“Это я понимаю. Если уж на то пошло, я слушала, когда коммодор Бригман рассказывал мне о Парфянском выстреле. Но эти люди так чертовски ханжески настроены, так полны легализмов, которые, как они думают, защищают их от последствий их собственных действий, что если бы я не сказала ему, что ваши приказы диктуют конкретные сроки, они бы поняли, что могут бесконечно затягивать их, говоря нам, что у них "еще не было достаточно времени", чтобы завершить эвакуацию." - Она пожала плечами. “Я должна была дать им определенное время, так как хотела... правильно сфокусировать их мысли.”
"Понимаю.”
Хайду обдумал то, что она только что сказала, и решил, что она, вероятно, права. Она определенно была права насчет желания гипатийцев оттянуть и задержать Флибустьер как можно дольше, и трудно было винить их за это.
Нет, сказал он себе через мгновение, на самом деле, очень легко обвинить их в том, что они ставят себя в положение, когда им нужно оттягивать и откладывать что-либо. К чёрту, это их собственная вина, и любое давление, которое она может оказать, чтобы заставить их проглотить свою гордость - и глупость - и отползти назад от края, все к лучшему. Кроме того, семидесятидвухчасовое окно мало что изменит с моей точки зрения. Это самое лучшее, что можно сделать за сто тридцать часов до Беовульфа. Если они отправили курьерский катер сразу же, как только мы прибыли, мы можем подождать еще шесть стандартных дней и все равно дать им эти чертовы семьдесят два часа, и уйти к тому времени, когда кто-нибудь доберется сюда с Беовульфа.
И если случится так, что кто-то появится раньше, у него тоже есть оперативный план, чтобы справиться с этим.
Он задумчиво обдумывал это в течение нескольких секунд, затем отпил вина и поставил свой бокал обратно.
"По-моему, это был Густав Андерман, который заметил, что когда человек знает, что через неделю его повесят, он начинает сосредоточенно думать.”
“Это был Андерман?" Янг-О'Грейди склонила голову набок, нахмурив брови. “Я всегда думала, что это Томас Сварткопф." - Она на мгновение задумалась, потом пожала плечами. "Ну, кто бы из них это ни сказал, это, безусловно, правда, и если кому-то и нужно было немного сосредоточиться, так это идиотам на Гипатии." - Ее улыбка была холодной. "Я бы предпочла выполнить свою миссию без вас, Адмирал. Однако, если они откажутся предоставить нам такую возможность, я уверена, что вы и ваши люди сможете наглядно продемонстрировать, почему они не должны были этого делать.”
"Действительно," - пробормотал Хайду Гьезо.
Парк Грегацолиса
Город Вивлиотек
Система Гипатия
"Мама?”
Ингрид Латимер вздрогнула, когда жалобный голос шестнадцатилетки вернул ее к действительности.
"Прости, Питер.” Ей удалось быстро улыбнуться сыну, хотя он был достаточно взрослым - и достаточно умным - чтобы она была уверена, что он заметил некоторую искусственность в этом. “Чем я могу тебе помочь?”
“Я говорил тебе, что Алета и Алексия спрашивали меня, можем ли мы пойти на их футбольный матч в пятницу в первом тайме. Ты сказала, что дашь мне знать.”
“Да, я это сделала, или нет?”
Она еще раз улыбнулась ему, затем посмотрела на мужа через весь стол для пикника, поверх булочек с хот-догами, картофельного салата, чипсов и хумуса. Карл Латимер посмотрел на нее без всякого выражения, и она подавила желание закричать на него. Почему он - он, из всех в ее вселенной - не может понять, что разрывает ее изнутри на части?
Нет, это не настоящая причина, почему ты так злишься на него, мрачно сказала она себе. Причина твоей злости в том, что он прекрасно тебя понимает. Он просто не согласен с тобой.
Даже когда она больше всего злилась на него, она знала, что Карл никогда не будет пытаться взывать к ее совести. И он не откажет ей в праве поступать так, как того требует совесть. Но он слишком долго пробыл на Гипатии. Это было единственное объяснение, которое пришло ей в голову. Он был здесь слишком долго, слишком привык к взгляду Гипатии на галактику. Он не был гражданином Гипатии, но проживал в ней достаточно долго, чтобы признать справедливость позиции референдума.
Ну что же, Ингрид тоже признавала его справедливость; она сомневалась в его законности. А также то, что она знала, что будут кошмарные последствия для Гипатии, если ее друзья и соседи доведут это безумие до конца. Она вспомнила разговор с Ларри Курниякисом, состоявшийся много лет назад, когда они говорили о необходимости — моральной ответственности — занять определенную позицию. О том, что иногда мужчинам и женщинам просто приходится отстаивать то, что они считают правильным, невзирая на последствия, или уступать борьбу варварам.
Но тогда речь шла о варварах, а не о Солнечной Лиге, черт побери! глубоко внутри нее завыл голос. И если Ларри, Энджи и все их друзья доведут дело до конца, Лига нанесет удар по этой звездной системе. У них не будет выбора, тем более что Манти уже вцепились им в горло. Неужели они этого не понимают?
Или, что еще хуже, они прекрасно понимали ... и были достаточно упрямы, чтобы сделать это в любом случае.
"Первая половина пятницы?" - повторила она, глядя на Питера.
“Именно это я и сказал," - нетерпеливо ответил он.
“Ну, я не вижу причины для отказа," - сказала она. "При условии, конечно, что между тогда и сейчас ничего не произойдет.”
"Спасибо, мама!" Питер улыбнулся так широко, что Ингрид стало интересно, кто из близнецов Курниякиса — или кто из их друзей — наконец привлек его внимание.
Эта мысль принесла немного желанной и столь необходимой легкости в ее день, но затем она посмотрела на безоблачное послеполуденное небо, и всякая легкость исчезла.
Что-то, как она подозревала, определенно “всплывет” между сегодняшним днем и первой половиной пятницы. Это была главная причина, по которой она настояла на переносе их запланированного пикника. Она хотела сделать это, положить хотя бы одно последнее положительное воспоминание в банк, прежде чем “что-то” всплывет. Никто точно не знал, что Мадхура Янг-О'Грейди сказала президенту системы Вангелису, но новость о том, что есть крайний срок, просочилась, и существование крайнего срока подразумевало угрозу последствий, если он не будет соблюден. Хуже того, если утечки были точными, то этот крайний срок приходился на четверг.
Майор Латимер была жандармом, а не флотским офицером, и она не знала точно, какая огневая мощь сопровождала Янг-О'Грейди в Гипатию. Вероятно, ее было довольно много, но она не знала, насколько именно, и это действительно мучило ее. То, чем она даже не дышала в сторону Карла. Потому что если она не знала этого, то знала кое-что еще.
“Как насчет добавки картофельного салата?" - спросила она мужа с улыбкой.
КФСЛ Кэмпердаун
Планетарная орбита Гипатии
Система Гипатия
“Как бы вы оценили достоверность этой информации, капитан Аденауэр?” - спросила Мадхура Янг-О'Грейди. Она откинулась на спинку стула, протирая глаза - была середина корабельной ночи Кэмпердауна, и она пролежала в постели меньше часа, прежде чем ее вытащили оттуда. "Очевидно, мы должны отнестись к этому серьезно, но вы верите, что это достоверно или просто продукт фабрики слухов?”
“Мэм, на этот вопрос я не могу ответить," - ответил офицер разведки Хайду Гьезо."Оно исходит от жандарма, которая, согласно системным данным, которые они нам прислали, является одновременно и аполитичной, и профессиональным следователем. На первый взгляд, это склоняет меня к мысли, что она не стала бы сообщать слухи, если бы не считала, что в них много правды, и что она обучена распознавать, когда это так. С точки зрения того, говорит ли она нам то, что думает на самом деле, я не думаю, что есть много вопросов о ее надежности. Я мог бы добавить, что она была явно напряжена и несчастна, зашифровывая и отправляя нам пакет данных. Этой женщине не нравилось то, что она делает, но она все равно сделала это, потому что в этом состоял ее долг.”
“Так вы считаете, что это надежно?”
"Мэм, я пытаюсь провести различие между правдивостью и точностью, а это не всегда одно и то же. Она определенно не лжет нам. Вопрос в том, насколько точно то, что она думает, что знает, а это именно то, что я не могу оценить.”
"Мы понимаем, какую линию вы проводите, Дентон," - сказал Хайду. “С другой стороны, вы должны иметь какое-то представление о том, будет ли это точно или нет.”
"Да, сэр." - Аденауэр узнал тон Хайду "рыба или наживка". Ему он не нравился, но он распознал его и глубоко вдохнул.
"Во-первых, - начал он, - это могло иметь некоторый смысл. Если гипатийцы собираются отделиться от Лиги и просить политического союза с Беовульфом, было бы логично для них сделать следующий шаг и запросить защитное присутствие флотских здесь, в Гипатии. Власти системы должны были быть осторожны в том, как они справляются с этим, по крайней мере, до тех пор, пока голосование на референдуме не будет сведено в таблицу, потому что прямой контакт с Манти или Большим Альянсом был бы предательством, теперь, когда Манти объявили нам войну. Обычный контакт с Беовульфом не может быть истолкован таким образом Федеральным Правительством. Прямые военные переговоры с Мантикорой, безусловно, будут, и последнее, чего они хотели бы, это чтобы местные жандармы арестовали Системного Президента, его Кабинет, или членов Ηγερουσία - я имею в виду их Сенат - за измену накануне референдума.
"Так что, с этой точки зрения, приглашение Манти направить значительные флотские силы после подтверждения результатов референдума было бы логичным шагом. Фактически, наше оперативное планирование предполагало, что именно это они и сделают."
“Но это подводит меня ко второму пункту." - Он обвел взглядом сидящих за столом в комнате для совещаний людей, на лицах которых отражалась разная степень усталости, а их руки сжимали дымящиеся кружки с кофе. “Если они планировали пригласить их только после того, как референдум будет засвидетельствован, что мы и предполагали, основываясь на наших предыдущих разведданных о Гипатии, то приглашение не могло быть отправлено более чем за шесть часов до того, как мы сделали Альфа-перевод. Так что, в этом случае разумно предполагать, что мы не должны ожидать увидеть Манти по крайней мере еще пять ст