ичего не сделала.
Адмирал в ней признавал это. Ангел смерти только возмущался этим.
Она закрыла глаза, пытаясь уравновесить эти два противоречивых императива. Борясь, чтобы вспомнить, что она была здесь не для себя или для Нимица, а для своей звездной нации. Для всего Большого Альянса.
А для Беовульфа, шептал убийственный уголок ее души. Для Беовульфа.
Она снова посмотрела через салон на свою свадебную фотографию. Она подошла к нему, протянула руку и положила на нее. Она стояла там с дрожащими губами, затем прислонилась лбом к ней, и единственная слеза потекла по ее щеке.
Прости, подумала она. Извини, я не была там, чтобы поддержать тебя, Хэмиш. Или тебя, Саманта. И мне очень жаль, что я убила тебя, рассказывая тебе об этом, Эмили. Еще одна слеза скатилась по ее щеке, и она почувствовала соль на губах. Мне жаль, Нимиц и я никогда больше не увидят, не будут держать и касаться кого-либо из вас. Я надеюсь, что где бы ты ни был, ты можешь простить нас за это. И мне жаль, что я даже не могу убить людей, которые тебя убили. Боже, помоги мне, я хочу, чтобы солли дали мне причину, дали мне оправдание, наказать кого-то - кого угодно - за это, и если они это сделают...
Она отбросила эту мысль. Заставила себя глубоко вдохнуть. Почувствовала, как жуткий голод бьет по ее нервам. Если они дадут ей оправдание, она возьмет его. Она возьмет его, и убийца в ее душе утонет в огненном эликсире их крови и ее мести. Она это знала. И даже в своем нынешнем состоянии она знала, что это единственное, что она не должна делать. Но некоторые вещи были просто более...
Она встряхнулась и сильнее прижалась к картине.
Даже если они дадут мне причину, - с ужасом подумала она, - это не те, кто действительно убил тебя. Они отобрали у нас даже это, поэтому я убью не тех людей.
Она выпрямилась и ласкала их лица - все эти три лица - и ее собственное лицо ожесточилось.
Но если они не заложили эти бомбы, они чертовски хорошо создали обстоятельства, которые позволили кому-то другому делать это, и за это есть цена. О да. Есть цена, и если они дадут мне повод кристально ясно разъяснить им это, я сделаю это с Божьей помощью. Потому что одно я вам всем обещаю: я соберу каждое пенни этой цены, даже если мне придется сжечь эту звездную систему до основания.
Она постояла еще немного, глядя на лица своей убитой любви, пробуя горькое железо этого обещания. Затем она глубоко вздохнула и отвернулась.
При ее приближении открылся люк кабины, и майор Хоук встал смирно, когда она вышла в коридор. Он давно знал Тобиаса Стимсона, лично выбрал его в качестве оруженосца Хэмиша, и это сделало все личным для него тоже на многих уровнях. Она ощутила ту же самую убийственную решимость, исходящую от него, знала, что не может быть никаких сомнений в том, что он хочет, чтобы случилось дальше, и она кивнула ему.
"Давай займемся этим, Спенсер," - сказала она.
Центральный командный центр
Здание Адмиралтейства
Город Старый Чикаго
Старая Земля
Солнечная система
Уинстон Кингсфорд прибыл в полумрак Центрального Командования менее чем через пять минут после того, как зазвонил комм в его офисе. Три из этих минут были проведены в шахтах лифта, и он остановился у входа в ЦКЦ, чтобы отдышаться. Никому не нужно, чтобы он приходил явно задыхаясь.
И никому не нужно видеть, что я паникую, не так ли?
"Уиллис," - сказал он, когда адмирал Дженнингс повернулся к нему лицом.
"Сэр," - откликнулся Дженнингс.
"Значит, она начала двигаться, не так ли?"
"Да, сэр." - Начальник штаба показал на огромный голографический дисплей. - "Она не торопится."
Кингсфорд посмотрел на дисплей и кивнул.
Огромная боевая стена Харрингтон направлялась прямо к гиперлимиту по кратчайшему пути к Старой Земле. И, как сказал Дженнингс, она двигалась на неторопливых трех сотнях g. В таком случае ей потребовалось бы полтора часа, чтобы фактически пересечь гиперлимит, предполагая, что именно это она и собиралась сделать, и он был уверен, что медленный, обдуманный подход был еще одним молчаливым сообщением.
Она хочет, чтобы мы увидели ее приход. Знали, что ей все равно, увидим ли мы ее.
Все уцелевшие военные корабли в Солнечной Системе были собраны на орбите Земли. У него было более двухсот супердредноутов, при поддержке четырехсот линейных крейсеров и почти миллион подвесок улучшенных Катафрактов, а его сенсорные платформы держали ее под микроскопом двадцать четыре часа в сутки, ожидая именно этого момента. У него было достаточно огневой мощи, чтобы разбивать планеты, ему было дано столько предупреждений - и столько же времени для подготовки к атаке - сколько любому системному командиру в истории.
И он знал, что она дала ему это время специально.
КЕВ Император
Солнечная система
Хонор наблюдала за дисплеем, когда ее массивная формация снова замедлилась, чтобы остановиться относительно Старой Земли, и из ее носителей вырвались косяки ЛАКов, чтобы собраться вокруг ее боевой стены. Она находилась ровно в одной световой секунде внутри гиперпредела, в 231 559 727 километрах от планеты рождения человечества, и ее глаза были такими же мрачными, как и ее душа.
"На месте, мэм," - сказала Андреа Ярувальская.
"Спасибо, Андреа."
Хонор кивнула, затем повернула голову и посмотрела на лейтенант-коммандера Брантли.
"Подключи меня, Харпер."
Центральный командный центр
Здание Адмиралтейства
Город Старый Чикаго
Старая Земля
Солнечная система
"Входящая передача, сэр," - объявила коммандер Памела Фурман, вахтенный офицер связи, и Кингсфорд повернулся к ней лицом.
Было почти облегчением отвести взгляд от главного дисплея. Нет, это не совсем так. Не было почти облегчением отвести взгляд от этой орды алых иконок. Харрингтон оставалась за радиусом досягаемости его Катафрактов, и ему было интересно, сколько световых кодов, распространяющихся вокруг ее супердредноутов, представляют собой ракетные подвески и сколько из них являются адски мощными ЛАКами, о которых УРФ наконец-то доложил ему.
"Полагаю, это адмирал Харрингтон?" - сказал он, и Фурман кивнула
"Да сэр. Это так."
"Тогда, полагаю, вам лучше переключить ее на главный дисплей," - сказал он.
Он почувствовал, как Дженнингс зашевелился рядом с ним, и иронично улыбнулся начальнику штаба. Дженнингс мог быть прав. Возможно, именно такое послание он должен был принять наедине, но он сомневался, что в конечном итоге это будет иметь большое значение.
"Да, сэр," - сказала Фурман, но она тоже остановилась, и он нахмурился.
"Есть проблема, коммандер?" - спросил он немного холодно, и она вздохнула.
"Сэр, адмирал Харрингтон связывается с вами через ретранслятор менее чем в сорока тысячах километров. На самом деле он находится на геосинхронной орбите над Атлантикой."
Кингсфорд застыл. Геосинхронная орбита?
"Должен ли я предположить, что мы не знали, что он был там?"
"Нет, сэр. Мы этого не знали." - Выражение лица Фурман было таким же несчастным, как у любого, кого видел Кингсфорд, но она спокойно посмотрела ему в глаза.
"Я понимаю."
Кингсфорд снова взглянул на Дженнингса, и выражение лица начальника штаба было еще менее счастливым, чем у Фурман. И неудивительно, подумал КФО. Новое доказательство способности удаленных платформ манти проникать со своими сенсорами куда хотят было пугающим. Но, возможно, он должен быть благодарен Харрингтон за то, что она еще раз подтвердила это. Все, что поощряло здравомыслие и... сдержанность с его стороны, было, вероятно, хорошей вещью.
"Давайте подключим ее, коммандер," - спокойно сказал он.
"Да сэр."
Кингсфорд сложил руки за спиной и вернулся к главному коммуникационному дисплею, когда он ожил, и из него выглянуло лицо, которое он знал по сотням мегабайт разведовательных анализов.
"Добрый день, адмирал Харрингтон," - сказал он.
"Добрый день, адмирал Кингсфорд," - ответила она через двенадцать секунд. Он не был действительно удивлен. На самом деле, он ожидал этого. Это делало демонстрацию полосы пропускания сверхсветовой связи манти не менее яркой для кого-то, кому оставался по крайней мере, полный T-год для получения сверхсветовой связи более продвинутой, чем точки и тире старомодного кода Морзе.
"Я ожидал услышать вас," - сказал он.
"Я полагаю, это так." - Ее улыбка была холодной и такой тонкой, что ей можно было бриться. - "А поскольку это так, я перейду прямо к делу. У вас есть девяносто шесть часов, чтобы остановить свой флот, взорвать каждый военный корабль в системе, взорвать ваши ракетные подвески на орбите и эвакуировать вашу инфраструктуру дальнего космоса. Всю вашу инфраструктуру дальнего космоса."
Кто-то позади Кингсфорда резко вздохнул, и он почувствовал, как выражение его лица напряглось, но застывшие глаза Харрингтон даже не моргнули.
"И в конце этих девяноста шести часов?" - услышал он свой вопрос.
"Я думаю, вы знаете ответ на этот вопрос." - Ее сопрано было твердым, как боевая сталь. - "Вы установили основные правила с Операцией Флибустьер и Парфянским Выстрелом. Большой Альянс готов предположить, что, поскольку никто в Солнечной Лиге не осудил действия адмирала Хайду Гизо или адмирала Гогунова в Гипатии, Лига в равной степени готова получить такое же лекарство. За исключением того незначительного различия, что я даю вам достаточно времени, что вы действительно можете спасти жизни своих граждан."
"А после того, как мы откажемся от нашей ответственности по защите соларианских жизней и имущества?"
"Ну, в этот момент я уничтожаю это все," - сказала она, как будто это была самая разумная вещь в мире. - "В отличие от ваших действий в Кашалоте и некоторых других звездных системах, о которых я могу упомянуть," - на мгновение ледяной контроль исчез и ее глаза вспыхнули чистым, смертоносным огнем - "я оставлю ваши орбитальные поселения, даже те, которые имеют какой-то промышленный потенциал - конечно, не те, которые в основном индустриальные - нетронутыми. Я даже оставлю нетронутыми орбитальные коллекторы Старой Земли и Марса... что больше, чем вы сделали в Флибустьере. Но все остальное будет уничтожено, адмирал Кингсфорд. Каждый кусочек.”