рия П, но Стипли понял, что этому совпадению вряд ли стоит придавать
значение.
269.
Сапрогенные Открытки*
КОГДА ЧУВСТВА ПЕРЕПОЛНЯЮТ ТАК,
ЧТО ПЕРЕДАТЬ ИХ ВЫ ДОВЕРЯЕТЕ ПРОФЕССИОНАЛУ
*гордый член Семейства «АКМЭ» Шуток ‘N Приколов,
заранее упакованных эмоций, масок, безделушек и прочих игрушек
Мисс Елене Стипли
И т. д.
Ноябрь, ГВБВД
(1) Вместе с Орином Инкаденцей мы играли, тренировались и в целом тусили большую часть наших, как нам тогда казалось, лет становления. Познакомиться нам довелось потому, что я не раз оппонировал ему из-за сетки на местных теннисных турнирах в метрополии Бостона, для мальчиков 10 лет. Вдвоем мы были лучшими 10-летними в юношеском разряде в Бостоне. Скоро мы стали партнерами по тренировке, матери по будням возили нас на юниорскую программу развития в теннисном клубе Оберндейла в Западном Ньютоне. После того как одним утром мои родители погибли в ужасной аварии на пригородной дороге Джамайка-Вэй из-за падения вертолета дорожных репортеров, можно сказать, я стал приживалой в доме семейства Инканденц в Уэстоне. Когда Дж. О. И. основал академию, я был одним из первых студентов. Мы с Орином были закадычными друзьями примерно до 15 лет, когда я достиг собственного зенита в ранней пубертатности и спортивных ожиданиях и начал одолевать его на корте. Он тяжело это перенес. С тех пор мы уже не столь закадычны. В следующем году мы снова ненадолго сблизились, когда оба увлеченно экспериментировали с рекреационными веществами. Оба потеряли всякий интерес к веществам спустя всего пару лет: Орин – поскольку наконец достиг пубертатности и открыл для себя слабый пол, а также что для нового хобби ему необходимы все силы и смекалка, я же – поскольку после нескольких весьма плачевных метокси-психоделических опытов остался с некоторыми Травмами, которые по сей день превращают повседневную жизнь в исключительное испытание, в чем я склонен винить употребление чертовски серьезных галлюциногенов на той зародышевой психической стадии, во время которой ни одному сев. – американскому подростку нельзя позволять притрагиваться к галлюциногенам. Эти Травмы в итоге привели к отчислению из Энфилдской теннисной академии в 17 лет, прежде выпуска, а также к уходу из юниорского тенниса и современной жизни, как мы ее понимаем. Орин к 17 годам тоже по большей части выгорел как теннисный игрок, хотя никто в здравом уме не мог тогда предвидеть его приход в официальный американский футбол.
Пыхтящий, хрустящий балет подавленного гомоэротизма – вот что такое, на мой взгляд, футбол, мисс Стипли. Преувеличенная ширина плеч, стирание масками индивидуальных черт лица, упор на контакт и избегание контакта. Победа и поражение отсчитываются в категориях проникновения и сопротивления. Облегающие штаны, которые акцентируют ягодицы и поджилки и более всего напоминают гульфики. Постепенный медленный переход спортивных полей к «искусственной поверхности», «искусственной траве». Неужели спереди штаны не кажутся оснащенными гульфиками? А извольте взглянуть, как после игры игроки хлопают друг друга по заднице. Словно сам Суинберн изобрел этот вид спорта в недобрый час. И не слушайте Ориновскую апологию футбола как ритуализированного эрзаца вооруженного конфликта. Вооруженный конфликт достаточно ритуализирован и сам по себе, а раз у нас на руках достаточно и подлинных вооруженных конфликтов (прокатитесь вечерком по бостонским районам Роксбери и Маттапан), то нет нужды и в их эрзаце. Футбол – чистейшей воды гомофобски подавленная голубизна, и не позволяйте Орину запудрить вам мозги.
…(3в) Я не имею возможности помочь вам с подробностями, окружающими суицид д-ра Инканденцы. Мне известно, что он ликвидировал свою картографию самым жестоким образом. Мне передавали, что в год до смерти д-р Инканденца злоупотреблял этиловым алкоголем на ежедневной основе и работал над новейшим жанром кинокартриджей, который, по словам Орина в то время, сводил д-ра Инка с ума.
…(3д) Предположительная причина их расставания заключается в том, что д-р Инканденца стал использовать ее в своем творчестве все чаще и в конце концов попросил сыграть в вышеупомянутом радикально новом типе киноразвлечения, который, предположительно, и послужил причиной его срыва. Предположительно, они стали близки – Джеймс и Джо-Эллен, – хотя Орин, по моему мнению, не самый надежный источник сведений об их отношениях.
Единственный уместный здесь факт, которым я могу с чистой совестью поделиться, – и мне он стал известен не благодаря Орину, но благодаря моей невинной родственнице, которой выпала (ненадолго) возможность так близко и открыто пообщаться с нашим пантером, как это недоступно гетеросексуальным мужчинам, – что в «вольво» Инканденц произошел некий инцидент с участием одного из окон и так называемым словом: все, что мне известно, – по словам Орина, в дни перед сведением счетов с жизнью д-ра Инканденцы на «затуманенном» «окне» бледно-желтого «вольво» миссис Инк появилось некое «слово», и слово это бросило зловещую тень на взаимоотношения всех заинтересованных сторон. На этом все.
(5) «Завуалированное предупреждение» (опечатка?), которое вы нашли в моем ответе вам, – всего лишь напоминание о том, что все слова Орина следует делить на немаленькое круглое число. Не уверен, что я бы прямо назвал Орина образцом классического патологического лжеца, но только понаблюдайте за ним некоторое время и сами поймете, что существует такое явление, как корыстная искренность. Понятия не имею о природе ваших с Орином отношений или ваших к нему чувств – а если того пожелает Орин, боюсь, могу предсказать, что чувства ваши будут сильными, – так что попросту расскажу вам примера ради, что в ЭТА я был свидетелем тому, как Орин в барах или на послетурнирных танцах подходил к молодым девушкам, которые ему нравились, и применял свою безотказную Стратегию пикапа «поперечного сечения» с приветственными словами вроде: «Скажи мне, какой тип мужчины ты предпочитаешь, и я сымитирую его поведение для тебя». Конечно, в каком-то смысле в категориях пикапа это почти патологическая открытость и искренность, но не забывайте и о налете некоего «Посмотри, – какой-я-совершенно-открытый-иискренний-,-даже-выше-лицемерного-процесса-прельщения-,-и-превосхожуобычное-для-барного-люда-лицемерие-с-особенными-остроумием-исамоосознанием-,-и-если-ты-выберешь-меня-,-я-не-только-буду-столь-жеостроумно-,-превосходно-открытым-,-но-и-тебя-введу-в-мир-превосходстванад-пошлостью-и-ложью-социума», чего он сделать, разумеется, не может, поскольку все это его открытое поведение и есть плоть от плоти намеренная социальная ложь; это поза «человека без позы»; Орин Инканденца – наименее открытый из известных мне людей. Пообщайтесь с дядей Орина, Чарльзом Тэвисом, он же «Поперечный Срез Молочной Коровки Гретель», если вам интересно увидеть настоящую открытость в действии, и вы поймете, что подлинная патологическая открытость не более привлекательна, чем синдром Туретта.
Не то чтобы Орин Инканденца лжец, но, на мой взгляд, он привык видеть правду как конструкт, а не как реалию. Все, что я могу к этому добавить, – пришел он к этому представлению под многоопытным руководством. Почти восемнадцать лет он брал уроки у самого совершенного мозготраха, что я встречал, и посейчас Орин не преодолел заблуждений и уверен, что единственный способ избежать влияния этого человека – через отречение и ненависть к нему. Однако определять себя через противоположность чему-либо значит по-прежнему оставаться в анаклитической зависимости, не правда ли? Лично я в этом уверен. И нахожу людей, которые уверены, что ненавидят то, что им на самом деле необходимо, довольно малоинтересными.
…И снова воспользуюсь моментом напомнить, что мы с Орином на данный момент находимся в разладе, так что временно некоторые мои суждения могут показаться особенно беспощадными.
Одна из причин, почему Орин не законченный лжец, в том, что Орин лжец не особенно умелый. Те его попытки лгать, что разворачивались у меня перед глазами, запомнились как жалкие и никчемные. Это также одна из причин, почему его юношеская рекреационно-химическая фаза окончилась так скоро по сравнению с некоторыми нашими однокашниками по ЭТА. Если хочешь употреблять серьезные наркотики, будучи несовершеннолетним и все еще под родительским кровом, врать придется часто и компетентно. Орин же был до странного глупым лжецом. Припоминается, однажды в выходной миссис Кларк, когда миссис Инк потребовалось куда-то уйти и, как обычно, работать внеурочно, Орину выпало присматривать за Марио и Хэлом, которые пребывали в том возрасте ненормальных младенцев, когда без глазу они бы обязательно поранились, и я был в гостях, и мы с Орином решили метнуться в лофт над гаражом уэстонского дома для понюшки Боба Хоупа, другими словами – высококачественной марихуаны, и в лофте, под кайфом, мы на свою голову забрели в псевдофилософский мысленный лабиринт, в который свойственно забредать, а затем плутать и тратить огромное количество времени,[256] чтобы выбраться из некоего интеллектуального чертога, из которого подчас непросто отыскать выход любителям Боба Хоупа, и к моменту, когда мы – хотя и не разрешили абстрактную проблему, заведшую в лабиринт, но, как обычно, так проголодались, что забыли о ней, – проковыляли по деревянной лестнице вниз, солнце уже висело на другой половине неба над Уэйлендом и Садбери, и весь день Хэл с Марио провели без оберегающего присмотра; и Хэл с Марио каким-то чудом пережили тот день, но когда вечером вернулась миссис Инканденца, она спросила Орина, чем мы и младенцы под присмотром занимались весь день, и Орин соврал, что мы были здесь, соответственно играли и присматривали, а миссис Инканденца выразила недоумение, поскольку, по ее словам, она несколько раз звонила домой, но дозвониться не смогла, на что Орин отвечал, что во время присмотра он аккуратно завел младенцев в комнаты с телефонными розетками и звонил сам и по тем или иным причинам несколько раз проводил на телефоне длительные интервалы времени, вот почему она не могла дозвониться, в ответ на что миссис Инканденца (крайне высокая женщина, кстати говоря) несколько раз моргнула, бросила озадаченный взгляд и заметила, что но слышалато она на проводе не короткие, а раз за разом длинные гудки. В подоб