270 и компактными ртутными фонариками с низкой диффузией на батарейках в 26 метрах под Шоу-кортом с матчем Хэла/Тьмы. Плюс у Чу планшет с ручкой, привязанной шнурком к прищепке. Звуки соревновательного движения кроссовок и зрительского поскрипывания трибун на поверхности через многие метры уплотненного шлака и полимезированный цемент оштукатуренного потолка туннеля кажутся, скорее, скрытным сухим шорохом грызунов, паразитов. И это подпитывает возбуждение, ради которого они сюда спустились на самом деле.
Отчасти они здесь еще и потому, что у маленьких американских мальчиков как будто есть фетиш на спуск в закрытые фундаменты под чемнибудь – туннели, пещеры, вентиляционные шахты, страшные пространства под деревянными верандами, – примерно как американские мальчики постарше любят перспективную высоту и зрелищные виды, охватывающие большие пространства, и этот последний фетиш, в свою очередь, – один из козырей на войне по рекрутингу с Порт-Вашингтоном и прочими приморскими академиями.
Другая причина – полунаказательный наряд, в рамках которого некоторых игроков – тех, кого сочли виновными в недавнем нестратегическом эсхатоновом побоище, но кто при этом остался без травм 271 и на максимум слегка тлеющей под ногами земле, в отличие от присутствовавших Старших товарищей, – в наказание ссылали под землю в дневную смену для, предположительно, неприятного занятия – проложить туннельный маршрут, по которому профессионалы из корпорации «Всепогодные Воздухоопорные Сооружения „ТесТар"» потащат стеклопластиковые распорки, поперечины и дендриуретановые полотна для возведения Легкого, когда администрация ЭТА наконец решит, что погода в конце осени уже не столько закаляет характер, сколько подрывает развитие и мораль. Это уже скоро. Поскольку в комнатах в туннелях побольше живут проректоры и здесь же находятся кабинеты и подсобки работников матчасти К. Н. Пала и поскольку здесь же в одном из главных туннелей помещения доктора Джеймса Инканденцы для занятий оптикой и монтажом, которыми пользуются для уроков Лита/Огилви по производству развлечений, введению в оптические науки и проч., и поскольку пара вторичных и тупиковых туннелей используется как временная кладовка съезжающими старшеклассниками, у которых восемь или больше лет нажитого скарба не умещаются в один поствыпускной багаж, – особенно если они летят на лето в какую-нибудь сателлитную сетку начинающих профессионалов, потому что это перелет – две сумки плюс экипировка максимум, – некоторые туннели в теплый сезон серьезно закупориваются хламом мусорного типа. А иногда за край загнутых туннелей-кладовок в коридоре проректоров переливаются и личные вещи крупного типа. Младшие ученики идеально подходят для рекогносцировок узких туннелей, частично забитых отбросами, и хотя в ЭТА ни для кого не секрет, что младшие ученики и так немало времени проводят в туннелях, карательный аспект этому разведывательному наряду придается тем, что мальчишкам всучили мусорные мешки для уборки контрольных работ и раздаточных материалов с лаб, батареек от калькуляторов и банановых кожур, банок из-под жевательного табака «Кадьяк» и спиралей синтетических струн ракеток, и мерзких окурков от сигар уборщиков, – сразу у туннеля проректоров Сонный ТиПи находит две блестящие обертки от «Трояна», а в паре метров дальше попадается червеобразный блеск собственно презерватива, после чего следуют дебаты на повышенных тонах, использованный это презерватив или нет, и наконец убирать его в мешок отряжают старого бедного Кента Блотта, на случай, если все-таки использованный, – и пустых коробок из-под подарочных спонсорских форм, и полных коробок гейских или невпитывающих форм, которые никому не нужны, и этикеток с банок «Хэбитант», и чемоданов старшеклассников, и комнатных минихолодильников, и проч.; а также поручили сдвигать все коробки, на которые хватит сил, чтобы расчистить путь для ребят из «ТесТар» до склада Легкого и насосных; а местоположение любых коробок или предметов, слишком крупных, чтобы сдвинуть, Ламонт Чу должен отмечать в планшете, и потом разбираться с ними на свое усмотрение отправят крепких уборщиков.
Вот почему многие мальчики ЭТА не видят, как Стайс отыгрывает у Хэла сет и едва его не побеждает, – потому что Нил Хартиган сослал их вниз сразу после зарядки и душа.
Как отмечено выше, они и не против, прогуляться здесь, в данный момент – в одном из поперечных туннелей диаметром в детский рост между коридором проректоров и складом Легкого. Эсхатониты и так здесь частые гости. Более того – у эташников до-14 давно сложился целый Туннельный клуб. Как и у многих мальчишеских клубов, объединяющий raison d'etre [177] Туннельного клуба довольно туманный. Все занятия Туннельного клуба – неформально собираться в получше освещенных главных туннелях и болтаться, и ловить друг друга на лжи о жизни и карьере до ЭТА, и резюмировать предыдущий Эсхатон (обычно их не больше пяти за семестр); а единственное формальное занятие клуба – сидеть с пожелтевшими «Правилами регламента Роберта» и бесконечно полировать и вносить поправки в правила, кому можно и кому нельзя вступать в Туннельный клуб. Как у истинно мальчишеского клуба, наименее туманный raison d'etre Туннельного клуба связан с эксклюзивностью. Единственный железный пункт хартии Туннельного клуба – беспрекословный запрет на допуск девчонок 272. За исключением Кента Блотта, все мальчики в наряде – эсхатониты и члены Туннельного клуба. Кент Блотт, неспособный к Эсхатону, потому что он гуманитарий в душе и у него еще даже не началась квадривиумная алгебра, и пока что не отвечающий ни одной инкарнации критериев клубного отбора, присутствует исключительно по той причине, что на обеде слышали, как он утверждал, будто этим утром был в северной части главного туннеля между раздевалкой Админки и подземной прачечной, чтобы срезать путь до своей комнаты в Западном корпусе после тренировок и сауны, и якобы заприметил – сбежавшим из ртутного света фонарика в один из вторичных туннелей к общежитиям В и Г, Восточным кортам и в целом этот район туннелей, где они сейчас находятся, – заметил что-то вроде то ли крысы, то ли, сказал он, скорее даже дикого хомяка из Впадины. Так что эсхатониты были только рады спуститься ради потенциальной крысиной рекогносцировки, для экспертизы слов Блотта, и прихватили с собой то ли очень нервного, то ли очень возбужденного Блотта, чтобы прошерстить возможные маршруты, которые, как говорит Блотт, кажется, мог выбрать зверек, по пути заполняя мешки «Радость» с ручками и помечая тяжелые предметы, а также чтобы немедленно окружить и проучить Кента Блотта, если окажется, что он их тут за нос водит.
Плюс как раз на Блотта повесили брать полные мешки, связывать целлофановые ручки и тащить туда, откуда началась экспедиция, – ко входу в огромный гладкий главный туннель у сауны мальчиков, – потому что никому не нравится таскать полные мешки мусора в одиночку по темным туннелям с крысиным писком матча и очевидения над толщей земли. Чу держит в зубах фонарик и записывает тяжелый хлам. Они уже заполнили несколько мешков и оттащили достаточно легкой фигни, чтобы проложить узкую тропинку почти до самой насосной, где висит какойто странный сладкий спертый горелый запашок, который никто из них не узнает. Аплодисменты, когда Хэл Инканденца с трудом отвоевывает первый сет, здесь отдаются как далекий дождь. В боковом туннеле не видно не зги, зато тепло и сухо, и на удивление мало пыли. Из-за вентиляции и кабелей вдоль низкого потолка Киту и Таллат-Кялпше приходится идти в авангарде гусиным шагом, убирая коробки и безуспешно пытаясь отодвигать минихолодильники с дороги. Здесь немало скоплений маленьких, но тяжелых комнатных минихолодильников «Мэйтэг» – таких, которые ни один выпускник с собой не возьмет, с отделкой темным пластиком под дерево, некоторые – старых моделей с трехконтактными штепселями, а не аккумуляторами. Некоторые пустые минихолодильники вычищали спустя рукава, они стоят с полуоткрытыми дверцами и испускают тяжелый дух. Большая часть описи Чу для уборки крепкими взрослыми – либо минихолодильники, либо запертые чемоданы, судя по звуку, как будто полные журналов и восьмилетних накоплений мелочи. Приглушенный крысиный писк кроссовок над головами будоражит мальчиков из Туннельного клуба и зовет к приключениям. Филипу Траубу не надоедает пищать и незаметно щекотать остальным сзади шеи, отчего все будоражатся, и часто останавливаются, и подпрыгивают, и резко озираются вокруг, пока Киран Маккенна не ловит Трауба с поличным за щекоткой Джоша Гопника в ярком луче батарейного света, и Гопник не бьет Трауба в лучевой нерв, и тогда Трауб хватается за руку, хнычет и говорит, что ему надоело и он пойдет на выход, – Трауб здесь самый юный, не считая Блотта, и ракетоносец-дублер на испытательном сроке в большинстве Эсхатонов, – и им приходится встать и дать Чу отметить два брошенных минихолодильника, пока Питерсон и Гопник отвлекают и развлекают Трауба, чтобы он остался, а не смылся наверх к Нванги и не поднял слезливую вонь.
Брошенные минихолодильники, пустые коробки, несдвигаемые чемоданы со сложными адресами на этикетках, использованные спортивные тейпы и пластыри «Эйс», случайные пустые пузырьки из-под Визина (которые Блотт нычет в карман толстовки для следующего соревнования Майка Пемулиса), доклады по курсам оптики I и II, сломанные теннисные пушки и шальные мячи, слишком тухлые даже для камер восстановления давления, сломанные или выброшенные ТП-картриджи со съемками корта для разборов полетов или засмотренных развлечений, аномальный сервиз морожениц для парфе, шкурки фруктов и обертки энергетических батончиков «АминоПэл», которые оставляет после собраний сам клуб, брошенные завитки обмотки и рваных струн, несколько необъяснимых заколок, несколько старых эфирных телевизоров, на которых кое-кто из студентов постарше любят посмотреть мороз, и вдоль плинтуса – хрупкая шелуха сброшенной полироли в форме конечностей, рук и ног, полусгнившая в ароматную пыль, – вот что составляет большую часть здешнего мусора, и дети не против его высматривать, инвентаризировать и упаковывать, потому что настроены на нечто весьма возбуждающее, что-то вроде даже возможного raison d'etre самого клуба, если только Блотт им Блоки не выкручивает, а в этом случае, – горе Блотту, таков консенсус.