"Касвелл," - сказал Кингсфорд, - "это бригадир Симеон Гаддис и лейтенант-полковник Окику."
Гвеон кивнул и протянул руку, выражение его лица было спокойным и просто слегка удивленным, несмотря на внезапный поток вопросов, пронзивший его мозг.
"Бригадир," - сказал он немного осторожно, пожимая руку Гаддиса и кивая через плечо бригадира Окику. - "Полковник. Что я могу сделать для вас?"
"На самом деле, адмирал," - ответил Гаддис, отпустив руку и отступив на шаг. - "Вы можете держать руки там, где мы их видим."
"Что?" - Гвеон широко раскрыл глаза, когда Окику предъявила станнер и направила его на него. Что-то в темных миндалевидных глазах полковника наводило на мысль, что она действительно очень хотела нажать на спусковой крючок.
"Боюсь, вы арестованы, контр-адмирал Гвеон," - холодно сказал Гаддис.
"Извините?" - Гвеон уставился на него, выражение его лица было шокированным недоверием, рассчитанно превращающимся в возмущенную невинность. - "Под арестом?" - Его голос стал громче. - "За что?"
"Измена Солнечной Лиге подойдет для начала." - Голос Гаддиса был вырезан из льдов Ганимеда. - "Мы знаем о вас и вашей невесте, а наши другие агенты в этот момент арестовывают Раджмунда Найхуса и Шафику Болтон." - Он слабо улыбнулся. - "Я уверен, что вместе с ними и вашими другими друзьями вам будет много чего рассказать о людях, на которых вы действительно работаете."
Гвеон замер. Удивленная невинность стекала с его лица, словно вода, и на мгновение его глаза стали холодными и очень сосредоточенными. Затем его руки поднялись, чтобы сжать голову, его колени подогнулись, и он упал вперед.
Он был мертв, когда его лицо коснулось ковра.
- "Боже мой, Гаддис!" - потрясенно сказал Уинстон Кингсфорд через две минуты, когда Нацуко Окику встала, проверив пульс Гвеона, и покачала головой. - "О Господи! Когда ты предложил это, я думал, что ты сумасшедший! Что же нам теперь делать?"
- "Это вопрос на миллион кредитов, сэр." - Гаддис нахмурился. - "Если честно, я бы действительно предпочел взять этого сукиного сына живым, но, как чертовски хорошо доказывает то, что только что произошло, наши шансы на это никогда не были хорошими. Вот почему я был готов запустить наш блеф и рискнуть, что он упадет замертво в качестве нашего тестового примера, чтобы дать вам доказательство того, что мы были не просто сумасшедшими. И, в целом, я бы сказал, что история Баррегоса о том, что произошло, когда он арестовал этих "агентов манти", только что была полностью подтверждена. Но если каждый из них упадет замертво, как этот ублюдок, то доказать, на кого они действительно работают - и я абсолютно гарантирую, что это не манти - станет чертовски невозможным."
- "Господи!" - Кингсфорд резко сел. - "Манти."
- "Манти." - Гаддис мрачно кивнул. - "Они могут быть не совсем уравновешены, и до сих пор нам кажется, что они были на сто процентов неправы относительно того, что они собирались найти на Мезе. Но они абсолютно правы насчет того, как нас разыграли, и когда этот маленький кусочек вылезет..."
Кингсфорд кивнул, когда его мозг снова начал функционировать.
Он не поверил ни единому слову, когда Гаддис начал раскручивать свою нелепую историю. Только то, что он знал репутацию Гаддиса - знал, что этот человек был одним из немногих честных полицейских внутри пояса Койпера - заставило его слушать. Но когда бригадир изложил свое дело, одно чертовски косвенное доказательство за другим, его скептицизм начал разрушаться. Честно говоря, он все еще думал, что Гаддис и его товарищи "Охотники за призраками" были безумны, но если бы у них был хоть какой-то малейший шанс, что это не так, он должен был знать. А если бы не было, Гвеон и он могли бы посмеяться над этим позже.
Конечно, сейчас этого не произойдет, подумал он, глядя на труп перед своим столом.
Он до сих пор думал, что невзможно, чтобы манти были правы относительно этого "Согласия". - Все, что приходит из Мезы, доказывает это. Но что, какие-то "другие парни" действительно намеренно заставляют манти подозревать Мезу? Что если самой первой картой, которую они положили на стол, было дать манти призрака, над которым, как они знали, рассмеется остальная часть галактики? Сделать так, чтобы все настолько поверили в параноидальность фантазий манти, что любое свидетельство, что кто-то действительно дергал за ниточки, будет автоматически отклонено?
Именно это мы и сделали.
Лед забил его кровеносную систему, и он глубоко вздохнул.
"Я верю вам, что кто-то организовал все это," - сказал он, глядя на Гаддиса. - "Вам пришлось подумать об этом дольше, чем мне. Не будет слишком много с моей стороны надеяться, что у вас есть какое-то проклятое представление о том, какого черта они действительно хотят? Или какой-то предлагаемый курс действий с нашей стороны?"
"Честно говоря, сэр, мы не имеем ни малейшего понятия, чем занимаются Другие Парни и почему. Во всяком случае, не с точки зрения их финальной стратегии. Но, по крайней мере, одна из их непосредственных целей, очевидно, состоит в том, чтобы продолжать разжигать жар между нами и "Большим Альянсом". Мы не можем решить, является ли их основной целью Лига или Звездная Империя, но они явно хотят, чтобы мы перерезали друг другу глотки. То, на что они готовы пойти, чтобы удержать нас на этом пути и подтолкнуло нас к тому, чтобы связаться с вами. Капитан аль-Фанудахи и капитан Тигу взглянули на эти "аномалии данных" Фабиуса и поняли, что они действительно видели. Конечно," - он тонко улыбнулся, "у них было преимущество, которого не хватало другим аналитикам; они на самом деле верили, что манти рассказывают правду о Ударе Явата и существовании кого-то, кого они, черт возьми, считают "Мезанским Согласием."
"Но что нас действительно волнует," - его улыбка исчезла, "это подразумеваемые возможности Других Парней. Эти гразеры убивали систему управления огнем манти, и как бы они это ни делали, их нужно было расположить задолго до того, как прибыла оперативная группа семьсот девяносто. Фактически они должны были координироваться с прибытием оперативной группы, что требовало подробных предварительных знаний. По нашему мнению, это в значительной степени доказало, в первую очередь, что Другие Парни были глубоко вовлечены в решение о запуске Фабиуса. Они не могли бы увязать своих ракет-убийц с планом, если бы не знали об этом заранее, что решительно указывало на то, что они внесли значительный вклад в его разработку, и то, что только что произошло с Гвеоном, похоже, доказывает это.
Это достаточно плохо, но, учитывая, насколько тщательно они, кажется, проникли в нас, мы не знаем, насколько они могут влиять на решения манти. Для них было бы чертовски трудно сделать это, поскольку манти, очевидно, знают, что они существуют, и должны пытаться защитить себя от проникновения, но я не собираюсь говорить, что это невозможно. А капитан аль-Фанудахи предложил довольно пугающую возможность."
"Какую?"
"Наши корабли были заняты выходом из системы так быстро, как только могли," - мрачно сказал Гаддис. "Чертовски уверен, что никто не следил за сбором данных с наших разведчиков. Что если что-то еще произошло в Беовульфе? Что-то вроде того, что случилось, когда манти пришли на Мезу?"
Кингсфорд почувствовал, как кровь отлила от его лица.
"Единственная хорошая вещь - если предположить, что Другим Парням удалось убить пару миллионов на Беовульфе - это то, что манти проявляют невероятную сдержанность," - сказал ему Гаддис. "Пока, по крайней мере. Но если Другие Парни продолжат убивать таким образом, это ограничение может ослабнуть. Поэтому я считаю, что нам следует вытащить это на свет как можно быстрее."
"Я не могу пойти к Колокольцову и другим с этим," - сказал Кингсфорд. "Еще нет. Потому что ты прав. Если все, кого мы арестовываем, просто умирают у нас, мы никогда не сможем доказать, кто за этим стоит и почему они это делают. Если я ожидаю, что кто-то еще поверит во что-то такое безумное, у меня должно быть что-то более конкретное, чем штабель трупов." - Он нахмурился на Гвеона. "Вы меня убедили, "мандарины" вложили адски больше - в том числе и свое собственное выживание - в аргумент "манти - параноидальные сумасшедшие". Они отрицают все, даже для самих себя, и поджарят мою задницу в ту минуту, когда я им скажу что-то подобное. Если я справлюсь с этим правильно и подойду к ним достаточно постепенно, я смогу убедить Водославскую или Квотермейн послушать. Абруцци и МакАртни никогда бы не поверили в это. Я не знаю насчет Колокольцова. Он действительно мог бы - но даже если бы он это сделал, мне кажется, что мы не можем позволить себе время, которое потребуется, чтобы кто-нибудь из них принял это."
Гаддис взглянул на Окику и увидел собственное облегчение в глазах полковника. Открытие, что Кингсфорд был чист, было огромным облегчением. Доказательства того, что мозг КФО снова начал функционировать, были еще большим.
"Сэр, я не знаю, сколько у нас есть времени," - сказал Гаддис, возвращаясь к Кингсфорду, "но мы не смогли придумать идеи, которые были бы намного быстрее, чем это. Единственный подход, который нам удалось выработать, заключается в том, что с вами в нашем уголке и с доказательствами, которые мы до сих пор представили, получим возможность начать тихо отделять людей, про которых мы знаем, что им можно доверять. Нам нужно создать… структуру поддержки, прежде чем мы обнародуем это или я пойду к заместителю генпрокурора Рорендаал и ее людям."
"Почему?" По прищуренным глазам Кингсфорда было ясно, что он уже знал ответ на свой вопрос, но все равно задал его, и Гаддис резко фыркнул.
"Потому что любой, кто приблизится к этим людям, мертв, адмирал," - сказал он с мрачным выражением лица. "Никто из нас не хочет оказаться таким, и я сомневаюсь, что вы тоже. Но нет никакого смысла притворяться, что этого не произойдет, если Другие Парни выяснят, что мы делаем. Поверьте, мы жили с этим довольно долго. И именно поэтому нам нужно очистить как можно больше людей. Нам нужно создать достаточно глубокую скамью, достаточное количество людей, обладающих той же информацией, что и мы, чтобы армия убийц не смогла нас всех достать, прежде чем мы выйдем на публику и начнем вытаскивать змей на свет и бить сукиных детей насмерть."