- Очень рада знакомству. Серафим - какое у вас редкое и интересное имя, - с особым изяществом Марианна протянула руку, к которой Савелий не мог не приложиться.
- Очень древнее русское имя. В православной мифологии Серафим - это шестикрылый ангел...
Ставропольский переглянулся со своим "вечным" телохранителем, вспомнив, что Саня-Багор уже называл их нового знакомца ангелом.
- Что ж, для Ромы вы, Серафим Кузьмич, действительно оказались ангелом-хранителем, - обворожительно улыбнулась Марианна.
- Называйте меня Семой. - Савелий несколько смутился от откровенных похвал.
- Сема? Мне нравится, - сказала Марианна.
- Может, хватит реверансов? - недовольно буркнул Роман, не скрывая ревности.
- Представляете, Сема, каково мне жить с этим человеком? Готов приревновать даже к телеграфному столбу. Тоже мне Отелло! - Она шутливо ткнула пальчиком в его большой лоб и ласково прижалась к могучей груди.
- Ревную? Еще чего! - изображая безразличие, воскликнул Ставропольский. Однако было заметно, что ему очень по душе ее нежность. - Мы зашли сказать, что все нормально и мы едем посидеть к Вачику.
- Ага, размечтался! - мгновенно вскинулась Марианна. - Идите мойте руки и в столовую! И никаких возражений! - В ее голосе было столько огня, что Роман развел руками.
- В такие минуты с ней лучше не спорить, - улыбаясь добавил он.
- Попробовал бы только... - прекратила пререкания Марианна.
Сразу сталоясно: в этой семье скучать не приходится, а Марианна относится к той категории женщин, которые за словом в карман не лезут и хотят, чтобы последнее слово всегда оставалось за ними. Но было видно невооруженным глазом: здесь царит любовь...
Когда мужчины вошли в столовую и обнаружили там большой стол, щедро уставленный разными вкусностями и напитками, Савелий с восхищением заметил:
- А вы, Роман, говорили о каком-то там ресторане: нет ничего вкуснее домашней пищи, а от запаха, можно с порога захлебнуться слюной!
- Да, лучше моей Марианки никто не умеет готовить, - подхватил довольный хозяин дома.
Приняв немного на "грудь" и насытившись блюдами вкусной кавказской кухни, Роман сказал:
- Марианночка, вы здесь с Саньком покоротайте время, а нам принеси чего-нибудь в кабинет: нам с Семой поговорить нужно...
- Ну, вот, так хорошо сидим, а ты хочешь все испортить своими разговорами, - игриво надула губки Марианна. - Может, на завтра перенесете ваше общение?
- Действительно, Роман, засиделись мы: время-то к трем близится. Пора, как говорится, и честь знать. - Савелий встал из-за стола.
- Здрасте, приехали! - недовольно буркнул Роман, - да кто ж вас отпустит, Сема? Места вполне достаточно: для вас приготовлена отдельная комната.
- Конечно, Сема, оставайтесь, я же не к тому, что позд-но, - поддержала мужа Марианна.
- Даже и не знаю, - нерешительно проговорил Савелий, - не хочется вас стеснять.
- Никого вы здесь не стесните! - убежденно произнесла Марианна. - Оставайтесь!
- Разве можно возражать такой женщине? - Савелий рассмеялся.
- Вот именно, - подхватил Роман. - Или вам спать хочется?
- В сон меня клонит, только когда мне скучно, а у вас совсем наоборот, - ответил Савелий.
- Марианна, вперед! - скомандовал хозяин дома, и она вышла выполнять просьбу мужа.
Большой кабинет Романа украшала стильная итальянская мебель: на полках модной стенки со вкусом были выставлены коллекция фарфора и статуэтки. Книжный шкаф и двухтумбовый стол с компьютером, кресло с высокой спинкой - рабочая зона кабинета, а удобный диван и перед ним столик на колесах, со всевозможными напитками, огромный телевизор "Панасоник" - располагали к отдыху и доверительной беседе.
- Что будете пить? - спросил Роман.
- А вы?
- Я - нашу водочку.
- В таком случае не буду оригинальничать.
Выпили, крякнули чисто по-русски, закусили лимончиком, после чего Ставропольский сказал:
- Я имею права спросить вас, Сема, о том, чего никак не могу понять сам? Но есть просьба: ответить по возможности честно!
- Мне вообще хочется, чтобы наши отношения строились только на откровенности, - ответил Савелий.
- Скажите, почему вы заботитесь обо мне? - прямо спросил Роман.
- С чего вы взяли?
- Например, сегодня вы так своевременно "разрулили" очень непростую ситуацию.
- Прогуливался, увидел, что кому-то грозит беда, вот и вмешался... - простодушно улыбнулся Савелий.
Бешеный чувствовал, что своему собеседнику он пришелся по душе, однако сам пока не составил о Ставропольском определенного мнения. Пока он действовал, как человек, которому Широши поручил защищать Романа, а потому захотел к нему присмотреться повнимательнее.
- А в тот вечер, когда вы разобрались с убийцами в моем под®езде?
- Роман, не поверите, но тогда я тоже случайно прогуливался возле вашего дома, увидел подозрительных типов и не смог пройти мимо: задал пару вопросов, а они начали грубить, пришлось об®яснить им, как они были не правы. - В его голосе было столько непосредственности, что неискушенному собеседнику могло показаться - перед ним человек с душой нараспашку.
- Видно, очень непонятливые оказались, - с иронией заметил Роман.
- Так получилось...
Ставропольский смотрел на этого парня, и ему казалось, что он давно его знает. Жизнь научила Романа не особо доверяться людям, тем более малознакомым. Поэтому его считали малоразговорчивым, даже несколько угрюмым человеком. Но глаза этого парня лучились такой чистотой, от него исходили такая доброта и участие, что ему вдруг захотелось распахнуть перед ним свою душу. И он начал рассказывать Савелию о своей жизни, о детстве, о колониях, о предательстве близких людей, о том, через какие испытания ему пришлось пройти, прежде чем стать тем, кем он стал сейчас.
Савелий сидел молча и слушал с неподдельным вниманием, вспоминая и свою тюрьму, и Афганистан, и, конечно же, тех, кто его предал.
Когда Ставропольский добрался до сегодняшних дней, он сказал Савелию:
- Вы даже представить не можете себе, скольким людям нужна моя помощь! Есть такие, кто оказался между двух огней: с одной стороны, менты, которые не хотят вмешиваться и попросту их отфутболивают, с другой стороны, отморозки всякие на них наезжают. Вот люди и обращаются ко мне за помощью...
- И вы решаете их проблемы, - закончил за него Савелий.
- Стараюсь по мере моих скромных возможностей, - подтвердил Роман.
- Теперь понятно, почему на вас открыта такая серьезная охота: наверное, многим встали поперек горла. - Савелий внимательно взглянул ему в глаза и прямо сказал: - У меня такое ощущение, что вы хотите о чем-то меня попросить.
- Есть у меня два делюги, которые камнем висят на шее и с которыми мне, в силу сложившихся обстоятельств, пока не с руки заниматься, а потому и хочу попросить вас: мне кажется, что вы с ними сумеете разо-браться...
- О чем идет речь?
- Был у меня приятель, который создал небольшую фирму-мастерскую по пошиву обуви на итальянском оборудовании и со всеми итальянскими прибамбасами: кожа, лекала, подошва, короче, все, что нужно... Отличная, кстати, обувь! Так вот, наехали на него какие-то гагауз-ско-грузинские отморозки и обложили ежемесячной кабальной данью. Костик попытался об®яснить им, что это даже теоретически невозможно, но те и слушать не захотели, а я в то время еще не освободился. - Ставрополь-ский стиснул зубы, глаза его сверкнули злобой, он вздохнул. - Короче, убили его, оставив жену и двух детей сиротами. А теперь норовят еще и мастерскую отобрать у вдовы...
- А вторая делюга?
- История очень похожая на первую. Приятельница моей Марианны буквально с нуля создала свое дело, о котором слух дошел даже до Москвы. - Он встал с дивана, подошел к стенке, взял с полки оригинальный керамический сосуд и показал Савелию. - Как вам?
- Честно признаюсь, сразу обратил внимание на эту керамику и подумал, что она старинная. - Бешеный внимательно принялся рассматривать и рисунки в египет-ском стиле, и уникальные орнаменты. - Очень талантливый художник.
- Сейчас у нее работают больше десяти художников, и изделия каждого эксклюзивны.
- И у кого-то возникло желание заставить ее делиться?
- Вот именно! - гневно подтвердил Ставрополь-ский. - Дважды уже и цех готовой продукции громили, разбив все, и печь обжига поломали, даже окна разбили.
- А вы что же? - укоризненно заметил Савелий и вдруг, "подслушав" его мысли, спросил: - Скажите, Роман, откуда вы знаете подполковника Пуговкина?
- Пуговкина? - Ставропольский не сразу понял, о ком спрашивает Савелий.
- Давешнего подполковника, - подсказал Савелий.
- Ах, этого, - недовольно скривился Роман, - как раз из-за него-то у меня сейчас и связаны руки: совершенно глупейшая история...
И Ставропольский подробно рассказал о столкновении в ресторане "Погребок".
- Кстати, вы можете расспросить обо всем своего шефа: он подтвердит мои слова, - сказал Роман.
- Какого шефа? - Савелий с трудом сохранил спокойствие: Широши не упоминал о своем знакомстве со Ставропольским.
- Виктора Степанцова: вы же, насколько я понял, его помощник сейчас, верно?
- Господи, - облегченно вздохнул Савелий, - я еще не успел привыкнуть к своей новой должности и не сразу врубился, о каком шефе вы говорите. Так что, Степанцов лично занимался этим инцидентом?
- Он был вынужден вмешаться: Степанцов был там в качестве гостя именинника.
- Тогда что вас волнует?
- На прощанье этот подполковник пообещал разо-браться со мною, а такие люди слов на ветер не бросают. Степанцов же, мне кажется, предпочтет остаться в стороне...
- Почему?
- Виктор в общении приятный человек, но слишком мягкий, и у него нет тех качеств, какие присущи вам.
- И какие же именно? - с интересом спросил Савелий.
- Уверенность, дерзость, сила и при этом полное спокойствие... - перечислил Роман без каких-либо заметных эмоций.