Но это не вернет ни одного из них к жизни.
Нимиц прижался к ней сильнее, и слезы потекли по ее щекам. Она чувствовала, как он борется, чтобы выйти за пределы его собственного мрачного отчаяния, пытаясь быть рядом с ней, и величайший военный триумф в истории человечества был пеплом во рту, когда они видели темную пустоту своего будущего. Это было...
Зазвонил комм.
Она вздрогнула, оторвалась от своих мыслей, и он снова зазвонил. Ее рот сжался в тонкую яростную линию, и она потянулась, злобно ударив по клавише приема.
"Что?" - прорычала она.
"Я знаю, что вы оставили приказ не беспокоить вас, ваша светлость," - сказала Мерседес Брайэм. "Но я боюсь, что произошло… изменение статуса."
"Это Кингсфорд? Он пытается попросить больше времени?" Голос Хонор был резким и хриплым от гнева. "Потому что, если это…"
"Нет, ваша светлость," - прервала Брайэм. "Это не из-за солли. Герцог Кромарти только что сделал альфа-переход в световой минуте от гиперпредела."
Новый приступ боли прошел через Хонор, когда она вспомнила, как дразнила Хэмиша за использование Герцога для транспортировки в Беовульф. Но даже больше, чем боль, она удивлялась, что могло привести сюда Герцога Кромарти. Что делала личная яхта королевы Елизаветы в самом сердце Солнечной системы, когда ее капитан не мог знать до того, как он прибыл, что его ждет здесь?
Конечно, Герцог не был обычной "яхтой", не так ли? Это был подвесочный линейный крейсер класса Агамемнон, оснащенный Замочной Скважиной-2 и последними системами защиты и радиоэлектронной борьбы. Во всех смыслах и целях Флот взял передовой линейный крейсер, превратил четверть его магазинов в роскошные помещения для императрицы и до ста пятидесяти гостей, предоставив ему отборную команду боевых ветеранов, и назвал это "яхтой".
Но несмотря на всю мощь ее вооружения, она на самом деле не была военным кораблем, так что она делала здесь сейчас, именно сейчас?
Она оглянулась на звезды и обдумала воэможность сказать Мерседес, что бы та справилась с тем, что, по мнению Герцога Кромарти, так важно. Но она не могла.
"В световой минуте?" - повторила она.
"Да, ваша светлость. Это был резкий переход; его скорость свыше шестнадцати тысяч километров в секунду."
Хонор поморщилась. Чтобы Герцог Кромарти мог вернуться в нормальное пространство с такой большой скоростью, он должен был сделать нисходящий альфа-переход с максимальной скоростью. Иногда Хонор сама делала то же самое, и поэтому она знала, что это должно было сделать с желудками каждого мужчины и женщины на ее борту.
"Капитан Файрстайн прошел его почти идеально," - продолжила Брайэм. "Он замедляется прямо к нам со скоростью пять с половиной километров в секунду. Он поравняется с нами всего через пятьдесят одну минуту и капитан Файрстайн просит разрешения подняться на борт со срочным сообщением, как только он это сделает."
Хонор нахмурилась. Файрстайн хотел доставить сообщение лично? Зачем? Это не имело смысла. Опять же, больше ничего не имело смысла, не так ли? И - она снова проверила время - Файрстайн должен был добраться до Императора за пятьдесят семь минут до того, как она должна была выполнить Немезиду. Без сомнения, она сможет справиться с тем, что привело его сюда до начала операции. И, возможно, она могла бы использовать это, как отвлечение. Может быть, это было даже хорошо.
Если только "сообщение" Файрстайна не было послано потому, что Элизабет и Вилли передумали.
Ее рот опасно сжался, когда она обдумала эту возможность. Но потом она снова пожала плечами. Маловероятно, что Элизабет Винтон могла изменить свое мнение. И если бы она...
Перейди этот мост, когда доберешься до него, сказала она себе.
"Хорошо, Мерседес," - наконец вздохнула она. "Пожалуйста, встретьте капитана Файрстайна, когда он поднимется на борт. Проводите его сюда." - Она слабо улыбнулась. "Скажите ему, что я прошу прощения за то, что не встретила его лично."
"Конечно, ваша светлость. Я уверена, что он поймет."
"В таком случае, я увижу - вас обоих - тогда," - сказала Хонор.
Она разорвала связь, снова взяла Нимица на руки и посмотрела на звезды.
Прозвучал входной звонок, и Хонор встала, с Нимицем на руках и повернулась к люку, ожидая, пока Спенсер Хоук не проводит ее посетителя. Но когда люк открылся, Хоук не прошел через него, и она замерла.
Посетитель был таким же высоким, как и она, хотя в данный момент он тяжело опирался на трость. Его правая нога казалась толстой и распухшей под форменными брюками. Потому, что она была в гипсе или шине, понял угол ее мозга. Его волосы были темными, серебристыми на висках, а лицо было покрыто усталостью, болью, беспокойством и горем. Его глаза были синее, чем небо Сфинкса, на его плече сидел древесный кот… и он не мог быть там.
Он не мог.
Она смотрела на него, сердце грохотало, она не могла говорить - не могла дышать. Ни один мускул не шевельнулся, но затем ее рот внезапно задрожал, и Нимиц поднялся в ее руках, зеленые глаза сверкали, его мыслесвет вспыхнул, как лесной пожар, когда он тоже пробовал их мыслесвет. Пробовал огонь, который не ожидал, что попробует снова, тянущий их из темной долины, где им обоим было так холодно и одиноко так долго. Настолько сфокусированные друг на друге, что они даже не почувствовали, что это идет к ним.
"Хонор," сказал вошедший тихо, очень тихо.
Она пыталась ответить. Она пыталась, и не могла. Она просто ... не могла.
Тишина затянулась, пока он стоял там, опираясь на трость, глядя на нее. А потом...
Она не помнила, как двигалась, но внезапно она оказалась в его объятиях, ее зрению мешали слезы, ее лицо уткнулось в его шею, чувствуя твердость его тела, пробуя красоту мыслесвета, который, как она думала, что никогда не сможет ощутить снова, и чудо, и неверие, и чистая, жгучая радость от этого накрыли ее, как море.
"Но… но как?" - спросила она целую жизнь спустя.
Они сидели на одном из диванов смотрового купола, все еще обнявшись. Нимиц и Саманта так тесно скрутились на коленях, что было невозможно понять, где начинался один кот, а другой заканчивался. Но, возможно, в этом был смысл, потому что не было места, где начинался Хэмиш и она заканчивалась.
"Нам повезло," - тихо сказал он. "Мы так и не добрались до конференции. Когда появились солли, управление движением привело нас к ближайшей стыковочной точке, черт возьми, и оставило там. Жак решил, что нам понадобится сорок пять минут или час, чтобы добраться до центра, но затем мы натолкнулись на заброшенную грузовую шахту. Поэтому мы застряли в модуле управления на одной из промышленных балок."
Его глаза потемнели от воспоминаний... и осознания того, что случилось бы, если бы эта грузовая шахта работала.
"Мы были предупреждены после того, как взорвалась Гамма," - продолжил он. "К счастью, Тобиас был еще более параноиком, чем я, а Жак был намного лучше меня знаком с дизайном платформ Беовульфа и стандартными процедурами управления. Тобиас нашел шкафчик для спасательных костюмов еще до того, как взорвалась Бета - проклятый шкаф не был должным образом помечен, и ему пришлось взломать полдюжины, прежде чем он нашел правильный - и они были гамби."
Хонор кивнула ему в плечо. Никто не знал, откуда взялся термин "костюм гамби", но он применялся со времен до расселения для слабо подогнанных аварийных скафандров, предназначенных для максимально широкого диапазона человеческих форм и размеров. Они были неудобны, в них было гораздо труднее двигаться, чем в подогнанном скафандре, но они не были рассчитаны на то, чтобы чувствовать себя комфортно. Они были разработаны, чтобы поддерживать кого-то в живых, по крайней мере, достаточно долго, чтобы кто-то мог его спасти. Но...
"Они были достаточно просторны, чтобы мы могли поместить Сэм и Смерть Короедов вместе с нами, особенно Жака и СК. У них обоих было много места." - Хемиш коротко улыбнулся. "Это было неудобно, особенно для кошек, но это сработало, и все трое двуногих смогли одеться до большого взрыва."
Его улыбка исчезла, а его голубые глаза потемнели.
"Мы знали, что это было, конечно. По словам капитана Нейца, чьи люди вытащили нас, мы были менее чем в пятистах метрах от зоны полного уничтожения. Правда в том, что нас не могли спасти, Хонор. Нам действительно повезло."
Ее руки яростно сжались, и он заставил себя улыбнуться, обнимая ее в ответ.
"Гамби рассчитан примерно на двенадцать часов," - сказал он, "и все мы сильно пострадали от сотрясений. Жак и СК пострадали сильнее, чем Тобиас или Сэм и я, но я вышел из этого со сломанной ногой. Ты не знаешь о синяках на моей спине, но, по крайней мере, я принял удар в перегородку, чем защитил Сэм."
"Мы все были бех сознания некоторое время. Я очнулся первым, что, наверное, было хорошо. В костюме Жака были микротрещины в трех местах, и мне с Тобиасом потребовалось некоторое время, чтобы найти ремонтный комплект и запечатать их. К тому времени он потерял половину своего воздуха, но он также пришел в себя, и именно он направил нас к точке доступа системы хранения жидкого кислорода."
Он сделал паузу и покачал головой, затем криво улыбнулся.
"Мы подключились к жидкому кислороду и резервному источнику питания. Это дало нам много кислорода и достаточно энергии, чтобы поддерживать костюмы, но мы бы все равно не выжили, без Нейца и старшины Лочена. И это было еще хуже для кошек, во многих отношениях. У них не было шлемов или какого-либо способа что-то видеть, и к тому времени, когда все мы были в костюмах в течение шести проклятых дней, вещи стали довольно… ароматными. Гамби не рассчитаны на утилизацию отходов, как скафандры, поэтому отходы были проблемой, и все мы были сильно обезвожены к тому времени, когда они наконец нашли нас. К тому времени у Жака не было болеутоляющих, так что, наверное, хорошо, что он был только напловину в сознании. Они сразу доставили его в больницу в Колумбии, и СК с ним. Они оба будут там некоторое время, Хонор. Они будут в порядке, и Тобиас сейчас в коридоре со Спенсером в эту минуту."