– И мы просто так сдадимся? – спросила Марина.
Стелла Велч, Следующая, пообщавшись с Марвином на быстроговоре, вышла вперед.
– Пора поговорить с вами напрямик. Вы позвали нас на помощь, и это было мудрое решение. Да, Марина, мы должны сдать этот мир. Мы не можем уничтожить жуков. Но мы должны защитить от этих созданий остальные Земли. Угроза их распространения велика.
– Это все разговоры, – сердито и встревоженно сказала Марина. – Что мы будем делать?
Велч встала перед ней.
– Думаю, есть способ. Мы должны запечатать этот мир. Сделать невозможным переход в него и из него. Мы изучали феномен Долгой Земли, сам процесс перехода. Мы полагаем, что такое возможно. Это нам дорого обойдется – как нам, так и вам, ведь это был ваш дом.
Марвин нахмурился.
– Нам дорого обойдется? Мы это не обсуждали. Ты думаешь о Стэне Берге, да?
– О ком? – переспросила Марина.
Стелла пропустила ее вопрос мимо ушей.
– Да, Марвин, может понадобиться использовать его. Он, наверное, сильнейший из нас, судя по умению пользоваться слабыми местами, которое развил, похоже, просто наблюдая за нами. Если бы можно было привести его сюда…
– Хочешь, я устрою, чтобы его доставили сюда?
– Это было бы мудро.
Джошуа понятия не имел, кто такой Стэн Берг, но ему уже стало его жалко.
– Что значит «дорого обойдется»? В каком смысле?
Стелла мрачно посмотрела на него.
– Понимаете, этот мир нужно закрыть…
– Изнутри, – добавил Марвин.
Кен Боуринг разинул рот и снял солнечные очки.
– Впервые о таком слышу. Изнутри? Изнутри чего?
Стелла, обменявшись взглядом с Марвином, сказала:
– Без математики это трудно объяснить.
Джошуа предположил:
– Думаю, они говорят, что тот, кто сделает это, кто спасет Долгую Землю, должен пожертвовать жизнью.
Воцарилось потрясенное молчание.
Затем Джордж вышел вперед.
– Мы просили вас о помощи, и теперь мы должны вам доверять. И мы будем. Чем мы можем быть полезны?
Стелла взглянула на Джошуа.
– Прежде всего – вы можете убедить Салли Линдси поговорить с нами?
Глава 48
Позже Рокки понял, что к тому времени, как Следующие пришли «забрать» Стэна, тот начал создавать в Майами-Запад-4 столько проблем, что многие были бы рады любой ценой избавиться от него.
В тот день, когда Следующие пришли за ним, Стэн проповедовал. Хотя опять же, вернувшись с Фермы с полной головой новых идей, теперь он проповедовал почти все время.
Под ярким послеполуденным солнцем поздней весны, в этой последовательной версии Майами, у подножия космического лифта – бледно-голубой нити, соединяющей Землю с небом, – Стэн сидел на крыше низкого бетонного бункера и смотрел на своих коллег – бобовых джеков, которых перед ним собралось около сотни. За толпой, в свою очередь, наблюдали одетые в форму полицейские штата, охранники компании и, предположительно, прочие агенты под прикрытием. Все они были готовы к неприятностям, которые, казалось, так и липли к Стэну.
А Стэн Берг вещал:
– Постигайте. Будьте смиренны перед лицом Вселенной. Творите добро. Восемь слов. Три правила. На этом сегодняшняя проповедь закончена, если только вы не хотите услышать несколько паршивых шуток…
Люди засмеялись.
Даже стоявший позади собравшихся Рокки хорошо его слышал. В девятнадцать лет Стэн уже научился управлять голосом, чтобы тот разносился далеко.
Рядом с Рокки стояли три женщины. Роберта Голдинг, загадочная Следующая, которая сопровождала их на Ферму. Мелинда Беннет, молодой арбитр. После их возвращения она призналась Рокки, что тоже Следующая, которая тихо живет среди «обычных» людей и так же тихо вмешивается, чтобы помочь сохранить порядок или, если послушать Стэна, чтобы заанестезировать человечество до безвольного состояния. И Марта, мама Стэна, которая, слушая проповедь сына, явно не хотела здесь находиться, но так же явно не могла находиться в другом месте.
Был обеденный перерыв перед вечерней сменой, и Стэн привлек большую толпу. Сам он совершенно расслабленно откусил сэндвич, глотнул безалкогольного пива и сказал:
– Знаете, я никогда особенно не любил цифры.
Это вызвало у рабочих смех, все знали, что Стэн был самым умным из них и постоянно отказывался от возможностей повысить квалификацию ради того, чтобы остаться с этими людьми, бобовыми джеками, своими друзьями, которые становились его последователями.
– О, я хорошо считал. Не стану отрицать. Я мог сосчитать до трех еще до того, как мне исполнилось… три. – Он скорчил рожу. – И это сбивало меня с толку. Но примерно тогда же я понял, что числа больше трех, по большому счету, мне не нужны. Только один – я, два – мои родители, а вместе нас трое. – Он опустил взгляд на свой обед. – Здесь у меня три сэндвича, три пива. Полагаю, мне понадобится в туалет раза три за смену, – усмехнулся он и оглядел присутствующих. – И я думаю, если бы тогда мне пришлось спросить кого-то умного – я хочу сказать, по-настоящему умного, – о жизни, о том, как ее прожить, думаю, я бы измерял его или ее ум не количеством произносимых слов, написанных книг…
Он взял из кучки своих вещей книгу. Рокки узнал старую, потрепанную «Этику» Спинозы. Стэн бросил ее в толпу, и люди подпрыгнули, чтобы поймать ее.
– Нет, – сказал Стэн, – я бы счел их тем умнее, чем больше они сконцентрировали бы свою мудрость. Чем ближе они бы подошли к числу три, к трем простым правилам, если хотите. Кому нужно больше трех? Вот они. – Он поднял большой палец левой руки. – Правило первое. Постигайте. Прекрасное слово, если покатать его на языке. Постигайте.
Оно значит не просто «понимать», хотя полностью включает в себя это значение. Оно значит, что нужно принимать правду о мире – не позволять себе обманываться тем, каким вы хотели бы его видеть. Нужно пытаться полностью осознавать богатство реальности, сложные хитросплетения всех процессов, начиная с рождения звезд, которые произвели вас и мир, в котором вы живете, и этот самый миг… И нужно также постигать других людей, прилагать к этому все силы. – Он обвел взглядом обращенные к нему лица. – Даже близких. Особенно близких. «Нельзя любить то, чего не знаешь». Так говорил какой-то религиозный учитель в прошлом, святой или вроде того. Это имеет смысл, не так ли?
– Я тебя грокаю![16] – выкрикнул кто-то под общий смех.
Стэн улыбнулся в ответ.
– Это более метко. Можно сказать и по-другому. Будь здесь и сейчас. Как название альбома группы «Оазис».
Один из старших инженеров, пожилой британец, восторженно крикнул:
– Ушли, но не забыты, Стэн!
– Будьте здесь и сейчас. Если у вас есть бог, тогда считайте, что каждый миг, который вы проживаете и осознаете в этом прекрасном мире, является мигом познания этого бога и что жить этим мгновением – единственный способ, которым вы можете познать своего бога…
– Теперь он говорит почти как Чистотел, – тихо заметила Мелинда.
– Но, думаю, тут есть и немного Спинозы, – зло ответила Марта. – Потому что все вы, умники, отметаете труды простых людей. Как и рациональные атеисты, которые утверждают, что наша этика должна основываться на человеческом опыте… Я пыталась это изучать. Чтобы найти способ говорить с сыном. Кстати, вы видели, кто поймал книгу?
Рокки видел.
– Мо Моррис.
Один из группы самых близких «приятелей», как называл их Стэн, а некоторые из завистников – «суперфанами», а то и более оскорбительно. Марта же называла их «неудачниками». В большинстве своем чудны́е несостоятельные юноши, по крайней мере по мнению Марты, в жизни которых внезапная харизма Стэна, проявившаяся после возвращения с Фермы, заполнила дыру, о существовании которой они вряд ли подозревали. И теперь они жадно глотали каждое слово, снимали Стэна на телефоны и планшеты или просто раболепно записывали каждую произнесенную фразу или неудачную шутку. Ни один из них совершенно точно не тусовался со Стэном до его тайного путешествия. Теперь они составляли растущую толпу учеников, из которой Рокки, его самый давний друг, – единственный, кроме Марты, кто по-настоящему знал его раньше, – все больше вытеснялся.
И тем не менее Рокки, как и Марта, не мог уйти. Потому что боялся за безопасность Стэна.
А Стэн продолжал:
– И знаете, каких слов я ждал бы дальше от этого умного человека? – Он поднял большой палец правой руки. – Правило второе. Будьте смиренны перед лицом Вселенной. Конечно, если бы люди были настолько смиренны, то прежде всего не стали бы устанавливать законы. Будьте смиренны. Нужно осознавать свои пределы, верно? – Он поднял глаза на космический лифт. – У всех у нас важная работа на этой штуке. Но ты делаешь то, что можешь. Если ты не умеешь решать дифференциальные уравнения четвертого порядка, тебе нечего делать в конструкторском бюро.
– Уверен, Стэн, ты умеешь их решать, – крикнул один из приятелей.
Стэн пожал плечами.
– Не больше третьего порядка. Я же говорил, что умею считать только до трех.
Смех.
– Будьте смиренны. Некоторые из вас работают в неотложной помощи, аварийных службах. Первое, чему учат любого врача, – не навреди. Правильно? Помогай, если можешь, но по крайней мере в своем невежестве не сделай хуже. Но чтобы принять это ограничение, нужно осознавать свое невежество. Мы тут строим этот грандиозный монумент. Мы знаем, для чего он предназначен, все мы видели проекты и бизнес-модели: небесные плоды спускаются на Землю. Но никто из нас не знает, каковы будут последствия в короткой, средней или длительной перспективе. Мы живем в реальности, которая не просто сложна, она хаотична. Нестабильна. Поэтому будьте смиренны перед лицом Вселенной. Осознавайте пределы того, чего можете достигнуть, что можете узнать. И в хаотичной Вселенной хотя бы не устраивайте бардак там, где все уже и так запутано…
Он сделал вид, что показал тросу средний палец.
– Знаете, есть у меня фантазия, что если я правильно коснусь этой большой гитарной струны, то вызову огромную вибрацию… Один слабый щипок для человека и громкий звук для человечества… – Он быстро сунул руку в карман. – Лучше не рисковать!