За исключением того, что он был достаточно уверен, что "побег" был последним, о чем они думали.
Значки на дисплее резко изменились, когда каждый из этих кораблей включил свой транспондер, и его рот сжался от нового - без сомнения, намеренного - проявления презрения к лучшему, что мог сделать ФСЛ. Эти ретрансляторы были бы маяками самонаведения для любой ракеты, которую он решил бы запустить, но им, очевидно, было все равно. На самом деле, это было больше, чем просто равнодушие. Они хотели, чтобы он точно знал, что они привнесли в танец, и что-то с тысячами крошечных ножек поползло вверх и вниз по его позвоночнику, когда сотни транспондерных кодов, идентифицирующих супердредноуты по крайней мере четырех разных звездных наций, покрыли дисплей.
"Сэр, у нас есть запрос с комма," - осторожно сказал капитан Володимеров. "Похоже, это с ретранслятора менее чем за десять тысяч кликов."
"Переключите это на мой дисплей."
"Да, сэр."
Володимеров кивнул одному из своих техников. Мгновение спустя экран комма Гекла ожил с лицом темноволосой женщины в скафандре адмирала Королевского Флота Мантикоры. Он никогда не встречал ее, но он узнал бы ее по изображениям из файлов разведки, даже если бы кремово-серое существо не заглянуло в комм со спины ее командного кресла.
"Добрый день, адмирал Харрингтон," - сказал он.
"Вы узнали меня," - ответила она менее чем через семь секунд, несмотря на огромную пропасть, которая все еще лежала между ними. "Хорошо. Это сэкономит немного времени."
Она не спросила, заметил он, кто он такой. Он подумал, означает ли это, что она уже знает... или ей просто все равно.
"Слушайте меня внимательно," - продолжила она голосом, который мог быть вырезан изо льда Ганимеда, "потому что я скажу это только один раз. Я готова позволить вам и вашему персоналу сдаться Большому Альянсу на следующих условиях."
"Во-первых, вы немедленно эвакуируете весь персонал со всех активных военных кораблей и уничтожаете их. В этом не будет никаких исключений. Вы можете перевести столько персонала, сколько пожелаете и имеете возможности всех транспортов и судов поддержки на орбите Юпитера, и я позволю любым таким судам беспрепятственно отправляться во внутреннюю систему после того, как последний из ваших военных кораблей будет разрушен."
"Во-вторых, вы будете готовы принять на борт моих морских пехотинцев, и помните, что любое сопротивление любого типа любому моему персоналу будет немедленно встречено применением смертельной силы. В этих обстоятельствах жизнь и безопасность моего персонала - моя единственная забота; сохранение жизни людей, достаточно глупых, чтобы угрожать этим жизням, и этой безопасности даже не входит в мой список дел. Убедитесь, что все ваши люди это понимают, потому что никаких предупреждений не будет."
Кровь Гекла похолодела, когда он внезапно узнал свирепый голод в этом ледяном сопрано. Он не знал, откуда это взялось, и это противоречило мысленному представлению о ней, которую он выстроил, читая между строк в сообщениях СМИ и анализах УРФ. Но она имела в виду именно это, подумал он. Ее морпехи будут стрелять без предупреждения.
"В-третьих, ваш персонал будет сотрудничать в передаче контроля над энергетическими и инженерными системами и жизнеобеспечением ваших платформ моему инженерному персоналу," - продолжила она. "В-четвертых, вы отдадите под мой контроль - нетронутыми и неповрежденными - каждый компьютер и компьютерный файл, имеющийся в вашем распоряжении. И, в-пятых, ваша Команда Системных Разработок - и Технодайн Индастриз - сдадут каждый прототип и каждую разрабатываемую систему, неповрежденными, с полной документацией."
Он тяжело сглотнул. Если бы он дал ей то, что она требовала, манти и их союзники знали бы все, что можно было знать о флоте Солнечной Лиги. Все, от безопасных протоколов связи до самых последних исследований и разработок. Последствия этого будут...
"Вы не должны принимать мои условия," - сказала она ему. "Решение зависит от вас. Но имейте в виду, что если вы не примете мои условия в течение следующих десяти минут, я открою по вам огонь, и никакие дальнейшие просьбы о сдаче не будут приняты."
Кровь ушла с его лица. Она не могла этого сказать! Она говорила о бойне!
"И еще знайте," - сказала она ему очень, очень тихо, "что если вы примете мои условия, а затем нарушите их каким-либо образом, я заберу свой персонал с ваших платформ и уничтожу каждую… из… них."
Существо на ее плече обнажило на него игольно-острые клыки, но почему-то ее улыбка была гораздо страшнее.
"Я буду ждать вашего решения… десять минут," - сказала она, и его экран его дисплея опустел.
Башня Джордж Бентон
Город Старый Чикаго
Старая Земля
Солнечная система
"И Кингсфорд говорит, что ничего не мог с этим поделать?" - спросил Малахай Абруцци. - "Ни одной чертовой вещи?"
"Гекл принял условия Харрингтон еще до того, как Кингсфорд узнал, что они собой представляют," - прямо сказал Иннокентий Колокольцов. Он откинулся на спинку кресла, чувствуя запах паники в роскошном конференц-зале, и выражение его лица было мрачным. - "Вообще то он говорит, что даже если бы он знал и смог приказать Геклу отклонить их, он бы этого не сделал. Не после ее... демонстрации."
И не после того, признался он себе, как увидел, как Харрингтон поставила эти условия. Кингсфорд прямо не прокомментировал эту часть своих рассуждений, но Колокольцов сам видел запись, и то, как она говорила, взгляд миндалевидных глаз, заморозил его до мозга костей. Он всегда думал, что попытки Абруцци демонизировать Хонор Александер-Харрингтон были нелепыми. Его пропагандисты подобрали все обвинения, которые Народная Республика Хевен когда-либо выдвигала против нее - начиная со станции Василиск - изображая ее, как неконтролируемую убийцу в своем стремлении подорвать высокую репутацию женщины.
Теперь, после всего, он не был так уверен, что они врут. Женщина в этом сообщении хотела, чтобы Гекл отклонил ее условия. Хотела сражаться.
Чтобы получить оправдание.
Она была той, кто только что уничтожил самую большую и мощную флотскую базу во всей Солнечной Лиге.
А мы не могли даже поцарапать ее краску.
Эта мысль была ужасающей, потому что в этот момент женщина, которая сделала это, находилась всего в пятнадцати световых минутах от того места, где он и его коллеги сидели, и, если что-то в галактике наверняка случится, это то, что она скоро станет намного ближе.
"Ну, а почему он не делает что-то, чтобы вышибить ее задницу из системы?" - сказал Абруцци, как будто он слушал мысли Колокольцова. - "Может быть, он не мог остановить безвольного ублюдка от сдачи ей в Ганимеде, но почему, черт возьми, он сейчас просто сидит на собственной заднице?"
"Потому что преследовать ее на ее условиях было бы ужасной катастрофой."
Брови Колокольцова удивленно поднялись, и все глаза обратились к Натану МакАртни, когда он отвечал на вопрос Абруцци. Постоянный старший заместитель министра внутренних дел посмотрел на своего обычного союзника и покачал головой с явным отвращением, сила которого, Колокольцов был внутренне уверен, во многом была связана с его собственным чувством паники.
"Почему?" - спросил Абруцци, агрессивно выпячивая подбородок.
"Потому что она оставила менее десяти процентов своего флота у Ганимеда." - Тон МакАртни был ровным. - "Остальные девяносто процентов - а, вероятно, девяносто девять процентов ее огневой мощи - находятся в двух световых минутах за пределами гиперлимита. Это означает, что она может переходить в гиперпространство в любое время, когда захочет - как и в любое время, когда она видит, как что-то идет на нее. Все, что ей нужно делать, это сидеть там, ждать, пока он направится в ее направлении, а затем оторвать его задницу этими чертовыми дальнобойными ракетами. И он даже не может прикоснуться к ней, потому что она может уйти в гипер прежде, чем что-нибудь, чем он стреляет в нее, попадет в цель."
Абруцци впился в него взглядом, сжав кулаки на столе, но в действительности он мало что мог сказать в ответ. И МакАртни даже не добавил, что со своего текущего расстояния Харрингтон была на четыре световых минуты ближе к Старой Земле, чем она была к Ганимеду, когда стреляла по нему. Если она решит выпустить эти "чертовы дальнобойные ракеты" во внутреннюю систему, нет ничего, что бы она не смогла уничтожить, даже не преодолев предел. Единственное, что могло удержать ее руку, - это вероятность огромных жертв среди мирных жителей Солнечной Системы, но вспоминая лед в этих карих глазах...
Глаза Колокольцова устремились к индикатору времени. Двенадцать часов. Флотская станция Ганимед сдалась двенадцать часов назад, а она еще никому не сказала ни слова на Старой Земле. Долгое, затянувшееся ожидание царапало его нервы, именно так, как она, несомненно, хотела, и было очевидно, что она не спешит нарушать молчание.
Он не ожидал, что ему понравится, когда она, наконец, сделает это.
КЕВ Император
Солнечная система
Таймер на ее уни-линке зазвонил, и Хонор Александер-Харрингтон закрыла книгу, которую она притворялась, что читает. Она автоматически взглянула на хронометр на переборке, затем вздохнула и нежно провела рукой по спине древесного кота, свернувшегося у нее на коленях.
Нимиц посмотрел на нее, затем поднялся на настоящие ноги, чтобы обхватить руками ее шею и прижать морду к живым нервам ее правой щеки. Он оставался так долго и неподвижно, цепляясь за нее физически почти так же крепко, как они цеплялись за мыслесвет друг друга, и она закрыла глаза, обнимая его в ответ.
Затем она встала, подымаясь с удобного дивана, и подняла его, сажая на место на ее плече.
Пришло время, подумала она. Большой Флот находился в Солнечной Системе ровно тридцать шесть часов, и пришло время.
Умная стена каюты была настроена так, чтобы показывать главный дисплей, и ее глаза искали зеленую иконку, которая представляла текущий статус Флотской станции Ганимед как "дружественная единица". Гекл выполнил условия своей капитуляции со скрупулезной точностью, а она желала… о, как она желала - чтобы он не сделал этого. Часть ее, которая все еще была адмиралом, признавала огромный приз, который он ей отдал неповрежденным. Признавала колоссальную победу, которой она достигла, не потеряв ни одного мужчины или женщины. Знала, что только разведданные с Ганимеда делали эту операцию совершенно решающей, даже если бы она больше н