– И снова я не ошиблась адресом, – с легкой улыбкой и наигранным разочарованием заявляю я, оповещая родных о своем присутствии.
Дядя Дастин поворачивает голову. Широкая улыбка озаряет его лицо. Впрочем, как всегда.
– Маккензи, привет. Как погуляла?
– Привет. Отлично. Что вы делаете?
Тетя Аманда заправляет пряди волнистых каштановых волос за уши и жестом призывает своего мужа встать.
– Играем на желание.
В подтверждение этому она начинает собирать с небольшого стола, стоящего перед диваном, колоду карт.
Я закатываю глаза.
– Желания из прошлого века. Ты бы могла заставить дядю надеть свое белье, к примеру.
Она многозначительно поднимает бровь. Я понимаю, что это желание уже выполнено и смеюсь.
– Просто коварных идей уже не осталось, кроме как изобразить осла, – смеется Аманда. – Он постоянно проигрывает.
Хмыкнув, дядя выпрямляется и взирает на нас поочередно с высоты своего роста. Остановив взгляд на мне, он несколько секунд изучает меня своими темно-зелеными глазами. Я уже привыкла к этому взгляду.
– Голодна?
Я качаю головой. Боже, нет, я наелась на неделю.
– Нет, все в порядке.
– Как погуляла?
Я складываю руки на груди и опираюсь плечом на дверь.
– Ты уже спрашивал.
– Точно, – кивает дядя и снова смотрит на меня.
На этот раз я смело смотрю в ответ, потому что не обманываю. Быть может, он подумал о том, что я, в конце концов, научилась врать и не мигать, ну или он мне поверил.
«Этот раунд за мной».
В голове проносится последняя фраза Ноэля, и в моей груди медленно поднимается тяжелый вздох. А вот он мне не поверил. Сказал так, будто мы снова встретимся. Неужели он думает, что мне интересно?
Но если немного задуматься… Ладно. Было забавно. По крайней мере я убила немного времени.
Я осматриваю комнату отдыха, наполненную всевозможными вещами, которыми можно заняться в свободное время. Игровая приставка, большой плазменный телевизор, висящий напротив темно-синего мягкого дивана и двух кресел-мешков, несколько колод карт, сложенных в специальной деревянной коробке. Полки с книгами, которые вообще никто не читает, но тем не менее они есть. У окна стоит бильярд, рядом с ним холодильник с закусками.
Дядя Дастин снова улыбается и игриво треплет меня за щеку. Улыбнувшись в ответ и послав Аманде воздушный поцелуй, я выхожу из комнаты отдыха и направляюсь в свою спальню.
Дом Коффи полностью соответствует статусу моего дяди. Это огромный двухэтажный загородный коттедж, изнутри обшитый деревянными панелями, который мог бы создавать вид большой дикой хижины, если бы не современная мебель и техника, которыми оснащена каждая комната.
Я поднимаюсь на второй этаж по витиеватой лестнице и оказываюсь в длинном коридоре, пол которого покрыт красным ковролином. Стены украшают фотографии дяди, Аманды, Сэма и Джо. Недавно к этим снимкам прибавилось и моя физиономия. Мы с дядей и Сэмом стоим на трибуне и смотрим в камеру Аманды. Сэм сжимает мою голову, я пытаюсь его отпихнуть и смеюсь, а дядя Дастин разводит в сторону руки, глядя на нас.
Это моя любимая фотография. Мне кажется ни на одной своей фотографии я не была такой счастливой.
Но это всего лишь фотография. Я не чувствую себя настолько уж счастливой, чтобы улыбаться так постоянно. Это временно, я знаю.
В моей спальне все то, чем окружили бы любые родители свою любимую дочь. Странно, но порой все это причиняет мне неудобства, потому что я не знаю, чем платить мне в ответ. Любовью и лаской? Я не такая. Но я благодарна и очень люблю своих дядю и тетю. Порой я так путаюсь в своих мыслях, что схожу с ума. Я ничем не заслужила эту роскошь. И дело не в деньгах, ведь мои родители тоже никогда в них не нуждались.
В спальне повсюду расстелены пушистые ковры, в которых каждый раз утопают мои ноги, когда я по ним хожу. Большая двуспальная кровать занимает всю правую часть спальни рядом с высоким окном. Над кроватью низко свисает балдахин темно-бежевого цвета. Я взираю на небольшой беспорядок, который устроила утром: пижамные штаны и майка валяются на таком же пушистом, как и ковры, кресле, тапочки лежат прямо на кровати. Старый рюкзак свалился с белоснежного комода с витиеватыми ручками, и из него просыпался «Скитлс».
Раньше эта спальня принадлежала Сэму. Конечно в доме есть и другие, но я выбрала именно эту комнату, когда перебралась к дяде. Здесь в потолке встроены споты вместе с колонками, но это конечно не единственная причина. Окно выходит на город, на который я могу пялиться в течении нескольких часов.
Подключив к колонкам музыку, я падаю на мягкую кровать и закрываю глаза. Из колонок тихо разносится YUNGBLUD «Anarchist», и я чувствую, как в животе образуется тугой узел. И это не из-за того, что я так много съела.
Со мной не произошло ничего такого из-за чего можно бы было придаваться жалости к себе. Просто бывают моменты, в период которых я ощущаю одиночество. Сейчас именно такой момент. Не хочу жалеть и скучать по своим родным. Какой в этом смысл? Между нами никогда не было того, что дала мне семья моего дяди. Они – моя семья и хватит уже об этом.
Но пора прекратить быть проблемной и уже что-то сделать. Нужно с чего-то начать, но проблема в том, что я даже не знаю с чего, ведь так многое нужно сделать. Будет ли разумно, если я составлю список? Думаю, это будет самым разумным из всего, что я когда-либо делала.
Подпевая песне и пританцовывая, я соскакиваю с кровати и открываю ящик прикроватной тумбы. Здесь валяется несколько старых тетрадей, пара блокнотов и ручки. Вынув кожаный красный блокнот, обтянутый красной лентой, я зубами открываю колпачок ручки и выплевываю его на кровать. Скрестив ноги по-турецки, я заношу ручку над листом и… ничего не происходит.
Господи, я до такой степени глупая?
Переборов себя, я все же вывожу первый пункт, но отвлекаюсь на телефон, который лежит рядом и издает несколько звуков подряд. Я смотрю на уведомления и стискиваю губы.
Это Ноэль пишет мне в директ. Этот парень никак не отстанет.
Я борюсь сама с собой. Смотрю на почти пустой лист на своих коленях и на телефон, мигающий не просмотренными уведомлениями.
– Да чтоб тебя. – Я бросаю блокнот рядом, хватаю телефон и открываю Инстаграм.
9
Мне ни разу не приходилось бывать на собеседованиях. Я немного волнуюсь, так как мне придется отвечать на вопросы совершенно чужого человека. С другой стороны, я ведь тоже для этого человека совершенно чужая.
Войдя в пиццерию, я расстегиваю куртку и направляюсь к стойке, где меня встречают улыбчивый персонал.
– Привет, я по поводу работы, – обращаюсь я к одной из двух девушек, у которой волосы заплетены в замысловатую корону вокруг головы.
Кивнув, она скрывается за дверью, рядом со стойкой, и буквально через пару секунд уже возвращается. Следом за ей появляется мужчина, не отрывающий взгляд от телефона. На вид ему лет тридцать, не больше. Когда я говорила с ним по телефону, мне показалось он младше. Что ж, это не так уж и важно.
Мужчина поднимает голову и, поправив на переносице очки, не стесняясь разглядывает меня с головы до ног.
– Ты Маккензи?
– Да, – отвечаю я, чувствуя себя не в своей тарелке.
В помещении занято всего пара столиков, поэтому официанты в основном свободны. И сейчас они втроем столпились у стойки и тоже не без интереса рассматривают меня.
Я будто лошадь на ярмарке.
– Есть какой-то опыт? – спрашивает мужчина. – Дело в том, что нам срочно нужен четвертый официант, чтобы меняться. Ребята втроем зашиваются.
Повернув голову, я смотрю на этих самых троих ребят и еще больше ощущаю неловкость. Они так смотрят на меня. Нет, они улыбаются и вполне приветливые, но такое ощущение, что я должна сейчас достать что-то их кармана и бросить им.
То есть им НАСТОЛЬКО нужен официант?
Парень в фирменном оранжевом фартуке скользит локтем по стойке, на которую опирается, с немного странной улыбкой. Девушка с короной на голове практически перегнулась через эту же самую стойку. Вторая девушка тоже не отрывает от меня глаз, при этом ее руки заняты тем, что пытаются уложить на голове густую копну белокурых волос, среди которых проглядываются ярко-красные пряди.
Возможно, мне следует отсюда бежать.
– Нет, – честно отвечаю я, вновь посмотрев на мужчину в очках, а точнее на администратора.
– Мы ее всему научим, – вставляет улыбающаяся девушка с короной.
– Да, – соглашается парень. – Тут и уметь-то ничего не нужно.
Администратор бросает на него суровый взгляд, но парень игнорирует это.
– Послушайте э-э.. – я читаю имя администратора на бэйджике. – Финн. У меня нет никакого опыта, но мне очень нужна работа. Все, что я могу гарантировать, так это то, что буду стараться.
– Нам большего и не нужно, – вновь вставляет девушка, едва не переваливаясь через стойку.
Финн тяжело вздыхает и кивает.
– Ты принята. По телефону ты сказала, что не учишься, значит можешь брать полные смены?
– Да, смогу, – отвечаю я.
Трое официантов даже прихлопывают в ладоши от этого заявления, а я задумываюсь, вновь окинув небольшой зал взглядом. Здесь мило и уютно, на оранжевых стенах висят различные картины, больше похожие на вырванные странички из манги. Широкие окна украшают занавески цвета оливок. Столы и стулья по всему видимому сделаны из древесины и обтянуты оранжевой и оливковой тканями. Играет приятная музыка.
Мне здесь нравится. Насколько мне известно, «Ваша пицца» открылась совсем недавно.
Финн указывает на девушек взмахом руки.
– Руби и Майя тебе все покажут. Колби, следи за посетителями, хватит пялиться на новенькую.
Ой, я уже «новенькая». Как все быстро произошло.
Ничуть не смутившись, Колби подмигивает мне и направляется вглубь зала, туда, где сидят посетители. Я подхожу к стойке и кладу на нее руки. Финн в это время закрывается в подсобке.
– Не понимаю, – говорю я, поочередно глядя на девчонок. – У вас тут вполне спокойно, зачем вам еще один официант?