– Извини, братан, – ледяным тоном изрек Алик и нажал на спусковой крючок.
Хватило одной пули. С простреленной головой Степа свалился на дно ямы, накрыв собой труп «маркиза».
– Зачем? – ошалело взвыл Серега.
– А ты не понял? – холодно посмотрел на него Алик. – Степа классный пацан. Но за ним вина. Он у нас узнаваемая личность…
– В натуре, – согласился Толян. – Я уже думал, что его надо убрать.
– Как же мы теперь втроем будем?
– Почему втроем? Нас четверо.
Алик посмотрел на Олю. Девчонка совсем никакая. Бледная как смерть, от страха еле на ногах держится.
– Ты же с нами?
– С вами, – затравленно кивнула она.
– Ну и лады…
Серега и Толян остались закапывать трупы. Алик и Оля поднялись наверх.
Три часа ночи. Время еще есть. Поэтому можно спокойно ждать, когда пацаны управятся с погребальными делами.
– К «маркизу» гости могут прийти, – сказал Алик.
И привлек к себе Олю.
– Кто?
Она и не думала вырываться.
– А кто-нибудь… Знаешь, что нужно тогда делать?
– Не знаю.
– Стрелять, вот что надо делать… И стрелять будешь ты.
Настроение было на высоте. Недавнее убийство необычайно возбудило его. Какое-то маниакальное возбуждение. Энергия била ключом и требовала выхода. Он знал, куда спустить пар.
Ей было не до секса. Зато ему хотелось как никогда.
– Хотя нет, стрелять буду я, – скривился он в усмешке. – Но только если с коня.
Оля не сопротивлялась. Покорно разделась, согнулась в поясе, руками оперлась на подоконник. Алик зашел к ней сзади и оседлал чуть ли не с разгону. Скачка началась. Азарт риска и дьявольская похоть смешались в ураганном коктейле. Еще никогда он не жаждал так женщину, как сейчас…
Глава 19
Сказать, что Ладе у Маши просто понравилось, значит не сказать ничего. Ее дом казался раем. И вовсе не потому, что здесь все было на высшем уровне – евродизайн, кожаная мебель, сплит-система. Маша окружила ее теплом и заботой. Никак не думала Лада, что она может быть такой доброй и внимательной.
Маша дала ей денег на обратный билет. Но просила пока не уезжать.
«Тебе нельзя сейчас в дорогу, – говорила она. – Я чувствую твою ауру. И могу с уверенностью сказать, что сейчас в твоей жизни черная полоса. Ты можешь погибнуть. Поэтому оставайся. Побудь у меня, пока я не решу, что с твоей кармой все в порядке…»
Лада и без нее знала, что такое аура и карма. Поэтому легко поверила ей. Да и как не верить, если в последнее время она ничего не видит от жизни, кроме неприятностей?
Череда неприятностей могла продолжиться в пути. Лада бы не удивилась, если бы ее поезд сошел с рельсов. Возможно, она бы не погибла, но на всю жизнь осталась бы инвалидом…
Неприятный сюрприз могла преподнести ей и Маша. Но Лада и думать об этом не хотела. Слишком та хорошо ее приняла, чтобы думать о ней плохо.
Маша умело выводила ее из депрессии. Возилась с ней как с маленькой. Занимала разговорами на отвлеченные темы, показывала город, вывозила на природу. И все совершенно бескорыстно. Маша работала в ночную смену переводчиком в гостинице «Россия». Приходила домой уставшая. Но виду не показывала. Отнекивалась, что выспалась на работе. И окружала Ладу заботой и вниманием. Говорила, что ей это очень нравится, что забота о ближнем помогает ей переосмыслить ценности мира и стать совершенно другим человеком. Лада ей верила. И была благодарна за то, что в разговорах с ней Маша не упоминает о своем брате. Как будто знала, что при одном упоминании о Жене Ладу может хватить нервный тик…
Она здесь уже целую неделю. И только сегодня разговор зашел о делах насущных.
– Ты не раздумала поступать в институт? – спросила Маша.
– Раздумала… Да и документы уже, наверное, поздно подавать.
– Ну ты, подруга, даешь! Ты что же, даже документы не подавала?
– Нет… Сначала думала, в какой именно институт поступать. А потом все так закрутилось. Не до того было…
– Но ведь еще не поздно документы подать?
– Думаю, что не поздно.
– Ну так в чем же дело? Или ты еще не решила, в какой институт поступать?
– Хорошо бы в Первый медицинский. Но туда разве поступишь?
– А что?
– Там огромный конкурс. Я не пройду.
– Почему? Знаний не хватит?
– Я все знаю. У меня медучилище с красным дипломом.
– Поняла. Денег нет и связей. А сейчас без этого никуда…
Маша задумалась:
– Как ты говоришь, Первый медицинский институт?
– Если точее, Первый Сеченовский.
– Что-то знакомое… Знаешь что? Есть у меня один знакомый. Интересный, между прочим, мужчина. Статный, солидный. Волосы у него с проседью. И очки. Ну, настоящий профессор. А он, между прочим, и есть профессор. И доктор медицинских наук. А ведь он заведует кафедрой в твоем институте.
– Не в моем.
– Пока не в твоем. Но он будет твоим. Та-ак, я сейчас…
Маша достала телефонную книжку, пролистнула страницы:
– Ага, вот он… Та-ак, Доброхот Борис Анатольевич. Нет, не профессор он. Доцент. И не доктор наук, ошиблась. Кандидат наук. Начальник приемной комиссии. Мама родная! Это ж то, что нам нужно! Сейчас, сейчас…
– Может, не надо? – попыталась остановить ее Лада.
– Почему это не надо? Надо!
Она позвонила профессору. Но не дозвонилась.
– Ладно, впереди целая ночь, дозвонюсь…
Маша вернулась с работы в двенадцатом часу дня.
– Все о’кей, подружка, – с порога весело сообщила она. – Созвонилась я с нашим Доброхотом. Он ждет нас в гости.
– В гости?! – растерялась Лада.
– А что тут такого? Он хочет посмотреть на тебя.
– Так не бывает.
– Чего не бывает?
– Так просто в гости не ходят. Если бы мы были знакомы…
– Так познакомитесь, в чем проблема?
– Я знаю, чем заканчиваются такие гости.
Маша понимающе посмотрела на нее. И сочувствующе вздохнула:
– Я тоже знаю… Врать не буду, я сказала, что ты очень красивая девушка. Честно скажу, была бы ты какой-нибудь страшилкой, он бы и слушать о тебе не захотел. Такова уж кобелиная сущность у мужчин. Но ты не переживай, доцент не насильник. Положение не позволяет. Так что ты запросто можешь его продинамить. Знаешь, как это делается? – тепло улыбнулась Маша.
– Знаю, – с улыбкой ответила ей Лада.
На душе было светло и легко. Как будто предстоящая встреча ни к чему не обязывала. Если она, конечно, еще состоится.
– Ну так в чем дело? Борис Анатольевич не зверь, тебя не съест.
– Если он меня не съест, то ничем не поможет, – решила Лада.
Маша посмотрела на нее с большим интересом.
– А ты совсем не простая, какой кажешься.
– Жизнь кое-чему научила.
– Это верно, жизнь – это вода. А мы щенята. Нас бросают в эту воду, а мы выплываем. А выплыть надо. Жить-то хочется.
– Я знаю, чего ждет от меня твой Борис Анатольевич. Только я ему этого дать не могу. И даже не потому что я девственница, а он первый встречный. Просто я не хочу этим заниматься. И вряд ли когда захочу. Так что даже нет смысла ехать к нему.
– Я тебя понимаю, Лада. Очень хорошо понимаю. У самой все было когда-то в первый раз. Сама этого боялась. Сама думала, что никогда, никому и ни за что… Но на твоем месте я бы все равно поехала. Может, человек просто тянется к обществу красивых девушек. Может, между вами возникнет серьезное чувство? А если не сложится, тоже ничего страшного. Ни он ничего от тебя не получит, ни ты от него. Зато с интересным человеком пообщаешься. В общем, ничего ты не потеряешь, это я тебе обещаю…
Лада согласилась. Потому что Маша умела убеждать. А потом, было неудобно ответить ей отказом. Маша созванивалась, договаривалась, хлопотала за нее. Ведь она так хочет ей помочь.
Борис Анатольевич произвел на Ладу благоприятное впечатление. Задорный взгляд, обворожительная улыбка, манеры высокоинтеллектуального человека – все это пришлось Ладе по душе.
Жил он в трехкомнатной квартире. Старенькие обои на стенах, обстановка так себе, холостяцкий порядок. Видно, должность начальника приемной комиссии престижного института не приносила ему никаких барышей. Уже одно это наталкивало на мысль о его честности и порядочности.
За Машей Борис Анатольевич ухаживал как будто из вежливости. Основное внимание на Ладу. Свет в его глазах, радостная улыбка – все ей. Она и сама не поняла, как это случилось, но после первого тоста ей вдруг захотелось праздника.
Она пила шампанское с такой легкостью, будто это ее повседневный напиток. Ей доставляло удовольствие слушать, как он рассказывает анекдоты, смех ее был искренне веселым.
Откуда-то из глубин ее души поднялась теплая волна непонятного блаженства. Сердце вспыхнуло огнем сладострастной истомы. Ей вдруг захотелось чего-то необыкновенного, жаркого, стремительного. Она не понимала, что с ней происходит. Пока Борис Анатольевич не взял ее за руку. Теперь стало ясно, что ей остро нужна мужская ласка. Страстное желание наполнило кровь, каждую клеточку затрепетавшего тела. Ощущение реальности исчезало – словно Лада заснула и проснулась в параллельном измерении.
Она видела себя со стороны. Вот Борис Анатольевич кладет ей руку на плечо, привлекает к себе. И нет чтобы отстраниться, она усугубляет свое положение. Это невероятно, но она садится к нему на колени, обхватывает его шею руками, кладет голову ему на плечо. Ей хорошо. Ей жутко хорошо. Внутри все горит…
Ощущение полета. Это Борис Анатольевич несет ее в свою комнату. Лада знает зачем. Знает, что должно произойти. Она не должна допустить этого. Но она не хочет сопротивляться. Она хочет ощутить силу этого мужчины. Она должна познать это…
Он раздевал ее медленно. Ласкал долго – как будто наслаждался каждой секундой. Лада лежала на постели и тихонько стонала. Ей было уже и без того невмоготу, когда он вдруг сунул голову между ее ног. Она почувствовала жар его губ. Его язык двигался с огромной скоростью, как будто хотел, чтобы она сошла с ума от невероятного блаженства. Но она уже и без того безумная. Она сумасшедшая. И сама во всем виновата…