– Ты смеешься над ним, Герд? Берг хоть и не обучен, но чутье у него может оказаться лучше твоего. Как ты назвал остальных? Идиотами?
Марвин сложил руки.
– Я считаю, что он блефовал. Как в покере. Знал, что его спасут.
– Кто? – спросила Мелинда. – Мы?
– Такое возможно, – ответил Марвин. – Может, у него были предположения относительно истинной природы арбитров – или хотя бы какие-то неосознанные подозрения о тебе.
Арбитры, исключительно добровольческие силы, вербовались Следующими среди своих. Они заботились о поддержании мира на Ближних Землях, где после Йеллоустонского краха Базовой Америки полиция практически отсутствовала.
– Я порой думаю, что вы чересчур заметны – ребята в зеленой униформе, которые бродят по мирам тусклоголовых и разбираются с проблемами.
Герд фыркнул.
– А ты считаешь моральным обдирать их как липку в азартных играх?
Марвин воздел руки.
– Я здесь, чтобы следовать нашим общим целям, как и ты. Даже если это не всегда кажется мне разумным. Мы ушли на Ферму именно затем, чтобы сбежать от этих людей, нашей материнской культуры, которые посадили детей-Следующих в высокотехнологичный концлагерь на Гавайях, а потом решили сбросить бомбу на Мягкую Посадку, наш Эдемский сад. И вот теперь мы здесь, снова проникаем в их культуру… В азартных играх у тусклоголовых почему-то нет подозрений. Они практически ожидают, что ты окажешься умнее их, почти ожидают, что ты жульничаешь. С крупными финансами то же самое, кстати.
Вот почему сам Марвин был хорошим агентом, хорошим контактным лицом для вербовки. Кандидатов-Следующих вроде Стэна часто привлекали азартные игры из-за редкой в мире тусклоголовых возможности использовать превосходящий интеллект, чтобы добыть денег. Марвин находился в месте, где кандидатов можно засечь вернее всего.
Роберта кивнула.
– Твою работу понимают, Марвин. И ценят. Но ты знаешь так же хорошо, как и я, что споры не прекращаются. Некоторые говорят, что мы вообще не должны вмешиваться, даже в самые вопиющие дела. Другая крайность – «Озеленение», идея вернуть людей в дикое состояние.
Которое, как доказывали некоторые теоретики Следующих, похоже на мезолит – эпоху небольших кочующих групп до земледелия, до обработки металлов. Как утверждали некоторые Следующие, все, что нужно человечеству для того, чтобы превратить Долгую Землю в Долгую Утопию, – это небольшой толчок со стороны превосходящих их в интеллекте. Что, указывали скептики, в условиях, когда города исчезли, государства распались, а человечество стало расой бродяг, предоставит Следующим постоянный контроль…
Марвин сложил руки.
– Так если мы не уверены в наших целях, почему мы вообще работаем на Западе-4? Какого черта мы помогаем им воплощать грандиозные космические программы? Похоже, некоторые из них фактически спонтанно нащупывают что-то похожее на «Озеленение». Посмотрите на «стригалей». И есть рабочие в Майами-4, которые протестуют, потому что считают медленное продвижение проекта виной своего неадекватного начальства. Мы знаем, что это не так. В этом нет ничего экономического, финансового, политического. Мы-то знаем: проблема в том, что человеческое индустриальное общество находится на грани краха. Образ жизни тех, кого называют «стригалями», слишком соблазнителен. Особенно после несчастных случаев и тому подобного большие группы рабочих просто складывают инструменты и уходят собирать фрукты. Людям нет необходимости работать, и они все чаще и чаще будут все бросать. Так зачем мы здесь?
Роберта вздохнула.
– Потому что эти Ближние Земли все еще густо заселены после Йелоустонской эмиграции. Население уменьшается, но все еще значительное. Организованность им необходима просто для того, чтобы кормить собственный народ. И потому что на данный момент они это могут, а мы нет. У нас свои выгоды.
Следующие по-прежнему были малочисленны, а их непосредственные технологические мощности ограничены.
– Мы полагаемся на высокотехнологичные товары всех видов. Откровенно говоря, мы паразитируем на культуре Ближних Земель ради таких товаров. Поэтому, пока не придумаем ничего лучшего, мы оставим такое положение дел и будем его потихоньку поддерживать.
Марвин хмыкнул.
– Знаете, у тусклоголовых есть такая шутка. «Доктор, доктор, мой свояк считает себя мартовским котом». «Хорошо, – отвечает тот. – Приведите его ко мне, и я его вылечу». – «Не могу, – говорит мужик. – Он нам нужен, чтобы ловить мышей». Вот что вы говорите о тусклоголовых. Эти парни психи, они патология. Было бы милосерднее позволить им всем уйти бродить в леса, откуда они вышли. Но мы не дадим им вылечиться, потому что они нужны нам, чтобы ловить мышей.
Он негромко рассмеялся.
– Что ж, – сказал Герд. – Нам надо решить с этим мальчишкой, Стэном Бергом. Знает ли он или нет, кто он такой, – а мне кажется, что знает, – нам нужно увести его и отправить на Ферму ради его собственной безопасности.
Роберта кивнула.
– Согласна. Ты прав. Когда Стэн вернется, я раскрою себя и поговорю с ним и его семьей. Кстати, куда он ушел?
Марвин пожал плечами, а арбитры сохраняли невозмутимый вид.
Глава 14
Помимо других преимуществ перед Рокки, Стэн еще был лучшим путником, и, как обычно, скачок через три мира за несколько секунд дался Рокки нелегко.
Он приземлился в Майами-Запад-4, согнувшись пополам и испытывая рвотные позывы. По крайней мере, вокруг никого не было, хотя они стояли посреди обширного комплекса многочисленных бетонных коробок. Судя по вывескам, это был театр виртуальной реальности – проект по сохранению культурного наследия, организованный возникшим после взрыва Йеллоустона музеем Базовой Земли.
Стэн гладил его по спине.
– Ты в порядке, приятель? Давай уйдем с солнца.
Он провел Рокки мимо пары строений – они так никого и не встретили – и толкнул вращающуюся дверь в просторное здание. Рокки заметил голые бетонные стены с черновой отделкой.
И тут без предупреждения запустилась симуляция виртуальной реальности. Внезапно Рокки будто снова оказался на улице: в каком-то мрачном, занесенном снегом городке под свинцово-серым небом. Откуда-то подул искусственный ветер, и вокруг резко похолодало. На обоих мальчиках была лишь легкая одежда, подходящая для лета в последовательных Флоридах. Рокки моментально задрожал от холода и обнял себя руками.
– Где это? Какое-то место на Базовой, да?
– Ага. В Англии. Ты слышал об Англии? Добро пожаловать в вулканическую зиму. Идем, я тебе кое-что покажу. Тут недалеко.
И Стэн поспешил по пустым улицам.
У Рокки, которого трясло так, словно он вот-вот сломается, не осталось выбора, кроме как последовать за другом.
Они ориентировались по выцветшим коричневым указателям «Средневековый город». Внешнее кольцо современных – во всяком случае, до Йеллоустона – построек из стекла и бетона и аккуратные ряды домов, все покинутые, некоторые сгоревшие, уступали место внутреннему ядру узких улочек и старых зданий из камня и кирпича, а над всем этим возвышался исполинский шпиль. Стройный, высокий и изящный, он мелькал тут и там в просветах между крышами. Дома здесь стояли рядами, как старые зубы, и явно перестраивались. Некоторые по-прежнему оставались жилыми, другие переделали в гостиницы, кафе или магазинчики для туристов. Сейчас все они были заброшены и заколочены. Здесь ощущалась старина, поколения людей, которые здесь жили и умирали, раз за разом переделывали здания. Все это было совершенно незнакомо Рокки. В Майами-Запад-4, месте, где он вырос, зданий старше его было мало.
Они вышли на какую-то лужайку, которую когда-то покрывала трава, а теперь замерзшая грязь. А перед ними, увенчанный высоким шпилем, высился огромный собор. С земли казалось, что у него нарушены пропорции, словно это каменный космический корабль, который только что приземлился.
Стэн уверенно повел Рокки вперед. В каменной стене, украшенной искусной резьбой, находилась тяжелая деревянная дверь, явно не запертая. Стэн толкнул ее, и они оказались внутри собора. Их сразу же окутала тишина, ощущение еще большей старины. Никогда в жизни Рокки не бывал в подобном здании.
Они прошли по длинным, пересекающимся под прямым углом проходам. Ряды высоких каменных колонн служили опорами аркам, которые, в свою очередь, поддерживали изумительно украшенный потолок. Рокки заметил, что само здание было более или менее нетронутым, уцелели даже огромные витражные окна, но внутреннее убранство в основном растащили, оставив лишь голый каменный пол. Возможно, скамьи, на которых когда-то сидели прихожане, пустили на дрова. Рокки решил, что хоть собор и был построен из камня и дерева, выглядел он воздушным.
– Ты понимаешь, что все это последние данные? – спросил Стэн.
– Конечно.
В этом и состояла цель создания всемирного музея Базовой Земли – сохранить оставшиеся культурные ценности материнского мира, прежде чем они исчезнут в постйеллоустонском запустении. Сокровища, которые можно перемещать, переправили в последовательные миры на руках и на твенах, но здания, целые городские центры, можно «сохранить» только в записях виртуальной реальности.
– Так ты уже догадался, где мы?
– В Диснейленде?
– Еретик. Это место называется Солсбери. Его покинули, как и большую часть Англии. Как видишь, мародеры пощадили собор, по каким-то своим причинам. У людей, даже голодающих и мерзнущих, еще остаются ценности.
– Я мерзну и голоден.
Они сели на пол у стены и обнялись, чтобы согреться. Рокки заметил следы костров на каменном полу в самом сердце старинной церкви, там, где пересекались длинные проходы, прямо под куполом. Пол там был в подпалинах, а потолок закопчен дымом.
– Наверное, ты часто сюда приходишь, – сказал Рокки.
– А как же иначе? Чтобы увидеть действительно великие старинные здания, приходится отправляться на Базовую, несмотря на вулканическую зиму. Некоторые из соборов и мечетей еще действуют. Люди возвращаются, чтобы молиться. Например, в Барселону в Испании. В храмы и мечети в Стамбуле. Этот собор – мой самый любимый из всех, где я был. А то, что он пустой, еще лучше. Хотя это не надолго. Шпиль тут – просто камень на деревянных балках. Кто-то должен следить за ним.