Но мне все еще чего-то не хватает. Точнее кого-то, и это смущает. Я была на сто процентов уверена, что пригласить меня сюда была его идея.
Но Ноэля нигде нет.
Даже не знаю радоваться ли этому факту. Черт, я сама себе противоречу.
Чейз со своей группой исполняют уже вторую песню. Невольно я заслушиваюсь, но внезапно чувствую легкое прикосновение к своей спине. Неожиданно для самой себя я испытываю непонятое облегчение. Я чувствую запах его одеколона. По коже шквалом проносятся мурашки. Так и знала, что я не ошиблась.
Делает ли он это намеренно, но сейчас его рука как бы случайно задевает оголенный участок моей поясницы, затем он двигается чуть вперед и оказывается рядом со мной. Я поворачиваю голову и смотрю на его профиль. Он внимательно следит за сценой, не глядя на меня. У меня возникает вопрос, но гордость не дает задать его вслух, да и вообще начать разговор первой. Я не стану обращать внимания на то, что не обращает внимания на меня. То есть делает вид. Зачем он играет со мной? Я ведь дала понять, что мы можем иногда…
И тут задумываюсь. Можем иногда что? Торчать в торговом центре, как школьники? Он не из тех парней, которые станут терпеть мое поведение, которое меняется за час несколько раз. Он дал это понять.
Ноэль продолжает смотреть на сцену, не поворачивая головы. При этом он стоит слишком близко. Так близко, что я не прекращаю чувствовать его запах. От него приятно пахнет. Засунув руки в свою черную толстовку с белыми шнурками, Ноэль снова, будто случайно задевает меня локтем.
Боже, как ребенок.
Через некоторое время он исчезает. Группа Чейза со сцены тоже. Когда я уже не знаю, что делать, они оба оказываются возле меня. Точнее только Чейз. Ноэль стоит чуть поодаль, уткнувшись в свой телефон. Меня начинает это раздражать. Если он пытается задеть меня, то я его поздравляю, у него это получилось.
– Здорово, что ты пришла, – говорит Чейз.
Я выдавливаю слабую улыбку.
– Спасибо. Все равно я ничего не делала.
Позади него Ноэль облокачивается на высокую стойку и усмехается. При этом не поднимая головы от экрана телефона.
Я сжимаю зубы.
– И как тебе? – снова интересуется Чейз.
Я отвожу злобный взгляд от Ноэля и непонимающе смотрю на парня.
– Наша музыка, – объясняет Чейз.
– А. – Чувствую себя глупо. – Хорошо. Нет, правда, это было здорово.
– Спасибо.
Ноэль снова фыркает, и я чувствую, как внутри меня все закипает.
Если делаешь вид, что меня здесь нет, зачем тогда вообще ты здесь стоишь?
Чейз замечает мой хмурый вид. Его взгляд мечется между мной и Ноэлем.
– Здесь жарко, – ухмыляется он. – Пойду освежусь.
И уходит. Ноэль не поднимает головы.
Черт с ним. Развернувшись, я иду к выходу. Народу заметнее прибавилось. Главное расслабиться. Вызову такси на улице. Пусть я замерзну, но хотя бы остужу свое пылающее лицо.
Когда я уже вижу выход, меня резко кто-то дергает за руку и буквально впихивает в узкий коридор с несколькими дверьми. Я возмущенно взвизгиваю и поднимаю голову. Ноэль смотрит на меня с легкой улыбкой, затем открывает ближнюю дверь и проталкивает меня в темное помещение. Через секунду дверь захлопывается, и мы оказываемся в темной комнатке, где пахнет химией.
Я не вижу его лица, но по запаху и дыханию знаю где он стоит. Пихнув его в грудь, я слышу звук падающих предметов.
– Осторожней. – В голосе Ноэля отчетливо слышен смех. – Тут швабры и ведра.
– Какого хрена ты делаешь?
– Там много людей.
– Выпусти меня.
– Нет.
– Что? Я закричу.
– Давай, – подначивает Ноэль.
Но я молчу не в силах заставить себя кричать. Я зла, но не настолько. Если стану кричать, то буду чувствовать себя глупо, потому что подсознательно понимаю, что Ноэль ничего мне не сделает. Какая-то частичка меня расслабляется, осознавая то, что он все же не проигнорировал мое присутствие. Я точно ненормальная.
– Ну? – раздается голос Ноэля. – Почему ты молчишь?
Сжав губы, я снова толкаю его в грудь. Ноэль смеется.
– А ты драчунья.
– Ты не представляешь, насколько, – злобно ухмыляюсь я.
И это правда. Знал бы он, что я творила в колледже. Если бы он знал меня тогда, вряд ли мы здесь сейчас находились.
Я чувствую, что он приближается. Я сжимаюсь, когда его руки обхватываю мои запястья.
– Расслабься, Мак.
Мак?
– Фу, боже, только не Мак.
Он снова смеется.
– Ты когда-нибудь бываешь расслабленной и не истеричной?
– Бываю, – признаюсь я. – Но точно не в моменты, когда меня запихивают в подсобное помещение, в котором воняет старыми тряпками.
Его рука нежно поглаживает мое запястье.
– Просто не обращай на это внимания.
– Как ты на меня весь вечер?
Он усмехается. Я не вижу его лица, но все равно задираю голову и представляю, как его губы растягиваются в очередной ухмылке.
– Тебя это задело, да?
Да.
– Нет.
– Конечно.
– Не будь таким самодовольным засранцем, меня это утомляет. А теперь, пожалуйста, выпусти меня.
– О, ты знаешь слово «пожалуйста».
Я вырываю свои руки и пытаюсь протиснуться к выходу. Но я не могу сориентироваться, к тому же передо мной высокая и мощная фигура хоккеиста. Пару секунд я тыкаюсь в угол, как слепой котенок, затем раздается грохот.
– Перестань здесь все громить, – сквозь смех произносит Ноэль.
Я снова делаю шаг, но уже оказываюсь лицом к его груди.
– Я все время думаю о нашем поцелуе, – почти шепотом произносит Ноэль. Он наклонился, потому что я практически ощущаю его дыхание.
Все мои инстинкты молчат. Нет красного сигнала «ОПАСНОСТЬ! ОПАСНОСТЬ!». Я лишь ощущаю дрожь и приятное покалывание. Этот парень меня привлекает и запретить собственному телу я не в состоянии. На языке вертятся вопросы: тогда почему ты не писал? Почему делал вид, что меня нет?
Но я знаю ответы. Он играет со мной. Вполне возможно, я это заслужила. Несмотря на то, что парни часто пользовались мной, я вела себя с ними всегда ужасно. Просто отвратительно.
Ноэль проводит кончиками пальцев по моему животу. Затем он мягко подталкивает меня назад, и я упираюсь спиной в стену. Я ведь должна сопротивляться. Что если кто-нибудь войдет? Ведь наверняка войдет. О, господи.
– Ты ответила мне, – так же тихо говорит Ноэль.
Я издаю смешок.
– Ты всегда себя так ведешь из-за какого-то поцелуя? Советую тебе повзрослеть.
Он тихо смеется и склоняется надо мной еще ниже. Мои глаза уже привыкли к темноте, поэтому я различаю его силуэт. Его руки обвиваются вокруг моей талии.
– Хорошо, – шепчет Ноэль. – Покажи мне, что значит быть взрослой.
Моя грудь вздымается, и он конечно же видит реакцию моего тела на него.
– Мне надоели эти игры.
– Я тебе не верю.
Поскольку я не сопротивляюсь, Ноэль позволяет себе прижаться ко мне всем телом. Мы так близко. Я чувствую его тело. Пожар разгорается. О, боже только не это.
Я сама поднимаю лицо. Его губы слегка прикасаются к моим. Сначала это легкий, почти невесомый поцелуй. Затем я просовываю язык в его жаркий рот и более того, кладу руки на его плечи. Ноэль издает тихий стон мне в губы, затем его большие ладони опускаются на мою задницу и уже через секунду я обвиваю ногами его талию.
О, боже мой я чувствую, как он хочет меня.
Не знаю, сколько это продолжается. Он все еще держит меня на руках, и мы целуемся, когда откуда-то доносятся голоса и громкие шаги.
Мы отстраняемся друг от друга и прижавшись лбами, слушаем как кто-то проходит мимо. Мое сердце бьется как бешеное. Сердце Ноэля так же, потому что наши тела прижаты друг к другу. И он хочет меня. Но я не должна терять голову. Надавив руками на его плечи, я даю понять, что хочу встать на ноги. Ноэль послушно опускает меня, и кода мои ботинки касаются пола, колени подкашиваются.
Ух ты, вау.
Я не знаю, что сказать и, если честно ничего не хочу слышать от него. Но Ноэль естественно не оставит ситуацию не прокомментированной. Он снова обвивает одной рукой мою талию и наклоняется, шепнув мне на ухо:
– Я так и думал, что смогу растопить тебя.
Стараясь игнорировать намеки сарказма в его голосе, я обхожу его с вытянутыми руками и через пару секунд нахожу дверную ручку. Я лучше поеду домой. Открыв дверь, я сужаю глаза от непривычно яркого света. Обернувшись, я вижу Ноэля, стоящего спиной к двери. Он тоже щурится, но не поворачивается. И на его лице есть некое замешательство.
Поняв в чем дело, я широко улыбаюсь.
– Очевидно, что тебе нужно побыть наедине с самим собой. Не буду мешать.
– Маккензи, – сквозь зубы произносит он.
Но я уже закрываю дверь, оставив его в темноте наедине с его, скажем, так небольшой проблемой. Хотя нет. Проблема там вовсе не небольшая. Я в этом немного успела убедиться.
Намеренно рассмеявшись громче, чтобы он услышал, я иду по коридору в направлении к выходу. Вот теперь точно можно ехать домой.
17
Все еще находясь в полусне, я нащупываю телефон где-то под подушкой. Со стоном размыкаю веки и смотрю на экран.
– Сэм, ты в своем уме? – без приветствий заявляю я, ответив. – Ты знаешь который час?
Он смеется, глядя на меня с экрана телефона.
– Уже половина десятого утра.
Я бросаю на него злобный взгляд, если вообще на такое способна. Мой мозг все еще спит.
– Вообще-то в Эдмонтоне всего половина восьмого.
Она прекрасно знает разницу и специально звонит мне с самого утра. Еще и по фейс-тайму.
– Хватит дрыхнуть, – приказывает он. – Вставай, я хочу с тобой поболтать.
Буркнув, я нахожу силы подняться и поставить телефон на подушку. Мои волосы стоят торчком, а лицо опухшее. Но это Сэм, так что…
– Почему именно сейчас?
– Потому, – отрезает он, затем прищуривается, глядя на экран. – Ты поздно вернулась?
Я фыркаю.
– Ага, конечно.
Такие вопросы уже давно звучат, как стеб. Я потеряла всех своих друзей, я больше ни с кем не гуляю. Я даже покататься на своей машине не могу, потому что у меня отобрали права. Так что да, конечно, я вернулась поздно. То есть раньше только так и было. Раньше, раньше. Не так давно уж это и было.