ваше высокопревосходительство, потрудитесь объясниться! На каком основании… – Взрывается министр внутренних дел.
– Ещё раз повторюсь – на основании именного указа Регента Империи! После совещания сможете удостовериться по прямому телеграфу… У вас было четверо суток, чтобы выправить ситуацию в городе и не допустить такого масштаба беспорядков. Вы ничего для этого не сделали. Имея под рукой более восьмидесяти тысяч полицейских чинов и пять тысяч жандармов. Хотя к последним претензий не имею. Что сейчас с вверенными вам подчинёнными, Иван Дмитриевич?
– Часть пострадала от бесчинствующей толпы, в основном – конные команды. – Встав, спокойно отвечает на вопрос генерал-лейтенант Волков. – Остальные находятся в строю.
– Спасибо, позже мы обсудим взаимодействие Ваших людей с моими подразделениями…
– Ваше высокопревосходительство! Осмелюсь заметить, что здесь присутствуют высшие сановники Империи, назначенные самим Государем! – Вяло, как подмоченный порох, снова возмущается Протопопов. – Могли бы и посоветоваться, а не распоряжаться, как у себя в штабе!
– Любезнейший Александр Дмитриевич! Право слово, поберегите свои и без того расшатанные нервы. – На лице Келлера появляется язвительно-вежливая улыбка. – Вам ведь, как бывшему думцу, известно гораздо больше о подготовке этих беспорядков, нежели нам. И Ваше бездействие можно расценивать двояко… Примите дружеский совет – подумайте лучше о том, как будете оправдываться перед Государем… и Регентом! Что же касается военного министра… Михаил Алексеевич, мне Вас рекомендовали, как знающего и пунктуального генштабиста. Позвольте попросить подготовить сведения о наличии и местах хранения оружия в городе, дабы пресечь его хищение бунтовщиками…
Александр Павлович, прошу Вас, как градоначальника принять меры к тому, чтобы в пекарни поставлялась ржаная, а не пшеничная мука. Вы, все здесь присутствующие, хоть знаете из-за чего начались беспорядки? Из-за того, что в городе умышленно создавался дефицит дешёвого хлеба для рабочих и сопутствовавшее этому распространение слухов о возможном голоде. Пуд муки у спекулянтов в пять раз за месяц в цене вырос! Газеты в это же время, как назло пишут о составах с хлебом, якобы специально остановленных аж в Сибири! А городские власти только бумажки на столбах расклеивают о том, что хлеба хватит всем! Организуйте бесперебойную работу пекарен, большего от Вас сейчас не требуется… Нужно будет – я дам в помощь своих казаков.