С минуту никто больше ничего не говорил. Затем Бенджамин глубоко вздохнул.
“Ты прав, - признал он. “Конечно, ты прав. И это была еще одна причина, по которой мама отказывалась уезжать без него.”
Все кивнули, кроме Колина. Колин не стал спорить с остальными, но его горе, и внутренний гнев, были еще глубже, чем у них. Он был заместителем их отца, когда Альбрехт приказал привести Гудини. Он помог спланировать ее ускорение и реализацию.
И он был тем, чей срок подошел на три стандартных дня, всего семьдесят два часа, до того, как их родители уберутся с Мезы живыми.
Он еще долго будет винить себя за это. Это была не его вина. Он знал это. И он еще долго будет винить себя.
“В этом не было бы необходимости, если бы не чертовы Манти. - Голос Жерве превратился в рычание. - Во всем виновата эта проклятая болтающаяся боеголовка "Золотой Пик". Если бы она не была такой маньячкой, если бы мы не знали, что она придет за Мезой так скоро, как только сможет, нам не пришлось бы так торопить Гудини, и мама с папой были бы прямо сейчас здесь, на Дариусе.”
Ему ответило что-то вроде глухого рычания, но Колин покачал головой.
- Возможно, Золотой Пик и спустила курок, но это была не только она. Это была вся ее проклятая "Звездная Империя" и их проклятые друзья. Все до единого. Элизабет, Мэйхью, Причарт ... и эта сука Харрингтон.
На этот раз рычание было каким угодно, только не слабым, и Бенджамин отрывисто кивнул. Его жесткая, честная сущность признавала, что все, что делали Мантикора и ее союзники, было в конечном счете оборонительным. Что само это совпадение привело в движение все, что вело к Гудини. Но это не означало, что Жерве и Колин ошибались. Если бы Мантикора и Хевен не превратили себя в блокпосты, которые должны были быть удалены, или, по крайней мере, нейтрализованы, ничего из этого не было бы необходимо. И хотя было бы несправедливо сваливать все их несчастья на Хонор Александер-Харрингтон, такие имена, как Белая Гавань, Тейсман, Турвилль, Вэбстер, Терехов, Капарелли и Янаков заслуживали почетного упоминания в этом списке, он разделял особую ярость своего отца против Александр-Харрингтон.
Она должна была быть нашей, черт возьми! - с горечью подумал он. Она была бы нашей, если бы не эта глупая, глупая...
Он заставил себя остановиться и сделать глубокий мысленный вдох. Геном Харрингтонов был не единственной Альфа-линией, которую Согласование потеряло за Т-века. Возможно, он не был бы ... потерян, если бы Ричард и Марджори Харрингтон не мигрировали из Мейердала в Звездное Королевство все эти Т-годы назад, но это все еще могло произойти. Иногда поколение просто не находило подходящего кандидата для одной из тайных линий, и когда не было кандидатов, которых можно было бы выдвинуть и подготовить для их роли в плане Детвейлера, они просто должны были отпустить эту линию. Риск выдать себя, если они выберут неподходящего кандидата и не осознают этого вовремя, чтобы устранить его до того, как он узнает слишком много, был просто неприемлемым. Иногда, довольно часто, на самом деле, можно было проследить за “потерянной линией” и определить кандидата, который был бы подходящим после следующего поколения или около того.
Но никто не мог рассчитывать на это, особенно когда одна из ветвей кандидатов отправилась в воющую пустыню окраины...которая была именно тем, чем Звездное Королевство Мантикора было все эти Т-столетия назад. Таким образом, геном Харрингтон был просто списан, хотя некоторые из его характеристик, модификация Мейердала были чрезвычайно мощной отправной точкой, были включены в другие Альфы. Даже геном Детвейлера извлек из этого выгоду. Но никто и представить себе не мог, какую роль линия Харрингтон сыграет в том, чтобы помешать операции Согласования. Трудно было представить себе хоть одного человека, кроме Роджера и Элизабет Винтон, по крайней мере, который сделал бы больше, чтобы помешать их усилиям в секторе Хевен.
Неудивительно, что папа всегда так злился на то, как она ломает нам коленные чашечки, с горечью подумал он. А теперь она командует их проклятым Большим-флотом...и папа с мамой мертвы из-за ее проклятой лучшей подруги!
- Хорошо, - сказал он вслух. - Мама и папа ушли. Как бы мне хотелось, чтобы капитан Эббот смог вытащить их с планеты. Я знаю, что все вы тоже, но я скажу вам прямо сейчас, что нет другого человека в Дариусе, который чувствует себя хуже, чем Эббот. Она ненавидела это, но у нее было больше двухсот других наших людей на борту, она была слишком далеко от планеты, чтобы вытащить маму и папу до того, как Золотой Пик окажется на орбите, и папин приказ не пытаться не был дискреционным. Я хочу, чтобы вы все это поняли, приняли. Она хороший офицер, один из моих лучших, и я не хочу, чтобы кто-то из нас вымещал свое горе на ней или на ее команде.”
Остальные тоже посмотрели на него. Глаза Жерве потемнели, и Бенджамин засомневался, сможет ли он перестать винить Эббот в случившемся. Но это была эмоциональная реакция, даже мозг Жерве знал лучше, что бы ни говорило его сердце, и после долгого напряженного момента младший брат Детвейлера кивнул.
- Хорошо, - сказал Бенджамин и ущипнул себя за переносицу. И с учетом сказанного, что мы будем делать дальше? Он опустил руку и оглядел полированный стол. - Предложения?
Несколько секунд все молчали. Им потребовалось много времени, чтобы отвлечься от общего горя, но, наконец, Франклин пошевелился.
“Я думаю, самое главное, чтобы мы не тратили это впустую, - сказал он. - Мама и папа умерли вместе с Гудини, но мы все знаем, как папа планировал использовать ускорение Гудини. Как бы он хотел, чтобы мы использовали его теперь, когда он ушел. И мне неприятно это говорить, но то, как это в конце концов произошло, вероятно, сделает это еще более эффективным.”
Колин и Жерве кивнули, но оба молчали. Вместо этого все четверо посмотрели на Бенджамина, и старший из сыновей Альбрехта Детвейлера почувствовал тяжесть этих глаз. Они уже не в первый раз ждали его реакции на что-то. Он был старшим заместителем своего отца почти пятьдесят стандартных лет. Но они больше не смотрели на него как на заместителя Альбрехта Детвейлера. Теперь они смотрели на него как на преемника Альбрехта, и он впервые по-настоящему понял, какое бремя так долго нес его отец.
- Ты прав, Франклин, - сказал он через мгновение. - Вопрос в том, как нам сделать его более эффективным, и многое из этого больше по вашей части, чем по чьей-либо еще.”
Франклин серьезно кивнул. Бенджамин мог быть старшим заместителем Альбрехта и главой Согласования по военным вопросам, но Франклин был главным политическим стратегом Согласования. Из всех них он лучше всех чувствовал запутанные течения соларианской политики.
“Вот что я вам скажу, - сказал он с каким-то диким удовлетворением, - репортеры Солли сойдут с ума. Время, выбранное отцом, было потрясающим.”
"Тут ты прав", - подумал Колин, и глаза его защипало от горя и гордости. И я гарантирую тебе, что папа все продумал, как и все остальное, прежде чем нажать на кнопку.
Он и Альбрехт надеялись и планировали, что ускорение Гудини позволит вывести как можно больше ключевых сотрудников из системы Мезы до его финальной фазы. Они знали, что не смогут вытащить всех, но все равно старались изо всех сил, и им удалось вытащить почти всех из основного списка. Они также получили более двух третей вторичного списка...но у них не было времени, прежде чем они вообще добрались до третичного списка. Альбрехт с самого начала боялся, что так оно и будет, и ненавидел это, ненавидел, что было истинной причиной, по которой он упрямо отказывался уходить до последнего корабля из вторичного списка. Но даже по первоначальному плану Гудини, физический след ядра луковицы в звездной системе точно так же должен был быть уничтожен.
Если бы у них было больше времени, это можно было бы устроить гораздо менее...эффектно и почти без сопутствующего ущерба, но времени у них не было, и перед лицом угрозы ускоренного неминуемого прибытия Манти Альбрехт блестяще импровизировал. Ему не нравилось, что его импровизация обошлась слишком дорого, но он заплатил за нее без колебаний, и преимущества, которые она принесла, трудно было переоценить.
- У Франклина есть отличная точка зрения, - сказал он вслух. “Когда папа рано активировал Гудини, все, что мы действительно ожидали, это обвинить в последних взрывах "террористов Балрум", ответственных за Зеленые Сосны. Поскольку мы уже убедили Солли, что за всем этим стоят Манти, и, черт возьми, именно Зиливицкий открыл протоколы безопасности ядерной бомбы для проклятых освобожденных рабов, было бы легко обвинить в этой "новой кампании ядерного терроризма" тех же самых людей. Но когда пришло время, папа решил вручить нам еще более острый меч.
- Каким образом? - Спросил Дэниел. Колин удивленно поднял бровь, и он пожал плечами. - Я знаю, каков был первоначальный план, Колин. Мне просто интересно твое последнее предложение. Как папа сделал его еще "острее"?”
- Время взрывов, это то, о чем ты думаешь, не так ли? - Спросил Бенджамин, прежде чем Колин успел ответить, и Колин кивнул.
“Согласно нашему первоначальному переосмыслению Гудини, эти взрывы должны были произойти в течение примерно тридцати шести часов", - сказал он Дэниелу. "Идея состояла в том, чтобы иметь своего рода катящееся крещендо к "террористической кампании", той, которая действительно привела к тому, что эти сумасшедшие Балрум были готовы сделать, с помощью Мантикоры, чтобы подчеркнуть всю операцию. Но то, что он сделал вместо этого, будет еще более эффективным.”
- Каким образом? Даниэль выглядел приведенным в недоумение, но это было недоумение человека, который понял, почти понял то, что ему сказали.
"Первоначальное время сделало бы их явно скоординированными, но не синхронизированными "террористическими атаками", - объяснил Колин. —Последовательность, которую он фактически использовал, я почти уверен, что знаю, какой именно, потому что мы обсудили полдюжины вариантов для заключительной фазы, была для наихудшего сценария, в котором Манти каким-то образом точно выяснили, что происходит, и немедленно начали тотальный поиск наших объектов. Он был сконструирован так, чтобы уничтожить все до того, как они что-нибудь найдут...а также для того, чтобы никто не понял, что первая команда на взрыв пришла с острова. Взрыв под домом заставит людей внимательно посмотреть на остров, несмотря ни на что, но мы не хотели, чтобы кто-то понял, что "необитаемый остров" на самом деле был центральным звеном всей линии.