[8] рылись в поисках деревяшек, монеток и кусочков угля: дети и старые женщины по колено стояли в холодном речном иле. Увидел он и канализационных охотников, которые выходили из своих туннелей с мотыгами и шестами, покрытые грязью, и распределяли извлеченную из дерьма грязную добычу. Даже на улицах в этот час кипела жизнь. Мусорщики искали в отходах что-нибудь поесть, надеть или продать. Все эти люди старались встать раньше конкурентов, как будто город был огромной навозной кучей, кишащей человеческими насекомыми, как когда-то сказал Хаккет, которые роются, просеивают и поглощают все найденные крохи.
К восьми часам Луи дошел до Чаринг-Кросс, где остальные ждали его у кареты, которая доставит их в Виндзор.
На этот раз их, постаревших – Освальду Хаккету было под шестьдесят, – встретил только мужчина, которого они знали как мистера Рэдклифа, и несколько дюжих лакеев.
Вчетвером они как-то смущенно стояли в гостиной, как подозревал Луи, одном из малых покоев глубоко в недрах башни Завоевателя, хотя один только ковер стоил, наверное, больше всех активов Луи, вместе взятых, а стены были украшены черным крепом в траурном стиле, который ввела Виктория после смерти консорта. Только четверо, не считая стоявших вдоль стен и у дверей «слуг» в ливреях, которые показались Луи более всего похожими на колдстримских гвардейцев, притворяющихся дворецкими, и он полагал, что не сильно ошибся.
Конечно, Рэдклиф тоже постарел. Сейчас он, должно быть, приближался к шестидесяти. У него поседели виски, а плечи слегка опустились. Но внимание осталось таким же бритвенно острым, а тяжелый взгляд – пронзительным.
– Итак, джентльмены, – сказал он. – Мы снова встретились. К сожалению, в этот раз без принца.
Бердон фыркнул:
– Но, может, вы прикажете Виндзорской вдове подать нам чай?
Хаккет сердито уставился на него.
Рэдклиф почти не улыбнулся. Очевидно, почтенный возраст не смягчил его.
– Вам известно, зачем вы здесь. Или, думаю, вы предполагаете. Вас всех просили съездить в новую Германию, а именно в сердце Берлина. Теперь вы здесь с отчетами. Не соблаговолите ли сопровождать меня в архив? Вы вспомните его по своему прошлому визиту. Лестница вниз как раз дальше по коридору.
Хаккет было тронулся с места, но Бердон схватил его за руку:
– Спасибо, не в этот раз. С возрастом я стал немного нервничать в замкнутых помещениях.
Хаккет отпрянул, прищурив глаза и нахмурившись. Но, к удивлению Луи, впервые на его памяти уступил ведущую роль Бердону.
Рэдклиф изобразил насмешливое удивление.
– Вы, мистер Бердон, известный калифорнийский золотодобытчик, испугались маленькой комнатки? Конечно нет.
– Издержки профессии. Итак. Нам подадут чай? Почему бы не выпить его здесь? – Он оглянулся на здоровенных слуг. – Полагаю, эти парни не болтливы. У вас нет особых причин звать нас вниз, верно?
Рэдклиф уступил и пригласил их садиться.
Тотчас же появился лакей с чаем, еще один мощный мужик. Пока он разливал чай, Бердон тихо сказал Луи:
– Никогда не думал, что увижу такой тонкий фарфор в лапах у такой гориллы.
Рэдклиф попросил их доложить о поездке в Берлин.
Когда настала его очередь, Луи описал придуманное им прикрытие.
– Я выдавал себя за театрального антрепренера, который изучал местные спектакли с целью пригласить их в Англию. Я снял комнату на Унтер-ден-Линден, таким образом у меня был предлог прогуливаться мимо дворца принца Карла и министерств на Вильгельмштрассе…
Это была краткая сводка, все они представили подробно написанные отчеты, включая наброски карт. Луи было достаточно осмотреть эти великолепные здания снаружи, у других была задача вальсировать внутрь.
Когда все доложили, Рэдклиф кивнул.
– Хорошо, хорошо. А теперь позвольте поинтересоваться, есть ли у вас предположения, зачем мы дали вам такое задание. И почему именно вам троим, самой вершине пирамиды ваших рыцарей Дискорпореи. – Последние слова он произнес так, словно ему в рот набился пепел.
– Догадаться нетрудно, – серьезно сказал Хаккет. – Думаю, вы хотите нанести удар по самому Бисмарку.
Луи такое заявление поразило. Но Рэдклиф даже не поморщился.
И Хаккет неумолимо продолжил:
– Я даже могу понять логику.
– Продолжайте.
– Чтобы предотвратить войну в Европе. Все мы помним бедного принца с его мечтами объединить Европу под властью вялой династии. Именно с этой целью он выдал старшую дочь за кронпринца Пруссии. Но это не устроило Бисмарка. И теперь этот ужасный немецкий зверь рыщет по задворкам Европы, где, как все мы знаем, со времен падения Наполеона царил относительный мир. А в лице Бисмарка вы столкнулись с человеком безжалостным, целеустремленным, обладающим колоссальным мастерством в политике и стратегии…
– Который может погубить нас всех, – кивнул Рэдклиф. – И который, как вы говорите, ужасной войной положил конец полувеку относительного мира в континентальной Европе. Он и его последователи могут разжечь еще большую, прежде чем прах уляжется. Нет, этого человека надо убрать, пока он не причинил еще больше вреда и не погубил еще больше жизней. И вот тут на сцену выходите вы, джентльмены.
Хаккет задумчиво кивнул.
– Что ж, это на ступень выше «Подземной железной дороги» и ваших мелких попыток шпионажа. Даже по сравнению с тем разом, когда вы посылали нас в осажденный Севастополь.
Луи поднял брови: об этом он не слышал.
Бердон издевательски улыбнулся Рэдклифу.
– Но что именно вы от нас хотите? Похищение? Убийство? Германского канцлера? Серьезно? Думаете, мы поверим, что правительство ее величества опустится до подобной тактики? Это, знаете ли, не какое-то балканское княжество. И кроме того, такой акт, вероятно, дестабилизирует всю Европу и приведет нас к войне еще быстрее, чем Бисмарк со всеми его планами.
Рэдклиф сохранял спокойствие.
– Такова воля ее величества.
Бердон присвистнул:
– Позовите ее, и пусть она сама нам скажет.
Хаккет, казалось, пришел в ужас:
– Имей уважение.
Рэдклиф встал.
– Если бы вы спустились в архив, я смог бы объяснить план лучше. У нас есть документы: карты, донесения, – это уже дорогостоящая и тщательно продуманная операция.
– Решили заманить нас в эту дыру под землей, да? – спросил Бердон.
Рэдклиф вздохнул.
– К тому же кое-кто ждет встречи с вами. Много лет назад вы познакомились с премьер-министром, лордом Джоном Расселом. А теперь…
Бердон громко рассмеялся.
– Думаете, мы поверим, что вы убедили старину Гладстона не только поддержать вашу безумную затею, но и лично явиться и ждать нас в каком-то подвале?
Хаккет растерялся.
– Звучит действительно очень маловероятно, мистер Рэдклиф. Не потрудитесь ли объяснить…
Но его перебил Бердон. Он встал лицом к Рэдклифу.
– Все, что я потружусь объяснить, так это что встреча окончена. Бай-бай, Рэдклиф, и спасибо за чай. А теперь, если вы проводите нас обратно к нашему экипажу…
– Пора, – тихо сказал Рэдклиф.
Луи, все еще сидевший, скорее почувствовал, чем услышал, как позади встала массивная фигура. Потом в его голове раздался удар грома. Он осознавал, что двое или трое сильных мужчин схватили его и швырнули на пол.
И он провалился в темноту.
Очнулся он в хорошо знакомом подвале Виндзорского замка. Очевидно, Рэдклиф добился своего. Попытавшись пошевелиться, Луи обнаружил, что запястья и щиколотки закованы в кандалы из тяжелого железа.
Как и раньше, в освещенной газовой лампой комнате стояла та же изящная, но не вычурная мебель, полки с книгами и документами. Те же двери вели в другие помещения, заставленные подарками и безделушками – королевский хлам. Казалось, ничего не изменилось с того раза, когда Альберт стоял перед вальсерами, прислонившись к камину, и цитировал собственные речи насчет долга. Луи даже показалось, что он заметил торопливо проходившую мимо Викторию… Все это, понял он, происходило почти четверть века назад.
Однако, хотя комната и осталась прежней, изменились ее посетители. Рэдклиф стоял перед ним, холодно улыбаясь. Луи, Бердон и Хаккет с трудом приходили в себя, прикованные к креслам. За спиной у каждого стоял солдат в красном мундире. Еще больше солдат находилось у дверей, вдоль стен и даже в соседних комнатах.
Луи повернул разбитую голову, и боль вернулась, словно громкий ружейный выстрел. Пришлось прикусить язык, чтобы не закричать.
Над ним склонилась миловидная девушка в одежде сестры милосердия.
– Выпейте это, – сказала она и поднесла к его губам чашку с каким-то теплым напитком со вкусом меда. Луи жадно выпил, и боль в голове начала стихать.
Лицо Хаккета пылало от гнева.
– Валиенте, вы в порядке?
– Бывало и лучше. Голова еще работает.
– Молодец. Бердон?
– Лучше, чем кажется, старина.
Бердон был странно спокоен. Но с другой стороны, припомнил Луи, после прибытия сюда он вроде бы больше контролировал события, чем Хаккет. Луи страстно надеялся, что это все еще так.
Хаккет поднял взгляд на мужчину перед ними.
– Что все это значит? Какого дьявола вы задумали, Рэдклиф?
Бердон засмеялся.
– Да, и где Билл Гладстон? Это все обман, да? Вся затея с Бисмарком, возможно, даже наши фальшивые поездки в Берлин на правительственные деньги – все это приманка, чтобы заманить нас в ловушку.
Рэдклиф проигнорировал его и внимательно смотрел на Хаккета.
– Итак, доктор Хаккет, вас впечатлил способ, которым мы вас спустили? Видите, я не гнушаюсь финтов.
Опять ист-эндский жаргон, заметил Луи.
– Таким способом мы научились захватывать вальсеров. Ударить со всей силы прежде, чем вы успеете об этом подумать, чтобы не оставить времени улизнуть в тот угол ада, в который вы, безбожные твари, отправляетесь, когда вас здесь нет. А потом, потерявших сознание, связать в подземной дыре вроде этой, откуда даже вы не можете увальсиро