- Это было не совсем то, что я намеревался сделать с ним, - едко сказала Гивенс, но настала ее очередь пожать плечами.
- С другой стороны, ты прав, и я это знаю. Я просто очень, очень хотела бы быть уверенной, что он не получит лучшего предложения от кого-то другого по дороге, снова перекинется и продаст нас так же, как он продает Согласование.
- Я бы не сказал, что это именно то, что он сделает, - заметил Белая Гавань, а затем усмехнулся. Заметьте, я понимаю, где...устоявшаяся модель поведения с его стороны может показаться основанием для определенной степени беспокойства такой профессионально параноидальной женщине, как вы.
- Не могу выразить, как я рада, что вы находите это забавным, Милорд, - сказала вице-адмирал Патриция Гивенс гражданскому начальнику своей службы.
- О, я вовсе не нахожу ваши подозрения или осознание потенциального риска забавными, - заверила ее Белая Гавань. Что я нахожу забавным, так это мысль о реакции Мистера Харахапа на ... профилактическую меру, предложенную Хонор, чтобы предотвратить что-либо подобное.
- Профилактическую?
- Вот как я думаю об этом, во всяком случае. - Он улыбнулся ей, затем выражение его лица стало-немного-более серьезным. Вы знакомы с госпожой Лизой ... Лизой Льоренс, не так ли?
Гивенс нахмурилась, роясь в памяти. Затем она кивнула, хотя, судя по выражению ее лица, ей было интересно, куда он клонит.
- Я бы не сказала, что действительно знаю госпожу Лизу, - сказала она. Я видела, как она танцевала до того, как ушла на пенсию, правда, несколько раз, но, честно говоря, Саймон и Мойра любят балет больше, чем я. Я знаю, что она и Хонор тоже близки, и ты права, я действительно встретила ее пару месяцев назад, когда мы с Ловцом мыслей были на Сфинксе. Хотя я не совсем понимаю, какой вклад она могла бы внести в нашу маленькую проблему.
Дама Лиза Льоренс поднялась до ранга второй главной танцовщицы в труппе Королевского балета "Сфинкс", занимая эту должность почти двадцать пять стандартных лет. Однако эта четверть века в качестве одной из четырех лучших балерин во всем Звездном Королевстве не было труппой Грифона, что приводило к всевозможным язвительным шуткам, и закончилась Ударом Явато.
Она уже давно собиралась на пенсию, несмотря на то, что по-прежнему пользовалась большим спросом как исполнительница и артистка. Однако она и ее древесный кот Грейс были глубоко вовлечены в поиски Аделины Ариф, чтобы научить древесных котов общаться с людьми, и это отнимало все больше и больше ее времени. Она сделала так, что ее две карьеры работали каким-то образом, но напряжение росло, когда ее сердце тянуло ее в противоположных направлениях. Вполне вероятно, что она при любых обстоятельствах последовала бы за этим сердцем и стала бы работать с доктором Ариф, но Удар Явато нарушил равновесие. Труппа Сфинкса должна была выступить в Явато Кроссинг. Треть труппы уже прибыла, чтобы начать репетиции, и челнок, доставивший даму Лизу и остальных членов труппы, был менее чем в тридцати минутах полета, когда цунами ударило...и убило всех членов труппы, уже находившихся на земле.
Она и Грейс покинули мир танца после смерти стольких людей, людей и древесных котов, а не только членов их труппы, они так хорошо знали и любили друг друга, чтобы полностью посвятить себя быстро развивающимся отношениям между котами и их двуногими соседями.
- Ну, Хонор тоже хорошенько поразмыслила над твоей "маленькой проблемой", - сказал Хэмиш, - и я думаю, что она нашла приемлемое решение. Она попросила доктора Арифа и ее команду назначить кандидатуру, и дама Лиза и певцы памяти придумали одну, которая, я думаю, будет очень хорошо работать. Его зовут "Чистый убийца".
Гивенс на мгновение уставилась на него, а затем расхохоталась.
- Его собственный телохранитель древесный кот? - требовательно спросила она.
- Ну, если он на подъеме, он определенно тот, ради кого Согласование сдвинет небо и землю, чтобы заткнуть, предполагая, что они выяснят, что он жив, и мы его поймали, - указал Белая Гавань. Было бы разумно дать ему Нанотех-детектор, чтобы сделать это как можно более трудным, не так ли?
- О, конечно, будет! - Согласилась Гивенс, все еще хихикая, когда вернулась к записи. Боже мой! Напомни мне сделать комплимент твоей жене, когда я увижу ее в следующий раз. - Она покачала головой. Мне нравятся женщины с изворотливым умом!
- Я не совсем понимаю, почему наши двуногие так путаются в том, как вести себя с этим человеком, - сказал Чистый Убийца Ловцу Мыслей. Конечно, если он друг злодеев, которые убили Черную скалу и так много двуногих, есть только одна вещь, которую надо с ним сделать!
- Правда, - ответил Ловец Мыслей, глядя напротив своего места на спинку сидения Коварного Разума. Я заметил, что двуногие делают много вещей, которые народу трудно понять. Однако я также обнаружил, что чаще всего у них есть веские причины. Он зевнул и молча улыбнулся молодому разведчику. Не всегда, конечно! И они двуногие. Если народ и узнал что-нибудь о двуногих за последние несколько лет, так это то, что мы никогда полностью не поймем, как работает их ум, только потому, что мы можем ощутить их мыслесвет!
Чистый убийца засмеялся в знак согласия. Никто никогда полностью не поймет двуногого, это было само собой разумеющимся. Но ему не нужно было понимать их, чтобы понять, что, как и народ, есть хорошие двуногие и есть злые двуногие, и он знал, где лежит его собственная преданность.
Его смех затих, когда он подумал об этом, о том, почему он оказался здесь, в этом огромном двуногом гнезде. "Город", как они его называли, -подумал он, старательно формируя в уме звук губ. Сила стольких рук мыслесветов давила на него, как могучий невидимый ветер или, возможно, как жар солнца в середине лета. Она грозила раздавить его, но он уже пробовал песни памяти других из народа, которые были среди двуногих. Это подготовило его к этому, хотя и не так хорошо, как он полагал до того, как сам испытал это в реальности. В тот первый день он всерьез подумывал сбежать, как котенок, только что покинувший свое гнездышко, но преодолел искушение, вспомнив, зачем он здесь.
Его старшая сестра, Серебряный Коготь, вступила в клан Черной Скалы. Она также погибла вместе со своим супругом, котятами и всей своей новой семьей, когда огонь упал с небес. Чистый убийца находился на границе между хребтом Черной скалы и кланом Мшистого дерева, и действительно, он мысленно разговаривал с ней, когда это случилось, и он никогда не забудет тот день. Никогда не забуду ее крик ужаса, короткий, как промежуток между двумя вздохами, прежде чем ее любимый мысленный голос исчез в холодной, вечной тишине, навсегда отрезанный от него остротой одного из поющих клинков двуногих охотников и разведчиков.
А потом, когда он повернулся, чтобы бешено мчаться через Сетчатый лес к хребту Черной Скалы, ужасное кипение яркой, как солнце, яростно взревело перед ним, и ужасный грохот и завывание ветра пронеслись над ним, как могучая буря. Удар расколол ветви вокруг него, сбросил его с сетчатого дерева, как еще одну сломанную ветку. В самом деле, насколько было известно певицам памяти, никто не смог бы выжить ближе к центральному гнезду Черной скалы, чем он, и ему потребовалось много дней, чтобы вылечить сломанные кости, даже с помощью двуногих целителей.
Его мыслесвету потребовалось гораздо больше времени, чтобы зажить.
Певец Сердца, целитель разума Мшистого дерева, сказал ему, что он сможет пережить глубокие внутренние раны того дня. Поначалу Чистый Убийца закрыл для него свой разум, отказываясь верить старшему человеку. Но в конце концов Певец Сердца оказался прав. Он пережил это, но уже никогда не будет прежним. Никто из Народа никогда не будет прежним. Чистый убийца был не единственным из Народа, который непосредственно разделял этот единственный мысленный крик от всего клана Черной скалы, и теперь весь Народ, за исключением самых маленьких котят, попробовали песни памяти того дня. В тот день, когда умерла Черная скала, убитая злодеями из-за неба, которые убили еще столько двуногих людей в тот ужасный день. Певицы памяти милосердно заглушили в своих песнях худший из ужасов, агонию, но было важно, чтобы каждый из Народа ощутили их вкус, познали тьму в их сердце.
Знайте работу своих врагов и никогда не забывайте их ненависти к тем, кто сделал это.
Чистый убийца не нуждался в песнях памяти. Он повсюду таскал с собой эту тьму. Благодаря Певцу Сердец это не поглотило его, как поглотило слишком многих других котов, и все же он обнаружил, что не может вернуться к своей повседневной жизни в качестве одного из разведчиков Мшистого дерева. Он больше не мог бродить по Сетчатому лесу и Золотым листьям, охотясь и охраняя клан от Клыков смерти и Снежных охотников. Не тогда, когда он знал, что за звездами скрывается другая, гораздо более серьезная угроза. И вот, когда Певицы памяти послали призыв, ища добровольцев, чтобы рискнуть среди двуногих и защитить их от угрозы, которую они не могли почувствовать сами, от других двуногих, которых злодеи каким-то образом заставили убить даже их самых близких друзей, Чистый убийца, разведчик клана Мшистого дерева, был среди первых добровольцев.
И не только потому, что ему нужно было защитить двуногих, которые сражались, чтобы защитить весь народ и двуногих, в равной степени, его мира. Нет. Он вызвался добровольцем, потому что надеялся, что когда-нибудь, каким-то образом, он окажется в пределах досягаемости когтя, по крайней мере, одного из злодеев, ответственных за такую резню, так много смертей, и в тот день он сделает это .…
Он полагал, что именно поэтому Крутящаяся от Радости, Говорящая из Тишины и Танцующая на Облаках, считали его “защитником” для этого некогда злого человека, который теперь претендовал на роль друга. Что ж, Чистый Убийца позаботится об этом. Он пробовал на вкус воспоминания Охотника за Листьями о том, как Глаза Народа разговаривала с пойманным злодеем, и он знал, что злодей никогда не говорил ничего, что было бы неправдой, но это не полностью успокаивало Чистого Убийцу. Народ никогда даже не задумывался о том, чтобы сказать что-то, что было не так, пока они не встретили двуногих и не научились понимать звуки их рта. В этом не было никакого смысла, так как любой из народа всегда знал, делает ли тот, кто мысленно разговаривает с ним, такую диковинную вещь. Но двуногие были мыслеслепы, все, кроме Танцующей на Облаках и радости Танцующей на Облаках, ее котят и, совсем чуть, чуть Глубокие Корни и Танцор Смеха, ее родители.