ичит «Не угадал!» кому-то дальше по коридору. Ни одно письмо из слоупочты в коробке не адресовано Марио и не написано им. Кровать Марио застелена неаккуратно, небезукоризненно. Кровать Хэла не застелена. Диплом матери Хэла и Марио в Макгилле был посвящен употреблению Э. Дикинсон дефисов, тире и запятых. От воды с солью Эпсома его мозоли белеют. Вокруг навалено нестираное постельное белье. Телефон чирикает. «Пышно стлать постель» или «Пышно стлать постель». Телефон опять чирикает.
Трогательный образец физической почты, которую миссис Аврил Инканденца посылала своему старшему сыну Орину со времен сведения счетов с жизнью д-ра Дж. О. Инканденцы, обычное письмо на каждодневные темы с юмором, которое – и вот трогательный момент – предполагает контекст регулярной межличностной переписки, по-прежнему
20 июня Г. Б. П. «М.»
Дражайший Филберт!
Неделька на нашей Тмутараканской горе11 в городе Энфилде выдалась тихой – жара сегодня царит африканская, безветрие, тишь да гладь, словом – лепота. Всякий представитель флоры на территории навострил пестик и трепещет лепестками на решительно бесстыдный манер в ожидании пчелы-трудяги. Весь холм дремотно жужжит. Вчерашним днем твой дядюшка Чарльз повстречал на северной тропинке шмеля такого размера, что, по его заверениям, гуд от него стоял, что от тубы, и потому он без промедления снабдил мистера Пала и его сотрудников пневматическими винтовками для стрельбы по тарелочкам и отрядил «…извести засранца размером с «Сикорского». Избавлю тебя от подробностей последующих злоключений команды, трое участников которой уже находятся в удовлетворительном состоянии в лазарете.
Малочисленность децибел в округе объясняется вчерашним отъездом всех шести команд «А» в Милан с Герхардтом, Обри, Каролиной, а также Уркартом у педагогического руля. Кажется, не так много воды утекло с той поры, как мы видели тебя, Марлона, Росса и прочих на увеселительной поездке на европейские игры на грунте. Как сейчас помню, как прижималась к окну терминала, стараясь разобрать моего Филберта в невозможно маленьких иллюминаторах самолета. Всякий раз я рыдала как дурочка, смущая всех вокруг, за исключением Марио, который тоже давал волю слезам.
Что до меня, то я все утро мытарилась и канителилась, сидела на видеофоне твоего дядюшки Чарльза и умасливала редакторов разнообразных цеховых изданий для супермаркетов опубликовать последнюю петицию БФМc исправить «От 10 товаров и меньше» на этих!*#!*# экспресс-кассах. Один старикашкаредактор заявил, что с превеликим удовольствием пришел бы на помощь, но руки его связаны ввиду того, что это издание посвящено исключительно вопросам рекламы в магазинах. Когда же я предположила, что комедийная отдушина в виде бюллетеня под заголовком «От одной ошибки и больше» была бы не лишней, он хохотнул. Хохот – это хорошо. Мы и сами не прочь похохотать. Однако я сумела-таки выкрутить руки (а это труднее сделать по телефону, чем можно себе представить) журналам «Еженедельник» сети магазинов «Продьюс», «Ежеквартальник» «Стар Маркет» и «Полки и тележки» «Прайсчопперс», так что шестерни грамматического правосудия, хотя и со скрипом, но продолжают вращение.
Последняя новость из академии – твой дядюшка Чарльз под конец прошлой недели измерил уровень холестерина в крови. Хотя поставленный вердикт на поверку оказался не страшнее невразумительного «От нормального до умеренно-высокого» (sic), последняя категория послужила причиной, как с легкостью можешь себе вообразить, долгих метаний по комнатам и многодецибельного нытия, а также обетов пожизненного сухоядения. Твой дядюшка Чарльз уже на протяжении нескольких месяцев сделал своим обычаем проглатывать три чайные ложки рыбьего жиру, прежде чем отправиться на заслуженную боковую. У твоих братьев вошло в привычку забегать в скучную ночь лицезреть, как Чарльз черпает ложкою и глотает жир, из чистейшей любви к гримасам, сопровождающим процесс. На день, когда ожидались результаты, я наобум Лазаря заказала бедолаге онлайн поваренную книгу рецептов низколипидной, полезной для артерии пищи, и твой дядюшка Чарльз уже залпом проглотил ее и состряпал парочку лакомств. Сегодня нам предстоит канителиться с пирожками с капустой – что ж, рисковать нам не привыкать. Бьюсь об заклад, прежде чем уляжется спазм ангста, бедолага успеет изобрести способ добавить рисовые отруби13 в зубную пасту. Простосердечный человек – пожелаем же его сердцу и здоровья!
Ах, будь моя воля, я бы так и продолжала растекаться мыслью по древу да разливаться соловьем. Но рожок зовет, пора вернуться к измывательствам над бакалейщиками. Один из абитуриентов этой осени*5, оказывается, сын баснословно богатого Телебакалейщика3 с севера Среднего запада, так что не исключено, что и в тех краях солецизм на экспресс-кассах прикажет долго жить.
Само собой разумеется, желаю тебе не забывать в приличествующие моменты надевать капу и нимб и есть как минимум один зеленый листовой овощ ежедневно.
О – и какою радостью обернулась весть об арбитраже и контракте! Мистер Делинт прочел детальный отчет и пересказал нам все до буковки. Горжусь тобою как никогда.
Скучаю по Вам, и целую, и люблю,
И проч.
И образчик одинаковых ответов, приходящих в ответ на эти письма
миссис Инканденца
Дорогая ____,
В виду большого количества почты, которое к счастью «Новоорлеанские святые»® получают со всех краев 2-й Сетки интерлейса9, с сожалением сообщаем, что О_И__ИН__НД_НЦА_£_1 не может ответить
на Ваше письмо лично, однако, несмотря на это, от лица «Новоорлеанских святых»® ОРИН просил меня поблагодарить Вас за Вашу любовь и
поддержку и передать наилучшие пожелания.
Также прилагаю особое фото с игры с личным автографом 20 х 25 см, где
изображен О1^И1Н___1__Н,___Ц:А__^__, в знак того, каким важным
событием Ваше письмо имело место быть для нас.
С увожением,
Джетро Бодин
Сотрудник отдела корреспонденции
И проч.
– М-мяулло.
– Представляю тебе скоростную стратегию соблазнения номер 7.
– Орин. С кануном Дня Взаимности. E Unibus Pluram и все такое прочее. Все так и прячешься от инвалидов?
– И априори, Хэлли: номер 7 никогда не дает осечек.
– И вовсе не каждый дикинсоновский стих распевабелен под «Желтую розу», О. Прости, что разочаровываю. К примеру, «Пышно стлать постель – Стлать и трепетать» – это даже не ямб, куда уж там тетраметр/триметр.
– Просто теория. Просто предлагаю думалке на рассмотрение.
– Не могу не одобрить эту практику. Но эта конкретная теория, увы, пшик. Плюс не уверен, что ты хотел сказать именно «априори».
– Но номер 7 все равно вариант без осечек. Представь. Добываешь кольцо. Как обручальное. Так что ты предстаешь перед Субъектом заметно женатым.
– Ты же знаешь, как я ненавижу твои звонки про стратегии.
– Также, конечно, сработает, если ты в самом деле женат. В этом случае кольцо у тебя и так есть.
– Я тут отмачиваю лодыжку, О.
– Цель – предстать перед Субъектом женатым, причем счастливо, и завести с ней разговор, в котором только и говоришь, как с головой влюблен в свою жену, какая она чудесная жена, какой синий и яркий запал страсти в центральной обогревательной системе твоей любви к ней, твоей жене, даже после нескольких лет совместного проживания.
– Я тут сижу и копаюсь в старой коробке с письмами, чтобы убить всего пару минут до того, как наша куча поедет на тягаче на ежегодную раскраску города Пемулисом в канун Дня В.
– Но пока все это говоришь Субъекту, твое поведение тем не менее указывает, что тебя к ней влечет.
– Почему-то горько каждый раз слышать, как ты говоришь слово «Субъект», хотя имеешь в виду полностью противоположное.
– Но без флирта и похоти, поведение. Скорее она просто сильно и невольно влечет. Почти как если бы она тебя загипнотизировала. О твоем влечении может говорить то, как ты во время разговора следишь за движениями Субъекта, или тот отсутствующий напряженный вид, с которым голодный смотрит, как другие едят. Следуя взглядом за вилкой как заворожденный. С, конечно же, время от времени вспышкой боли и конфликта в глазах из-за того, что вот ты невольно заворожден человеком, который не является твоей поднебесной женой, в чем и…
– Все, время. Йо. Думаю, ты хотел сказать, скорее «неземная». А еще, думаю, ты хотел сказать «завороженный». И скорее «к ней влечет», а не «она влечет».
– Знаешь, в чем твоя проблема, Хэлли?
– Только одна?
– Но ты погоди и увидишь, что 7-я стоит того, чтобы не отвлекать меня на лирические отступления. Потому что суть в том, чтобы донести, как невероятна победа ошеломляющего женского очарования Субъекта, что ты ее хотя бы даже замечаешь – Субъекта, ведь ты так влюблен в свою жену, что даже едва замечаешь большинство женщин как даже женщин, куда уж там невольно увлечься Субъектом, и куда уж там, чтобы в твоем влюбленном разуме проскочила, хотя бы даже невольно, мысль об адюртере. И тебе даже не надо все это прямо излагать. Субъект сама примет выводы. В этом и суть вспышек сомнений в заворожденных глазах или совершенно невольного измученного стона, быстрого укуса фаланги указательного пальца.
– Ладонью по лбу, всякое такое.
– Просто покажи, какой-то ты измученный, и Субъект сама начнет принимать выводы об этом – о невольном влечении, которое так болезненно для тебя и так лестно и триумфально для нее.
– Так, погоди. Это же беседа – ну, когда надо имитировать вспышки и стоны? В смысле, беседа как на коктейльной вечеринке? Или просто набрасываешься с фальшивым колечком на любую девчонку на автобусной остановке и заводишь волынку об измученной любви к неземной жене?
– Где угодно. Место не имеет значения. 7-я – мобильная и не дает осечек. Суть в том, чтобы лавировать тему боли из-за верности и влечения до момента, когда чуть ли почти не ломаешься и спрашиваешь Субъекта со всей измученной искренностью, правда ли, что из-за твоего невольного мнения о ней как о заметной женщине, и при этом влекущей, ты стал плохим мужем. Изобрази уязвимость и попроси оценить, эту, как ее, чистоту твоей души. Кажись отчаянным. Ведь потрясена до основания вся твоя брачная самооценка. Практически умоляй Субъекта успокоить тебя, что у тебя незапятнанная душа. Заклинай Субъекта, чтобы она призналась, что же в ее очаровании даже моментально вытеснило твою поднебесную жену из сердца. Представь влечение, которое испытываешь к Субъекту, как страшный кризис личности и души, с которым помочь может только она, Субъект, лицом к лицу.